"В течение 20 (!) часов Борис Возницкий проводил экскурсию по замкам Львовщины для будущих президентов Ющенко и Порошенко"
Пять лет назад, 23 мая 2012 года, в автокатастрофе на Львовщине погиб спасатель замков, хранитель музеев, выдающийся искатель и собиратель художественных сокровищ, которые сделали Украину известной на весь мир. Кто он, наш современник — Борис Возницкий? Что оставил после себя? Каким был как специалист и человек? Об этом «ФАКТАМ» рассказал его друг и единомышленник народный художник Украины, академик Академии искусств Украины, профессор Любомир Медвидь.
— Когда в 1962 году Борис Возницкий возглавил Львовскую картинную галерею (ныне Национальная галерея искусств имени Бориса Возницкого), в ней насчитывалось 11 тысяч экспонатов. За 50 лет пребывания в должности директора, что уже само по себе является феноменальным, он смог увеличить количество экспонатов до 60 тысяч! Как это может быть под силу обычному человеку?
— И один человек может сделать очень много, если этот один — Борис Возницкий, — говорит профессор Любомир Медвидь (на фото автора). — Масштаб и результат его деятельности должным образом еще не оценены. Мы только на пути к открытию феномена, который называем Борис Возницкий. Он не знал ни усталости, ни покоя, когда дело касалось защиты художественных сокровищ. Его кредо: «Почивать рано, еще много работы». Борис Григорьевич умел влиять на своих сотрудников, он воспитал целые поколения музейщиков-патриотов, которые трудятся от души и с энтузиазмом. Увы, Украина не настолько богатое государство, чтобы платить этим людям в соответствии с масштабами их работы. Почти в каждом городе Львовщины есть музей, являющийся филиалом картинной галереи. Все это, как стержень, держит один из крупнейших музеев нашей страны — Национальная галерея искусств имени Бориса Возницкого.
— Борис Григорьевич сумел спасти для национальной культуры скульптурные шедевры Иоанна Пинзеля (каждая из которых сейчас стоит миллионы евро).
— Если бы не Возницкий, эти бесценные произведения навсегда были бы потеряны. Он в последний момент остановил людей, начавших пилить на дрова деревянные скульптуры Пинзеля в разрушенном костеле города Городенка. Ныне они являются гордостью Львовской галереи искусств.
— Ему везло оказываться в нужном месте в нужное время?
— Возможно. Однако следует добавить, что это везение человека, способного случайность делать закономерной. Городенковская история — не приключение, а предназначение.
А история с античными скульптурами греческого эллинистического периода, к которым впоследствии римляне долепили головы своих героев? Эти скульптуры украшали вход в один из рядовых замков Львовщины (в городе Раздел. — Авт.). Возницкий вспоминал, что не раз проезжал мимо, не обращая особого внимания на них, так как считал эти работы поздними копиями на античную тему. Вводили в заблуждение наслоения из извести. Все же невероятное чутье заставило Возницкого пристальнее присмотреться к скульптурам. И он обнаружил, что это аутентичные эллинистические произведения, перелицованные прагматичными римлянами. Как по мне, это яркий пример исключительной чувствительности Возницкого к историческому материалу, с которым он имел дело.
— Борис Григорьевич любил говорить, что он, имея целых четыре замка, самый богатый человек в Украине. Предполагаю, что он был еще и очень смелым. Потому что в 1970-х годах, в условиях реставрации московской империи, когда планово отчуждали и нивелировали исторические и культурные достояния национальных меньшинств Советского Союза, начать восстановление Олесского замка, оставившего важный след в украинской истории, — значит рисковать по меньшей мере собственной свободой.
.jpg)
*Сложно представить, что совсем недавно величественный Олесский замок, памятник архитектуры XIV—XVІІ веков, лежал в руинах
— Да, Возницкий был не шумным, но исключительно решительным и смелым человеком. Не испугался трудностей, масштабов работы, нехватки ресурсов, возложенной на себя ответственности. Он сдвинул такой пласт деятельности, который для других был бы не под силу. Сумел подключить к совместной работе многочисленные предприятия (например, «Укрзалізницю»), учреждения (вспомним хотя бы «Укрзападпроектреставрацию»), строителей, студентов, сотни неравнодушных людей. И Олесский замок предстал в своей первозданной красоте и величии.
