Когда я учился в школе-интернате, нас периодически обязательно водили на экскурсии на ''настоящее'' производство. Так это тогда называлось. И было это вызвано исключительно желанием преподавателей воспитать из нас достойных представителей рабочих профессий. Заметьте, непременно рабочих профессий. Потому что к представителям профессий не рабочих с детства отношение у многих было пренебрежительное, ироничное, а порой и привычно грубое.

''Слышь ты, интеллигент несчастный…'' Такие фразочки порой можно было услышать даже во дворе нашего небольшого дома на киевской улице Саксаганского, где в тесных коммунальных квартирках ютились и украинцы, и русские, и евреи, и поляки, работавшие дворниками и грузчиками, парикмахерами и водителями старых трескучих трамваев, и где никто и никогда никого не делил по национальному или, условно говоря, профессиональному признаку. Не принято у нас такое было. Жили все бедно, но дружно. И если на ком-то порой и могли сорвать зло, так это разве что на ''вшивых'' интеллигентах. Нет, ну, действительно, какая от них могла быть заметная польза, если уж приходилось сравнивать со слесарями, каменщиками, плотниками, не говоря уже об инженерах?

Так вот, уже тогда я представлял, какое отношение ко мне будет во взрослой жизни, если с малых лет носил очки (''очкарик несчастный''), мечтал быть журналистом (''интеллигент несчастный''), ну, и был евреем (не стану даже пересказывать, как дети между собой по-доброму могли прокомментировать это). И когда порой другие начинали говорить о будущих профессиях, то, зная, что особой поддержки мое журналистское будущее ни у кого не вызовет (потому что поверить в это действительно было невозможно), я иногда увлекал всех сказкой, о которой никто даже мечтать не смел: ''А вот когда мы недавно были на экскурсии на кондитерской фабрике имени Карла Маркса…''

Там бывали немногие из нас. И рассказы о том, что во время посещения фабрики можно было ''от пуза'' пробовать все, что только душа желает, приводила слушателей в полное смятение. Потому что все, что мы могли себе позволить по большим праздникам, — это были ириски типа ''Золотого ключика'' по 26 копеек за 100 граммов. Иногда, правда, мы отправлялись всей гурьбой в гастроном на углу Красноармейской и Жилянской, где, прильнув носами к витрине, подолгу рассматривали истинные сокровища — дорогущие шоколадные конфеты ''Столичные'' или, Грильяж'', или ''Пиковая дама''… И еще совершенно недоступный нам (даже в горячечном сне) шоколадно-вафельный торт с большими гроздьями шоколадного винограда, с какими-то яркими цукатами и бутылочками с настоящей наклейкой ''Советское шампанское''. Когда я говорил, что на кондитерской фабрике нам, простым интернатским детям, давали пробовать даже кусочки такого торта, у пацанов от зависти отвисала нижняя челюсть…

Не буду больше утомлять вас воспоминаниями из своего детства. Да и из юности тоже. Ведь и тогда знаменитый шоколадно-вафельный торт оставался мечтой недоступной. Как, впрочем, долго это продолжалось и в жизни взрослой, самостоятельной, когда журналистикой уже можно было что-то заработать, но на такой торт денег по-прежнему не хватало. И тогда кондитерами становились многие из нас. Люди постарше наверняка помнят ''отвариваемые'' в кастрюлях с водой банки сгущенного молока, которым потом смазывались вафельные коржи. Сколько этих банок сгущенки (в результате элементарного недосмотра самодеятельных кондитеров) с грохотом разорвавшейся гранаты заливало потолки и стены наших маленьких советских кухонь, и говорить не приходится…

Так что кондитером я все-таки не стал. И всю свою долгую жизнь (с первой записи в трудовой книжке) продолжаю работать тем, о чем мечтал. Правда, самые старшие мои дети до сих пор вспоминают мой ''фирменный'' ''Наполеон'', от которого даже крошек не оставалось. Потому что крошки от него были самой большой вкуснятиной.

В конце этой недели многие друзья по ''Фейсбуку'' отмечали и День кондитера в независимой Украине, и день 5 мая, в советские годы называвшийся Днем журналиста. Я поздравлял всех, кого эти поводы радовали воспоминаниями. И считаю, что поступал правильно. Потому что все профессии хороши. Кроме тех, которые приносят людям горе.

Сегодняшним именинникам — добра и счастья. Как всегда, искренне ваш.