«не хотела я отдавать тебя чужим людям, но почувствовала, что они хорошие. А у нас тогда и хлеба не было, ты бы просто погибла»
Двух сестер и брата жизнь разлучила надолго. Девочки росли в разных семьях, мальчик — в детдоме. Встретиться они смогли только через 50 лет в Москве, на телепередаче «Пусть говорят», которую ведет Андрей Малахов. Но самое главное, что им удалось найти свою родную мать…
«Тихонько сидевшая у мамы на руках кроха вдруг потянулась к Наталье и произнесла: «Мама»
В 1958 году в Луганске на областной конференции встретились две женщины — бухгалтеры местных газет. Одна — из Красного Луча, другая — из Новоайдарского района. В разговоре первая призналась, что у них с мужем нет детей и они мечтают усыновить мальчика. Тогда ее коллега рассказала: в одном из поселков района, откуда она родом, в крайней нищете живет незамужняя сорокалетняя женщина с тремя детьми. Старшей дочери Клаве уже 12 лет, сыну Саше — семь, а младшенькой Вале — всего два с половиной года. Их мать не будет против удочерения: женщина как-то призналась, что хотела бы дать детям шанс на лучшую жизнь.
Обсудив все на семейном совете, Мария с мужем отправились на машине в Новоайдарский район, в поселок Новониколаевка, где жила женщина с детьми. С ними поехали еще одни супруги, их давнишние знакомые Наталья и Алексей Азимовы. У этой пары тоже не было детей. В те времена, когда женщинам еще разрешалось трудиться в забое, Наталья работала на шахте. В одну из смен под землей произошла авария, девушка попала под завал и получила травму, после которой уже не могла иметь детей. Так что Азимовы надеялись, что в этом поселке они найдут себе ребенка.
Подъехавших к небольшому дому гостей встретила худая, невысокого роста хозяйка, Меланья, с девочкой на руках. В хате на земляном полу стояли кровать, стол да пара стульев. Когда обе пары разместились, тихонько сидевшая у матери на руках кроха вдруг потянулась к Наталье и произнесла: «Мама» Женщина посадила девочку к себе на колени, и через некоторое время она уснула.
— Мы ее забираем, — тихо сказала Мария на ухо Наталье.
— Нет, девочку возьмем мы, — отрезала Наталья.
Удочерение заняло не так уж много времени: Меланья написала отказ от дочки, а супруги Азимовы — обязательство воспитывать и содержать ребенка. В те времена подобные процедуры были гораздо проще, чем теперь. Мария же с мужем ни мальчика, ни старшую девочку взять не захотели.
Когда Наталья и Алексей уже шли к машине, их догнала Валина старшая сестра Клава. Именно она в основном присматривала за младшенькой:
— Куда вы забираете мою сестру? Не увозите ее, пожалуйста!
Супруги распереживались, и Алексей уже было решил забрать и Клавдию, чтобы не разлучать сестер. Но его остановила Наталья, пояснив: в таком случае тайну удочерения сохранить не удастся, слишком уж взрослая Клава. Они понимали, что им и так придется трудно из-за пересудов соседей, не говоря уже о детях, которые порой бывают очень жестокими по отношению к сверстникам. Меланья и Клава провожали гостей до самой околицы и еще долго махали вслед рукой, пока машина не скрылась за поворотом…
— С раннего детства я, как взрослая, сама принимала решения, — рассказывает старшая сестра Валентины Клавдия Пивнева. — В 14 лет пошла учиться в ремесленное училище. Я всю жизнь помнила, что у меня есть сестра, пыталась ее найти, но все безуспешно. Если бы вы знали, как я просила и мать, и соседей дать адрес Валюши. Обещала, что и подходить не буду, только посмотрю на сестричку, узнаю, как она живет, и сразу уеду. Но адрес мне так и не дали. Придумали историю, что Азимовы уехали в Узбекистан и координаты их неизвестны. Хотя все это время семья продолжала жить в Красном Луче. Брата я нашла довольно быстро. Дело в том, что Сашу, когда он был совсем маленьким, мать отнесла в соседнюю Трехизбенку в детский дом, потом он попал в интернат. Позже я забирала его к себе в общежитие на праздники и выходные, подкармливала. Хотя у самой далеко не самые лучшие годы были. Мне никто не помогал, зарабатывала, как могла.
«Я всегда помнила о младшей сестре и мечтала о дочке. Вот Бог и послал мне приемную дочь, да еще и по имени Валя… »
Клава вышла замуж, родила сына Гену. Но когда его в младенчестве парализовало, муж ушел из семьи.
— К счастью, с недугом мы справились, да так и стали жить одни, — вспоминает Клавдия Викторовна. — Через какое-то время Гена поселился у моей матери, а я уехала на Северный Кавказ, в Нальчик, а затем перебралась во Владивосток. Там судьба свела меня с очень хорошим человеком, у которого умерла от тяжелой болезни жена и на руках осталась дочь Валя. Так, потеряв родную сестру Валентину, я воспитывала другую Валю, вкладывая в нее всю свою душу. Теперь моя доченька живет в Японии, она оперная певица, поет в Токийской опере, а ее муж руководит крупной строительной компанией. Я всегда помнила о младшей сестре и мечтала о дочке. Вот Бог и послал ее мне, да еще и по имени Валя. А мой сын Гена стал специалистом по холодильным установкам. Приезжал ко мне во Владивосток, теперь же мы вместе вернулись на родину.