Как-то я спросил Бориса Григорьевича: «Скажите, как вам удалось получить разрешение на реставрацию Олесского замка?» И он ответил: «Если бы я ждал разрешения, замок не был бы восстановлен». Сейчас я с уверенностью могу добавить: без Возникого он не был бы восстановлен НИКОГДА!
Если бы Возницкий восстановил только Олесский замок, то уже этого было бы достаточно, чтобы он вошел в нашу национальную историю, культуру. Но у него не один такой подвиг.
Уже во времена независимости Украины был отреставрирован Золочевский замок, одна из резиденций польско-украинского короля Яна Собеского. Того Яна Собеского, которому с помощью украинских казацких полков удалось одержать блестящую победу над турками под Веной и стать спасителем Европы. С Золочевской крепостью, однако, связана другая, мрачная история. Замок быстро потерял свое оборонительное значение, пришел в упадок, а после раздела Польши австрийское правительство устроило здесь тюрьму для особо опасных преступников. Тюрьмой крепость оставалась и в сталинские времена. Отступая перед войсками вермахта, во дворе замка энкавэдэшники расстреляли 700 невинных людей — политических заключенных. Впоследствии нацисты велели схваченным в окрестности евреям выкопать и обмыть от извести трупы, чтобы местные смогли узнать своих родственников. После чего на том же месте расстреляли и евреев.
Восстанавливая этот замок, Возницкий сознательно реанимировал этап нашего исторического прошлого, тесно связанного с Польшей. В современных условиях это особенно важно для обоих народов, поскольку политические деятели часто злоупотребляют отдельными моментами истории. А это то же, что играть с огнем, когда рядом пороховая бочка. Такие выдающиеся люди, как Борис Возницкий, собирают камни, которые часто и опрометчиво разбрасывает политика.
— После восстановления Олесского замка Возницкого не привлекли к ответственности за такую самодеятельность?
— Открытию обновленного замка предшествовала забавная интермедия, о которой с юмором рассказывал мне Борис Григорьевич. Во главе украинского политикума тогда был Владимир Щербицкий, он как раз находился на оздоровлении во Львовской области, в Трускавце. И вот ему решили представить отстроенный Олесский замок. Чиновничья братия, которая представляла Львовщину, затаив дыхание, ожидала реакции всемогущего шефа. Что скажет? Как воспримет? Разозлится ли за самоуправство? А Щербицкий, осмотревшись, произнес, возможно, одну из лучших своих фраз: «То, что вы сделали, заслуживает высокой похвалы!» И тут вся братия, как по команде, бросилась приветствовать Возницкого, жать руки ему и тем, кто с ним работал.
— Но как Возницкому, понимавшему истинную ценность музейных сокровищ, удавалось достучаться до сознания властей предержащих и простых людей, чтобы уберечь эти работы от продажи или уничтожения?
— Он пользовался самыми разнообразными способами — от исследовательских инициатив до публичных выступлений. Не было случая, чтобы Возницкий поленился рассказать посетителям о вызвавшем интерес предмете, отказался провести экскурсию либо не ответил на вопрос — и не важно, кто спросил: чиновник или простой человек.
Он в буквальном смысле слова жил музейным делом и, по сути, сам был музеем, хранителем культурно-исторического наследия, реставратором национальной памяти. Летом 2004 года в течение 20 (!) часов — от рассвета до ночи — Борис Григорьевич проводил экскурсию по замкам Львовщины для будущих президентов — Виктора Ющенко и Петра Порошенко. Тем для разговора хватило, чтобы никто не заскучал. А когда моя подруга, доктор искусствоведения Ольга Петрова, позвонила из Киева и спросила, не мог бы Возницкий провести экскурсию для музейных работников из Японии, я, даже не спрашивая согласия Бориса Григорьевича, ответил: «Безусловно. Приезжайте!» Общение оказалось продуктивным, с Японией были установлены отличные связи.
— Минуло пять лет с тех пор, как Бориса Возницкого не стало…
— Жаль, что до сих пор на доме, который занимает Львовская галерея искусств, нет мемориальной доски, которая достойно почтила бы память Бориса Григорьевича. Считаю, что это присущая нам сознательная небрежность. Если бы мы по-настоящему умели понимать и ценить деятельность крупных фигур нашего прошлого, современная история оказалась бы не мачехой, а матерью. И Украина не стояла бы, как нищая, на задворках Европы, не были бы вечным лакомым блюдом для ненасытного московского имперского рта.
887Читайте нас у Facebook
