«после защиты докторской диссертации отец угощал московских профессоров… Полтавским салом с черным украинским хлебом, луком, чесноком и печеной картошкой»
За 84 года Федор Трофимович многого добился своим трудом и талантом. Казалось, его потенциал и энергия были неисчерпаемы. И он немало еще сделал бы для развития своей страны. Не случайно при введении президентской формы правления американские и западные политики считали, что Украину могли бы возглавить либо Владимир Щербицкий, либо Федор Моргун.
Второго июля Федор Трофимович выехал на служебной «Волге» в Белгородскую область (Россия). Близ Ахтырки Сумской области водитель не справился с управлением, и машина столкнулась со встречным автомобилем. Пятеро суток врачи боролись за жизнь Моргуна, но чуда не произошло.
«Делайте свое дело. Все будет хорошо», — подбадривал врачей пациент
Этой весной Федору Трофимовичу пришлось всерьез заняться своим здоровьем. Дал знать о себе давний тромбофлебит. К счастью, медикам удалось справиться с этой проблемой, и Моргун вновь приступил к работе. Последние семь лет он выполнял обязанности внештатного советника главы Полтавской областной госадминистрации по аграрным вопросам. Второго июля Федор Моргун выехал в Белгородскую область (Россия) на Всероссийский день поля, где ожидался приезд президента Дмитрия Медведева и премьер-министра Владимира Путина.
Как правило, за рулем его старенькой «Волги» сидел один и тот же опытный водитель. Но в тот день шофер отпросился с работы, чтобы полечить зубы, и в путь отправился другой… С утра шел дождь, дорога была мокрой. На одном из поворотов близ Ахтырки Сумской области «Волга» вылетела на встречную полосу, где почти лоб в лоб столкнулась со встречным «Опелем Астрой». Смертельный удар принял на себя пассажир полтавского автомобиля.
— Отец всегда был очень осторожен в дороге, — рассказывает сын Федора Трофимовича, Владимир Моргун. — Допускаю, он мог дремать во время столкновения и не сумел сгруппироваться. Но мне кажется, трагедия не случилась бы, если бы отец ехал на современном автомобиле с подушками безопасности и надежными ремнями…
Федор Моргун получил травмы, не совместимые с жизнью. В подобных ситуациях пострадавшие погибают на месте. Но он продержался еще пять суток. В столичной Больнице скорой медицинской помощи его прооперировал один из лучших нейрохирургов Украины Николай Полищук. Увы, чуда не случилось.
— Отец все время находился в сознании, — продолжает Владимир Федорович. — Во время томографического обследования — через несколько часов после аварии — он самостоятельно поднимал руки, выполняя просьбы врачей. Спрашивал, разрешат ли ему лечиться в Полтаве. «Я так устал — нет сил», — говорил. Даже после операции, в субботу 5 июля, когда его навестили Виктор Ющенко и Раиса Богатырева, реагировал на их слова: кивал головой, открывал и закрывал глаза. А его последняя фраза была обращена к медикам. Во время манипуляций отец застонал от боли. Врачи остановились. Но он их подбодрил: «Делайте свое дело. Все будет хорошо».
У Владимира Федоровича была особая духовная связь с отцом. Старший ребенок из трех детей, единственный сын, он оставался ему самым близким человеком до последних дней. Иногда они спорили, но никогда не расходились в жизненных взглядах. И когда на Федора Трофимовича начались нападки со стороны людей, с которыми он некогда состоял в одной партии, сын — профессор, заведующий кафедрой психологии Полтавского государственного педагогического университета — публично выступил на защиту отца, хотя обычно не вмешивался в его дела.
— Ему не могли простить правды о войне, о Сталине и о методах партийного руководства, — объясняет Владимир Федорович. — Отец всегда имел собственное мнение. Он был сыном репрессированного, воспитанником детского дома, пережил Голодомор и оккупацию, был пушечным мясом сталинского режима, поскольку его забрали на фронт, как и миллионы молодых ребят, абсолютно неподготовленным к военным действиям.
Уже выйдя на пенсию, он перечитал всю доступную литературу о Сталине и Гитлере и поставил между этими правителями знак равенства. На основании документов, исследований и личных наблюдений написал книгу «Бессмертная душа Украины. Задолго до салютов». Позже продолжил тему в книгах «Проклятие войне», «Кто и где сорвал блицкриг?», «Сталинско-гитлеровский геноцид украинского народа». После выхода первой книги коммунисты Октябрьского района Полтавы в 1995 году исключили Федора Моргуна из партии. Ситуация выглядела парадоксально, поскольку отец на тот момент был беспартийным. Он не рвал демонстративно свой партбилет, как другие, просто не возобновил членства в рядах компартии. Как сыну мне было обидно, что с отцом, заслуженным и уважаемым человеком, поступают несправедливо. Молчать в этой ситуации я не мог. А позже Федор Трофимович обратился ко мне как к специалисту (впервые в жизни) с просьбой проанализировать сложившуюся ситуацию с точки зрения психолога. И я подготовил научно-популярную книгу «Психохирургия клеветы».
