«После того как об обмене заложников стало известно Рубану, процесс сорвался»
По данным СБУ, это был не первый ввоз Рубаном оружия с неподконтрольной территории. В спецслужбе уверены, что подобные операции санкционировались ФСБ России для подготовки терактов в Украине, в том числе в Киеве. «Рубан, действуя по предварительному сговору с руководителями террористической организации „ДНР“ Захарченко и Тимофеевым, а также с другими лицами, спланировали конкретные действия, направленные на подготовку серии террористических актов в центральной части города Киева с применением вышеуказанного оружия и взрывных устройств… У нас есть неопровержимые доказательства того, что планировался массовый расстрел из минометов в самом центре Киева… Должно было быть много трупов, много крови и хаос. Целью этих терактов было посеять панику в Киеве, заставить наши войска вернутся в столицу из зоны АТО», — заявил на брифинге 9 марта глава СБУ Василий Грицак.
В свою очередь президент Петр Порошенко, комментируя задержание Владимира Рубана, пообещал, что роль задержанного не удастся свести к функции перевозчика. «Вы получите абсолютно неопровержимые доказательства того, какие масштабные террористические акты готовились в Украине и какая для этого была задействована сеть», — сказал глава государства. По словам спикера МВД Артема Шевченко, спецоперация по разоблачению главы «Офицерского корпуса» длилась около 10 месяцев.
На следующий день после задержания Владимиру Рубану вручили подозрение в подготовке покушения на высших должностных лиц государства. Шевченковский райсуд Киева 9 марта избрал меру пресечения главе «Офицерского корпуса» в виде содержания под стражей до 9 мая без права внесения залога. На заседании суда подозреваемый заявил, что не знал об оружии в микроавтобусе.
«ФАКТЫ» поинтересовались мнением о задержанном у тех, кто также работал над освобождением украинских заложников. В частности, встретились с главой полтавской организации ветеранов афганской войны, волонтером-переговорщиком Василием Ковальчуком, которого Владимир Рубан называл «лучшим» переговорщиком и «единственным, кому он доверяет». Василий Ковальчук рассказал о неоднозначной роли главы «Офицерского корпуса» в процессе вызволения из застенков боевиков украинских заложников в августе 2015-го…
— Тот обмен вошел в историю освобождения наших заложников, как «обмен 13 на 13», — говорит Василий Ковальчук. — Он должен был состояться 15 августа 2015 года на территории Донецкой области, в нейтральной зоне возле поселка Александровка — между тогда уже освобожденной Марьинкой и Петровским районом оккупированного Донецка. Процесс готовили, разумеется, украинские правоохранители, в том числе заместитель генерального прокурора Юрий Севрук, представители Верховного суда и СБУ, а также глава Донецкой облгосадминистрации Павел Жебривский. Я выступал в роли переговорщика. Отмечу, что еще в начале войны официально познакомился с главой СБУ Василием Грицаком, его советником Юрием Тандитом, который курировал работу по освобождению, и другими сотрудниками спецслужбы, работавшими на этом направлении.
На волонтерских началах я сотрудничал в вопросе обменов как переговорщик, знакомый со времен афганской войны с теми «афганцами», которые, увы, решили служить вражеской стороне. В частности, с сотрудником российской разведки Игорем Безлером, известным по «русской весне» в Горловке.
.jpg)
* Василий Ковальчук: «На волонтерских началах я сотрудничал в вопросе обменов как переговорщик с теми „афганцами“, которые, увы, решили служить вражеской стороне»
— Я в молодости служил в Афганистане, и бывшие сослуживцы в какой-то мере гарантировали мне безопасность на оккупированной территории, — продолжает Василий Ковальчук. — Пользуясь таким, можно сказать, иммунитетом, я заезжал в Донецк, где встречался с лидерами боевиков, в том числе с их «омбудсменами» по вопросам освобождений и обменов: в Донецке с Дарьей Морозовой, в Луганске — с Ольгой Кобцевой. .jpg)
Мне отдавали под расписку наших заложников из застенков, устроенных оккупантами в здании управления СБУ Донецкой области.
В течение 2014−2015 годов, пока были возможны такие договоренности, мне удавалось освобождать двух-трех человек в месяц. В целом я вернул на подконтрольную Украине территорию 56 пленных.
* Василий Ковальчук с освобожденными бойцами ВСУ (слева направо) Виталием Мышастым, Дмитрием Киричком и Дмитрием Мартыненко в г. Курахово на Донетчине 6 мая 2015 года
— В подготовке обмена 15 августа 2015 года принимал участие бывший боец батальона «Донбасс» Дмитрий Кулиш, — говорит собеседник. — Он сам почти год провел в плену — попал туда в августе 2014-го после Иловайского котла и был освобожден лишь в июне 2015 года. Но в застенках у боевиков оставался его побратим Андрей Скачков, которого Кулиш надеялся тогда освободить. Нас сопровождал телеоператор канала «1+1», зафиксировавший срыв процесса в назначенное время (сюжет об этом вышел в программе «ТСН»).
— Уточните, кого на кого в тот раз планировали обменять?
