Выслушав решение судьи об отказе в иске, инвалид-колясочник заявил: «тогда я буду восстанавливать справедливость другими методами! « — вынул пистолет и выстрелил в охранника суда
Седьмого июля в Деснянском райсуде Чернигова произошло ЧП. «ФАКТЫ» уже писали о том, как 43-летний инвалид Александр Мельник, возмутившись решением суда, взял в заложники судью и выстрелил в живот сержанту милицейской службы охраны суда. Раненому охраннику сделали операцию, до сих пор он находится в больнице. А судья Ирина Рахманулова, ставшая заложницей истца, сразу после случившегося взяла отпуск на неделю, чтобы оправиться от стресса. Но через пару дней все-таки вышла на работу. Корреспонденту «ФАКТОВ» она смогла уделить время лишь после окончания рабочего дня, когда посетители суда разошлись…
«У меня, единственной из наших судей, не было тревожной кнопки на столе. Не успели поставить»
— Вначале я не хотела встречаться с журналистами, — рассказывает судья Ирина Рахманулова. — Но СМИ захлестнула волна публикаций о том, что якобы именно «судебная система довела человека до того, что у него закончилось терпение». Вот я и подумала: будет правильнее рассказать, что же произошло на самом деле.
Седьмого июля я рассматривала дело по иску инвалида I группы Александра Мельника (фамилия прозвучала во всех средствах массовой информации, и редакция сочла возможным ее не изменять. — Авт. ) к отделению исполнительной дирекции Фонда социального страхования от несчастных случаев на производстве в Чернигове. Это было второе заседание по делу, оно проходило в моем кабинете. По закону Мельник имеет право ежегодно оздоравливаться, однако в течение трех лет мужчина не ездил в санаторий. Через суд Мельник требовал взыскать с фонда компенсацию за неиспользованное санаторно-курортное лечение в размере 21 тысячи гривен и 15 тысяч — за моральный ущерб. Однако в судебном заседании было установлено, что дирекция ежегодно предлагала больному путевки. Всякий раз он отказывался — то его не устраивали сроки, то санаторий не подходил. Это было решение самого Мельника. Что же касается денежной компенсации за неиспользованное лечение, увы, законом она не предусмотрена. Решение об отказе в иске было законным.
В 13. 00 суд удалился в совещательную комнату, а в 14. 00 я огласила решение. Адвокат истца сразу вышел, а Мельник вдруг сказал: «Раз так, я буду восстанавливать справедливость другими методами!» В тот момент я смотрела на экран монитора компьютера и мельком увидела выражение ужаса на лице своего секретаря. Подняла глаза и… заметила в руке истца пистолет. Первой мыслью было: как вызвать охрану? У меня, единственной из наших судей, на столе не было тревожной кнопки. Я недавно тут работаю, не успели поставить. Теперь-то уж, конечно, поставили. Точно говорят: пока гром не грянет…
Что мне было делать? Секретарь успела выскочить. Оставалось надеяться, что она вызовет охрану. Я начала уговаривать истца: «Зачем действовать насильственными методами? Если вы не согласны с решением, его нужно обжаловать в законном порядке». Тут вдруг раздался выстрел, я услышала мужской вскрик в комнате секретаря (дверь из моего кабинета, ведущая в эту комнату, была открыта). Сначала даже не поняла, что случилось. Оказалось, Мельник выстрелил в сотрудника «Грифона», бежавшего ко мне на помощь. Сержант сразу не упал. Больше того, он еще нашел в себе силы зайти в кабинет. Встав за шкаф, он целился в инвалида и кричал: «Бросай оружие!» Думаю, он не хотел стрелять, потому что боялся попасть в меня. Но Мельник по-прежнему держал пистолет в руках. Он сказал парню: «Я в тебя выстрелил, и ты в меня стреляй, — а потом добавил: — Первая пуля была травматической, остальные боевые». Позже услышала, как охранник звонит кому-то по телефону: «Я ранен, вызывай помощь».