В 71 год Федор Трофимович защитил докторскую диссертацию
- Будучи в весьма преклонном возрасте, отец никогда не сидел на месте, часто куда-то выезжал, а мне советовал… оставаться дома, — вспоминает Владимир Федорович. — Особенно ему не нравилось, когда я собирался на научные конференции. «Это пустая трата времени», — говорил. Даже за организацию празднования своего 60-летия получил от него «выговор». Отец был категорически против того, чтобы на столах стояла осетровая икра. Не любил он показухи. Но я не прислушался к его мнению, за что и схлопотал после дня рождения.
Сам он уважал простую крестьянскую пищу — печеную картошку с салом, яичницу с луком, тыквенную и гречневую каши… Кстати, клал себе на тарелку мало — столько, сколько мог съесть, и всю семью к этому приучил. Наверное, эта бережливость осталась у всех, кто пережил Голодомор. И одевался отец всегда скромно. В его гардеробе висело не больше шести костюмов, причем два — парадные: летний и зимний. Носил он их до полного износа. Надевал даже штопаные вещи, лишь бы они были чистые и хорошо отутюженные. А чем надумал угостить профессорскую элиту Московской сельхозакадемии имени Тимирязева, перед которой в возрасте 71 года защищал докторскую работу? Полтавским салом с черным украинским хлебом, луком, чесноком и печеной картошкой! Потом смеялись: «Моргун вернул всех в студенческие годы». Его научную работу члены ученого совета сравнили по значимости с вкладом в развитие сельского хозяйства Докучаева, Вернадского, Костычева, Мальцева, Бараева…
Моргун с его новаторскими подходами к земледелию всегда был неудобен высшему руководству. Владимир Федорович вспоминает, как летом 1975 года первому секретарю ЦК Компартии Украины Владимиру Щербицкому, проверяющему состояние сельского хозяйства, доложили: «Наши полтавские коллеги жалуются на Моргуна, что он насаждает какую-то безотвалку. Бурьяны и болезни растений от такого эксперимента перелетят на соседние поля». Щербицкий парировал: «А мы тогда полтавского экспериментатора и поймаем в этих бурьянах».
Через несколько часов после той беседы Павел Асмолов, директор опытного хозяйства Института кукурузы, давний друг и родственник Федора Трофимовича (они были женаты на родных сестрах), примчался в Полтаву: «Федя, брось тот плоскорез, паши плугом, как все, работай и живи спокойно!» — «Ни за что! — отрезал «полтавский экспериментатор». — Знаю, что поступаю правильно. Придет время, когда мне поверят, и без плуга будут работать все хлеборобы Украины».
А через год после того разговора Федору Моргуну было присвоено звание Героя Социалистического Труда — за выдающиеся успехи, достигнутые во всесоюзном соревновании по увеличению производства и продажи сельхозпродуктов в 1976 году. К тому времени он возглавлял Полтавскую область всего три года, но этого хватило, чтобы вывести ее в передовые. Это стало возможным во многом благодаря внедрению в колхозах плоскорезов (инструмент для обработки земли, который позволяет сохранять в почве плодородный гумус).
Но грянула перестройка, и Моргуна затребовала Москва.
— Отец много раз сам отказывался от предлагаемых должностей, а на многих его не хотели видеть, — продолжает Владимир Моргун. — В 1978 году Федору Трофимовичу предлагали возглавить сельхозотдел ЦК КПСС, но он не согласился переезжать в Москву, поскольку не любил бросать начатое дело. Эту должность занял потом Михаил Горбачев, кандидатура которого даже не стояла в резерве, поскольку он не имел нужного образования. Зато имел покровителя в лице Юрия Андропова.
Спустя десять лет Моргун принял предложение президента Горбачева возглавить новосозданный Государственный комитет по охране природы — «чтобы спасать экологию». Федор Трофимович слишком рьяно взялся выступать против выпуска в стране белково-витаминных концентратов для скота и птицы, которые производили из… парафинов — сопутствующих нефтяных продуктов. Да, это помогало решать продовольственную программу в стране, но никто не гарантировал, что употребление мяса, напичканного химией, не скажется на здоровье. Кроме того, только одна линия кременчугского завода, производящего концентраты, тратила энергии больше, чем все сельское хозяйство области. Моргун не допустил открытия второй линии.