— 13 наших пленных, в числе которых, как я уже упоминал, — боец добровольческого батальона «Донбасс», побратим Кулиша. Остальные — военнослужащие украинской армии. Часть из них захватили уже после Иловайского котла. Это, например, командир артиллерийского дивизиона майор Сергей Фураев и старший солдат Артем Комисарчук из 51-й отдельной механизированной бригады. Также в списке на обмен значился «киборг» Тарас Колодий, попавший в плен 21 января 2015 года в Донецком аэропорту (оборону которого украинские бойцы удерживали 242 дня. — Авт.). Этим и другим бойцам ВСУ на территории так называемой «ДНР» грозило до 20 лет тюрьмы, а добровольцам — так и вовсе расстрел.
Создание «обменного фонда «с нашей стороны контролировала СБУ, военная прокуратура и другие правоохранительные органы Украины. В тот раз основную массу этого «фонда» (девять человек) составляла банда «Боксера» и «Корнета» — уголовники, совершившие ряд грабежей и разбоев в Мариуполе на Донетчине, плюс еще четверо военнопленных с вражеской стороны. Безопасность процесса обмена обеспечивали сотрудники спецподразделения «Альфа», СБУ и военные. Людей, которых мы должны были передать той стороне, везли на спецтранспорте.
— И что же пошло «не так»?
— Уже непосредственно перед обменом я встречался с так называемым «министром обороны ДНР» Владимиром Кононовым и их «омбудсменом» Дарьей Морозовой. Они сперва подтвердили свои намерения, но затем стали менять условия — то приезжайте в полночь, то на «нашу» территорию… И в конце концов от обмена отказались. Кроме того, нам поступила оперативная информация о том, что бойцов, которых должны были передать нам, к этому не готовили — их в тот день даже не выводили из камер. Процесс сорвался после того, как об обмене стало известно Рубану.
— Каким образом Рубан мог повлиять на обмен?
— Расскажу все по порядку. Когда мы уже направлялись в Донецкую область, он позвонил мне, дал понять, что в курсе наших планов, и поинтересовался, не нужна ли помощь. И даже предложил провести этот обмен вместо нас. Так и спросил: «Может, я сам?» Я, учитывая, что Рубан был частым гостем на оккупированной территории и всегда подчеркивал, что ему там ничего не угрожает, ответил, мол, помощь никогда не помешает, во время обмена он может находиться рядом с нами.
После того как обмен не состоялся, мы вернули подготовленных к передаче той стороне людей под стражу и оперативное сопровождение СБУ. Но перед этим пообщались с ними, чтобы попытаться выяснить возможную причину срыва наших планов. Они рассказали о том, что за освобождение путем обмена с родственников каждого потребовали по несколько тысяч долларов. Причем потребовали от имени… украинской стороны. Это в телефоном режиме потом подтвердили и сами родственники. Все ли они платили деньги, какие именно суммы, кому их передавали, люди, конечно, не признались.
Получив такую информацию, мы были вправе предположить: если бы наша группа передала подготовленных к обмену людей «ДНР», то те, кто требовал деньги, их бы не получили. Наша группа не выдвигала подобных условий близким тех, кого мы — с их предварительного согласия — планировали передать той стороне.
На каком основании я это предположил? Потому что обмен в конце концов состоялся. В течение последующих десяти дней большую часть ребят, которых мы хотели обменять, постепенно, небольшими группами привез… Владимир Рубан.
Думаю, что не случайно Дарья Морозова в процессе переговоров заявила мне по телефону: «Вы не владеете ситуацией». И добавила, дескать, на этот обмен не получено разрешение от Медведчука. Стало быть, Рубан, которому в «ДНР» затем отдали некоторых украинских заложников, внесенных в наш список, ситуацией «владел» и такое «разрешение» получил. Подобное повторялось неоднократно. Я об этом уже упоминал в своих интервью.
Примечательно и то, что позже об августовском обмене 2015-го Рубан писал, как это, мол, низко со стороны Украины менять воинов на уголовников. Распространял небылицы в том духе, что упомянутый процесс войдет в историю, поскольку перед обменом украинская сторона якобы устроила… то ли побег, то ли похищение из тюрьмы членов банды, которых передали на неподконтрольную территорию. Это не так! Судьбу членов той организованной преступной группы определил суд. То есть обмен готовился в рамках правового поля.
Рубан постоянно давал понять не только мне, но и другим переговорщикам, что он — самый главный в этом деле. Вероятно, такая его мнимая самостоятельность и подвигла Виктора Медведчука, спецпредставителя по вопросам гуманитарного характера в рамках Трехсторонней контактной группы по мирному урегулированию ситуации на Донбассе, отстранить Рубана от обменов.
До этого в кругу переговорщиков Рубана называли «таксистом Медведчука» — он просто доставлял и забирал тех, о ком Медведчук договаривался на уровне московских кураторов «республик», возникших на востоке Украины в результате российского вторжения.
— СБУ обнародовала данные о связи Рубана с общественно-политическим движением Медведчука «Украинский выбор». Вы об этом?
— Рубан не скрывал того факта, что возглавляемый им «Офицерский корпус» подписал с «Украинским выбором» соглашение о сотрудничестве. Мне Медведчук, с которым я знаком лично, еще до войны тоже предлагал подписать аналогичное соглашение о поддержке его движения, обещая взамен одеть-обуть ветеранов-«афганцев» нашей организации. Мы отказались, а дальнейшее развитие событий подтвердили правильность принятого тогда решения. Например, в разгар войны Рубан на страницах пророссийских изданий и в телеэфире начал откровенно высказываться в поддержку коллаборационистов и оккупантов.
2227Читайте нас у Facebook