Тогда, после выстрела, я по-настоящему испугалась. Убежать не могла: коляска Мельника находилась между моим столом и дверью. Да и как бежать под угрозой выстрела? Думала: может, из окна выскочить? Второй этаж, асфальт, можно ноги переломать. Зато останешься живой… Мельник на своей коляске подсунулся еще поближе к моему столу. Я похолодела. Попросила не убивать меня, сказала, что лично ничего против него не имею, что у меня пятилетний ребенок, которого нельзя оставлять сиротой. Тогда он ответил, что убивать не собирается. Пистолет, кстати, он на меня ни разу не направлял. Сказал, что лично ко мне претензий не имеет, мол, «виновата во всем система». Мне стало немного легче…
В кабинет вбежала секретарь суда Оксана Ярина, которая работает на другом этаже (мы с ней были едва знакомы), и стала умолять его отпустить меня. Причем так горячо, что вначале я подумала, что они знакомы, чуть ли не родственники. Только потом выяснилось, что Оксана имеет образование психолога и знает, как вести переговорные процессы. Как я ей благодарна! Отпустить меня Мельник не согласился: «У вас рабочий день до 17 часов? Вот и будете со мной тут сидеть». В течение всего времени, пока меня не освободили, я чувствовала поддержку коллег.
Оксана переключила внимание мужчины на себя: она расспрашивала его о жизни, рассказывала, что в ее семье тоже есть инвалид и так далее. Показалось, что они прониклись друг к другу доверием. Мельник даже попросил Оксану, если его не станет, позаботиться о детях его сестры. В мой кабинет пришел и зампредседателя суда Владимир Розинко, тоже беседовал с ним и уговаривал не делать глупостей. Мельник всех впускал и выпускал. Кроме меня, которую считал своей заложницей. Думаю, он был уверен, что его сейчас убьют. Даже позвонил по телефону младшей сестре и попрощался с ней.
«Главным было спасти женщин, оказавшихся под дулом пистолета»
Спустя несколько минут после получения информации о террористе, захватившем в заложницы женщину-судью и ее секретаря, в Деснянский райсуд съехались руководители областных силовых структур — СБУ и МВД, прибыли два прокурора и мэр Чернигова Александр Соловков, также бывший воин-афганец. Вызвали даже сестру Мельника Лену, которая сейчас находится на большом сроке беременности.
Из информированных источников «ФАКТАМ» стало известно, что вопрос о физической ликвидации захватчика действительно обсуждался. Переломный момент наступил, когда Александр Мельник объявил, что хочет пообщаться с главным милиционером области.
— Я понимал, что он может выстрелить и в меня, — рассказал начальник УМВД Украины в Черниговской области полковник Иван Катеринчук. — Но главным было спасти двух женщин, оказавшихся под дулом пистолета. Под рубашку я надел тонкий бронежилет, взял удостоверение. Передал сотрудникам, остававшимся в соседнем кабинете, табельный пистолет.
Разговор милиционера с вооруженным захватчиком продолжался около получаса.
— Мельник рассказал мне, как получил травму, — продолжает Иван Катеринчук, — как вынужден судиться из-за вещей, которые положены ему по закону. Я пообещал помочь, насколько это возможно. Но пояснил: то, что он делает сейчас, — преступление. Мельник отвечал, что ему все равно, мол, жить он больше не хочет. «Ты-то не хочешь, а вот эти две молодые женщины хотят. И дети у них есть!» — уговаривал я его. Он отдал мне оружие, в кабинет зашли работники милиции. Знаете, как человеку я ему сочувствую. Не дай Бог никому из нас такую травму, как у него. Мне кажется, до такого поступка его довело бездушие как со стороны местной власти, так и других причастных к этому людей.
— Мне позвонили Сашины друзья-афганцы: «Что за стрельбу в суде Сашка устроил?» — рассказывает сестра Александра Мельника
33-летняя Лена. — Я вначале не поверила. А через пару минут мне позвонили из милиции: «Имеете хоть какое-то влияние на брата? Срочно приезжайте!»
Уже когда все закончилось, меня подпустили к нему лишь на секунду. Я только успела спросить: «Сашенька, ну что же ты наделал?» Тут же его увезли. Вечером, когда мне сказали, что он будет находиться под конвоем в доме для престарелых, я повезла туда все, без чего он не может обходиться и дня, — памперсы, валики под колени и между пальцами ног, чтобы не было пролежней. И чуть с ума не сошла, когда выяснилось, что его там нет!
