Роман Карцев: "Наш юмор исчезнет вместе с нами, появится что-то новое, но такого уже не будет" (видео)
2 октября на 80-м году жизни умер знаменитый юморист Роман Карцев. Он был поистине народным артистом. Карцев лишь подходил к микрофону, а зрители уже смеялись. Артист улыбался своей фирменной улыбкой, произносил пару фраз — и зал взрывался хохотом. Роман Карцев, по его же словам, любил интеллигентный здоровый смех. В его репертуаре были рассказы Михаила Жванецкого, а также Чехов, Хармс, Зощенко…
«ФАКТЫ» публикуют отрывки из интервью Романа Андреевича, которые он в разные годы давал нашему изданию.
«Когда я приехал в театр Райкина, мне было 22 года. Говорил с таким одесским акцентом, что Аркадий Исаакович просто хохотал, когда я что-то рассказывал. Но с кем поведешься, от того и наберешься. Понимаете, Райкин — это личность. Жванецкий — личность. Без таких людей невозможен настоящий театр. Без них просто нечего делать на сцене.
Сегодняшнее молодое поколение даже не знает, кто такие Чаплин или Райкин… Уходящая натура — их никто не заменит. Напрасно говорят, что незаменимых не существует, заменить их ох как непросто. Не скрою, я и себя отношу к той самой уходящей натуре. Ведь таким юмором уже никто не занимается. То, что показывают по большей части по телевидению, — это так, хохотушки для подростков. Наш юмор исчезает вместе с нами — и Миша уйдет, и я уйду… Появится что-то новое, но такого уже не будет никогда".
«Одесса — город уникальный, больше такого нет на земле. Я поездил и видел разные города — красивый Париж, строгий Лондон, манящий Мадрид, но такого, как Одесса, нет… В этом городе я родился и вырос. Этот воздух и это море дают мне силы и здоровье. Когда прибываю в Одессу, сразу же отправляюсь на Привоз… Покупаю копченое мясо, домашнюю колбасу, творог, брынзочку, рыбу… На Привозе всегда все в изобилии. Вспоминается, как когда-то в молодые годы мы приходили на Привоз, где стояли перевернутые бочки. На одной из них расстилалась газета, раскладывались купленные копчености и прочее. Даже арбуз разрезали! Ели все это с большим удовольствием».
«Уже нет той, „моей“ Одессы. Музыкальная школа имени Столярского затихла. В Оперном практически некому петь. Драматические театры приглашают зарубежных гастролеров, оперетта одесская, когда-то знаменитая, тоже почти вымерла. И „Привоз“ в стекло оделся. Раньше все было на открытом прилавке. Да, была грязь по колено, но это был „Привоз“, а сейчас это модернизированный супермаркет. Есть камбала, появилась барабулька, бычки. Но это тоже все не то. После войны было столько всего! Рыба размножалась, ей в море никто не мешал, камбала была огромная, бычки, раки по 20 рублей мешок. Сейчас один рак стоит два доллара».
«Раки сейчас в Одессе очень дорогие. Но у меня есть друзья, которые, когда я приезжаю, обязательно покупают сотню раков, и мы моментально съедаем их с Мишей Жванецким. Раки — чисто одесское блюдо. Когда я приехал в Москву, нашел магазин, директором которого был одессит. Он нам поставлял раков из Одессы и Ростова. И даже — из Армении! У него всюду были связи. И вот когда он закупал ящик раков, звонил нам. И мы с Мишей собирались и в тишине поедали их».
«У меня была миниатюра про дедушку, у которого спросили о здоровье, а тот начал приставать так, что невозможно отбиться. Там не было ни одной шутки, но жена рассказала, как Райкин, который вообще редко смеялся, увидев это по телевизору, свалился от хохота со стула».
«Очень люблю Украину, в любое время дня и ночи могу сюда отправиться, в любой город — большой или совсем маленький. Теперь реже бываю в Прибалтике, в Сибири. У меня сейчас такой возраст, что еду в Америку, Германию, Австралию, чтобы повидаться с родственниками, друзьями и заодно выступить. На концертах присутствует моя публика. Люди знают, на что идут. Стоя аплодируют, кричат: „Спасибо!“ Они соскучились по хорошему юмору, по нормальному слову. По телевизору сейчас совсем другой юмор. Понятно, что жизнь изменилась, артисты шутят так, как, видимо, хочется публике. Но на меня, на Жванецкого ходит другой зритель, наш».
«С годами у человека может притупиться восприятие смешного. Когда начинаешь размышлять о бренности существования, уже не очень смешно становится. Я за собой замечаю: с тех пор как Вити не стало (Ильченко, многолетний сценический партнер Карцева. — Авт.), почти не смеюсь. Я не прочь посмеяться, но не вижу ничего такого, что вызывало бы у меня хохот. Недавно болел, лежал перед телевизором и переключал кнопки. Ну нечего смотреть. В зале хохочут, а мне хоть бы что. Не знаю, может, это старость. А может, опыт или мудрость».
Напомним, несколько лет назад Роман Карцев ответил на вопросы анкеты «ФАКТОВ».
Фото Сергея ТУШИНСКОГО, «ФАКТЫ»
991Читайте нас у Facebook