Моргун стал «Человеком года» в России за внедрение почвозащитных методов
— Прием, примененный в отношении отца — отправка в отставку вскоре после повышения в должности, — не новый, — уверен Владимир Моргун. — Так поступили с Шелестом, Ивашко. Понятно, Федор Трофимович был обижен. Тем более, его возвращения в Украину не желали. В 1990 году Кравчуку предлагали рассмотреть кандидатуру Моргуна на должность председателя Верховной Рады, на что Леонид Макарович ответил: «Е, нi! Якщо вiн зараз у Москвi, то хай там i залишахться, ми до цiхщ кандидатури повертатися не будемо».
— Как вы думаете, какая судьба ждет безотвальный метод обработки почвы после смерти Федора Трофимовича? Ведь со временем Полтавщина вернулась к плугу…
— Метод работает, и альтернативы ему нет, — говорит Владимир Федорович. — Грамотные специалисты от него никогда не отказывались. Федор Трофимович свято верил в то, что наше государство имело бы избыток зерновых, если бы в Украине повсеместно применяли безотвалку.
Американцам потребовалось 30 лет, чтобы полностью перейти на безотвальный способ обработки почвы, Федору Трофимовичу — 15, чтобы внедрить его на целинных землях Казахстана и Киргизстана. На Полтавщине у него ушло на это семь лет, а в Белгородской области России, куда его пригласили после всех отставок на должность советника губернатора, он справился с задачей всего за три с половиной года.
Кстати, в 1998 году россияне удостоили Федора Моргуна высокого звания «Человек года» — за успехи во внедрении почвозащитных методов. Однако он очень хотел вернуться в Украину, к детям и внукам. И лишь когда Полтавскую областную госадминистрацию возглавил Евгений Томин, это стало возможно.
— Последние семь лет мы жили все вместе, — подключается к разговору супруга Владимира Федоровича Зайтуна Камиловна, доцент кафедры физиологии Украинской медицинской стоматологической академии в Полтаве. — Федор Трофимович стал более мягким и даже несколько сентиментальным. Мог подолгу ползать по полу, играя с правнуками. Пел им украинские песни, учил по карте географии, то и дело повторяя: «А вот наша Украина, здесь мы живем».
Невестку, узбечку по национальности, Федор Трофимович называл привычным именем Зина и был ей благодарен за заботу — супругу ведь похоронил еще 16 лет назад.
— Отец редко занимался детьми, но в самые важные жизненные моменты всегда брал решение семейных проблем на себя, — рассказывает Владимир Федорович. — Я благодарен ему за многое, но особенно за то, что помог мне перевестись с биологического факультета МГУ на психологический. Я несколько раз пытался сделать это самостоятельно, однако у меня ничего не получалось. И вот отец, узнав о моем желании от мамы, встретился с одним проректором, с другим, и все решилось легко и просто. Правда, позже никогда за меня уже не хлопотал. Думаю, в меня как в специалиста он поверил не сразу, но вот уже 28 лет я возглавляю кафедру психологии в педагогическом вузе.
Не признавал отец поначалу и поэзию моей сестры Аллы Строковой, преподававшей английский язык в университете иностранных языков имени Патриса Лумумбы в Москве. А потом-таки благословил: «Пиши». И это было для нее самым высоким признанием. Хотя, знаю, в душе он всегда гордился своими детьми, детьми наших детей и уже тремя правнуками.
— А как гордились Федей в его селе Ивановка Донецкой области! — вставляет слово 88-летняя сестра покойного Мария Трофимовна. — Он всегда был честным и справедливым. Будучи мальчишкой, никогда ни с кем не дрался, а драчуны его почему-то боялись. Умел он организовать пацанов на любое дело, руководить людьми…
За несколько дней до трагедии Марии Трофимовне, проживающей с семьей дочери в Днепропетровске, три ночи подряд снился практически один и тот же сон. Будто Федор построил себе скромный дом из досок и перебрался в него жить. Она спрашивает его: «Зачем тебе такой дом?», а он отвечает: «Мне так нравится». Сестра знала, что случится беда, но отвернуть ее не могла.
А Владимир Федорович вспоминает, что поднявшись рано утром 7 июля, в палате отца спросонок увидел… белую костлявую смерть, сидящую в пол-оборота на стуле возле окна. Протер глаза, и смерть исчезла, материализовавшись в висящую белую рубашку. А через несколько часов отца не стало…
1598Читайте нас у Facebook