Позже выяснилось, что дом для престарелых отказался от опасного обитателя, и первую ночь после задержания Саша провел в своей коляске в областном управлении милиции. Потом под конвоем его определили в больницу.
Елена рассказала, как трагически сложилась судьба брата. Отслужив на пограничной заставе рядом с Афганистаном (за время службы молодого снайпера периодически забрасывали в горячие точки), он вернулся домой живым и невредимым. А всего через год по нелепой случайности стал неподвижным калекой.
«Здоровым людям этого не понять. Они считают, что инвалид капризничает»
- Александр поступил в Харьковский инженерно-строительный институт, — рассказывает Лена. — И после первого курса по комсомольской путевке отправился в Славутич, где с другими бойцами студенческого стройотряда возводил дома для переселенцев из Чернобыля. Проработав на стройке полтора месяца, студенты уже собирались домой. И тут произошло несчастье. С крыши построенного дома нужно было сбросить пустую бадью для раствора — огромную, длиной два метра и весом около 800 килограммов. Двое строителей толкали ее к краю крыши, третий смотрел, чтобы внизу никто не проходил. Но у тех, что толкали, не хватало сил сдвинуть тяжеленную бадью, и они позвали наблюдателя на помощь. И надо же было такому случиться, что как раз в этот момент Саша шел внизу мимо этой стены! Бадья упала прямо на него. Она ударила Сашу сверху, а затем, самортизировав, всей тяжестью впечатала его спиной в каменную стену. Черепно-мозговая травма, перелом ключицы, лопатки, шести ребер. Легкое свернулось в трубочку — во время операции врач расправлял его вручную. Врачи говорили, что Саша выжил чудом — только благодаря тому, что у него здоровое сердце спортсмена. До травмы брат занимался легкой атлетикой.
Через две недели после травмы врачи заподозрили у пациента повреждение позвоночника. Сделали рентген, и выяснилось, что двух позвонков практически нет — лишь осколки костей, перемешанные с песком и кусочками кирпича. Операция Александру не помогла. Через два года через Черниговскую организацию ветеранов Афганистана больного отправили на лечение на Кубу. 14-летняя сестра поехала с ним в качестве сопровождающей. Но вердикт врачей был беспощаден: время упущено, сделать ничего нельзя. Впрочем, предложили провести операцию за двести тысяч долларов. (Это в то время, когда граждане Союза не знали даже, как доллары выглядят).
— Ему было тяжело примириться с мыслью, что он навсегда прикован к постели, — голос сестры задрожал. — Один раз приходим — Саша сидит перед раковиной на кухне. Разрезал вены на ногах и льет на них теплую воду. Вокруг лужа крови. Еще как-то раз таблеток наглотался…
Александр живет в одной квартире с сестрой и тремя ее детьми. Большую часть времени проводит в постели. Самостоятельно сесть на коляску он не может: мужчина на руках подтягивается на перекладине, а сестра помогает ему перетащить неподвижные ноги. Да и на коляске передвигается тоже только с помощником.
— Каждый день — бесконечные страдания, дикие боли, — вздыхает Елена. — У него хронический цистит (воспаление мочевого пузыря). Несколько лет назад брату удалили одну почку. Постоянно приходится менять памперсы (ведь ниже поясницы Саша ничего не чувствует), но он приспособился делать это сам. Коляске, выданной ему еще при Советском Союзе, уже больше 17 лет — за это время она расшаталась и проржавела. Саша стал добиваться в Фонде социального страхования новой коляски. Привезли, но совсем не такую, как ему надо. Спинка не откидывается, подножка не такая, как нужна для его скрюченных ног… Здоровым людям этого не понять, они считают, что инвалид капризничает. Но на самом деле такая коляска ему действительно не нужна. Мы ее вернули обратно.
Та же ситуация и с путевками. Ему раз в год положена путевка в санаторий. Да, ему их предлагали. Но он просил, чтобы, например, пропустить несколько лет, а потом взять сразу две-три путевки, чтобы побыть там подольше. Потому что ему трудно ездить. Но в фонде не соглашаются.
Сколько раз я говорила брату: давай куплю тебе и коляску, и путевку! Я же занимаюсь бизнесом, вполне могу позволить себе такую трату. Но он принципиальный. Говорит: «Лена, я ведь не прошу чужого. Я добиваюсь того, что мне положено по закону». Он говорил, что государственная система пренебрежительно относится к таким людям, как он, и поэтому, отстаивая свою позицию, защищает права всех инвалидов. Это же правда!
По словам Елены, месяц назад в окружном административном суде с братом произошел неприятный инцидент. Рассматривалось дело по его иску к фонду насчет этой самой коляски. Позиция судьи была такая: «Факт, что вам давали коляску, был. Поэтому теперь не морочьте нам голову». Он сказал, что в знак протеста не выйдет из зала суда. Так и просидел там всю ночь.
— Утром в суд пришли охранники, выволокли его из коляски, скрутили руки и бросили в машину, — вспоминает Лена. — А мне позвонили: «Встречайте». Он тогда две недели отходил от этого инцидента. Потом сказал: «Больше меня так просто из суда не выкинут!»
Откуда у Александра пистолет, Лена не знает. Однако непонятно, как беспомощный инвалид смог приобрести оружие незаметно для своих близких. Что касается того, как ему удалось пронести пистолет через судебную охрану, то произошло это, по словам милиционеров, «из-за этических соображений». Коляска инвалида не проходила в рамку из-за своей ширины, и охранники пожалели больного мужчину — не стали вытаскивать его из коляски и обыскивать.
Корреспонденту «ФАКТОВ» разрешили навестить сотрудника службы охраны суда «Грифон» сержанта Евгения Осипка, раненного при исполнении службы. 25-летний пациент лежал под капельницей. Учитывая сложность ранения и риск осложнений, есть ему пока не разрешают, поддерживают силы раствором глюкозы.
Его рассказ о произошедшем уместился в нескольких словах: «Как только вошел в кабинет судьи, в меня и выстрелили». И все.
По словам заведующего хирургическим отделением Черниговской районной больницы Владимира Василинчука, в 14. 40 пострадавшего доставили с огнестрельным ранением живота. Он был в тяжелом состоянии, но находился в сознании. Во время операции выяснилось, что пуля насквозь прошла через желудок, поджелудочную железу,
12-перстную кишку и кровеносный сосуд в районе кишечника. В результате обширного внутреннего кровотечения юноша потерял около полутора литров крови. Операция шла три часа. Сотрудники МВД сразу привезли доноров — своих же коллег (несмотря на то, что группа крови у Евгения довольно редкая, с отрицательным резусом).
— Донорскую кровь мы вводили уже на операционном столе, — рассказал хирург. — Но пулю, увы, извлечь не смогли. Она застряла в спинной мышце. Искать небольшой — 5-6 миллиметров в диаметре — кусочек металла не имело смысла. Сейчас состояние больного улучшается. Однако, учитывая тяжесть ранения, нельзя сказать заранее, как пройдет заживление важнейших органов пищеварения. Могут возникнуть и осложнения.
Журналист «ФАКТОВ» присутствовала на заседании Новозаводского районного суда Чернигова, где решался вопрос, какую меру пресечения избрать для Александра Мельника (как раз истекали 72 часа с момента его задержания, он провел их в больничной палате, под конвоем).
Уголовное дело было возбуждено по факту покушения на жизнь сотрудника правоохранительных органов, статья предусматривает до 15 лет лишения свободы. Прокурор потребовал ареста для обвиняемого. Государственный адвокат, представляющий интересы Мельника, просил освобождения под подписку о невыезде — мол, подзащитный, который не в состоянии самостоятельно передвигаться, вряд ли представляет угрозу для общества. К тому же в Черниговском СИЗО нет условий для содержания такого тяжелого больного. Судья, на мой взгляд, был настроен гуманно. Но… дело испортил сам Мельник. Из зарешеченной клетки, где Александр полулежал в своем инвалидном кресле, он ядовито заявил: «Арестуйте меня, конечно, я террорист, опасный преступник!» Тут и судья не сдержался: «Вы же стреляли в человека! И пистолет сумели самостоятельно раздобыть. За десять тысяч гривен! Этого бы хватило на три инвалидные коляски!» Подсудимый парировал: «А чем мне было защищаться? Палкой?»
В прошлый четверг инвалид I группы Александр Мельник был арестован и препровожден в СИЗО.
541Читайте нас у Facebook