Младшая сестра Клавы Валентина Пульная (в девичестве Азимова) долгие годы считала, что Наталья и Алексей Азимовы — ее родные папа и мама, иных близких она даже и представить не могла. Как не могла понять, почему соседки так и норовят ее задеть. На всю жизнь Валентине Алексеевне запомнился случай, когда она сорвала цветок в соседском палисаднике, а из дома выскочила разозлившаяся хозяйка, замахала руками и закричала:
— Чего ты рвешь цветы, подкидыш?
— Я не подкидыш, — обиженно ответила девочка, — у меня есть мама и папа.
Маленькая Валюша расплакалась и побежала к матери. Узнав о словах соседки, Наталья лишь нахмурилась:
— Не обращай внимания. Злых людей много на свете.
Первый раз Вале пришлось задуматься о своем происхождении, когда она получала паспорт. Рассматривая документ, девушка обратила внимание, что в графе «национальность» было написано «русская», а местом регистрации почему-то значился Новоайдарский район, хотя Валя знала, что родилась и выросла в Красном Луче.
— Тогда подумала, что это очень странно: моя мама — украинка, отец — узбек, а я вдруг оказалась русской, — вспоминает Валентина Алексеевна. — Папа, окончив педагогический техникум, приехал по направлению из Узбекистана на восстановление шахт после войны. А мама родом из Черкасской области. К слову, отца моего звали вовсе не Алексей. Это уже для простоты его так величали. На самом деле он Астанакули, а я, соответственно, Астанакулевна. Так и в паспорте у меня до сих пор написано. Тогда я пошла к маме, чтобы она мне разъяснила, каким образом я сменила национальность.
— Когда ты родилась, местный загс был закрыт на ремонт, — на ходу придумала Наталья. — Поэтому регистрировали тебя в Новоайдаре. Там национальность, видно, и перепутали.
Девушке пояснение показалось исчерпывающим. Не могла же она в 16 лет разбираться в тонкостях советского законодательства.
— Я очень благодарна за то, что они для меня сделали и дали возможность реализовать себя в жизни, — говорит Валентина Пульная. — Меня так кормили! Мама даже папу приучила есть свинину и сало. Помню, она разрезала буханку хлеба вдоль и укладывала слой сала толщиной полтора-два сантиметра. После смерти отца мама все повторяла: «Батька прожил до 72 лет с его силикозом (профессиональная болезнь шахтеров. — Авт. ), потому что ел сало».
«Подростком я мыла полы в поселковой управе, а на заработанные деньги покупала хлеб и сливовое варенье»
- Мама была всегда лидером — и в семье, и среди соседей, и на работе, — рассказывает Валентина Алексеевна. — Однажды она написала письмо самому Щербицкому: мол, я воспитываю ребенка и нашей семье нужен автомобиль, так что просим выделить.
Через несколько месяцев Азимовым дали «Москвич». Тогда Валя удивилась: детей ведь воспитывают во многих семьях, а авто дали только ее родителям. Девочка и предположить не могла, что она не родная дочь, а к семьям с приемными детьми в Советском Союзе было особенное отношение.
Окончив школу, Валентина поступила в Луганское культурно-просветительное училище. Вскоре вышла замуж и
в 21 год родила мальчика. Как-то услышала от матери фразу, которая показалась ей сказанной невпопад.
— А ты оставила бы своего сына на произвол судьбы?
Валя вздрогнула. Она представить не могла, как можно бросить родного сына! Вскоре у нее родилась еще и дочь. Сейчас они уже выросли: сын уехал жить в Москву, дочь вышла замуж и подарила Валентине внука. У самой Валентины любимое дело: она организовывает детские праздники, утренники. Баба-Яга в ее исполнении становится отнюдь не отрицательным героем новогоднего праздника, а затмевает своей популярностью даже основного персонажа — Деда Мороза.
Брат Клавдии и Валентины Александр Титов семью создать так и не смог, уехал на Дальний Восток на заработки.
— Теперь, когда вернулся в Украину, в Луганскую область, думал остаться у матери, а работы нет, да и с пропиской и гражданством проблемы, — рассказывает Александр Федорович. — Еще с детства помнил, что тут была большая ферма. Да еще какая! Розы росли перед коровником, дороги были лучше, чем сейчас в центре Луганска. Все было ухожено, налажено, а теперь в прямом смысле лежит в руинах. Вот и уехал я в Черниговскую область зарабатывать на лесозаготовках, там меня нашли журналисты российского канала.
О Меланье — матери Клавдии, Валентины и Александра — рассказала ее соседка Мария Ивановна, ставшая свидетельницей удочерения Вали:
— Не везло Меланье в жизни. Маляр-штукатур по специальности, она работала по приглашению односельчан. Но соседи не всегда спешили расплачиваться, хотя и знали, что у нее дома голодные дети. А Меланье не хватало решительности потребовать плату.
— Я вечно голодая ходила — призналась Клавдия Пивнева. — Когда мне было 13 лет, пошла мыть полы в поселковой управе и магазине. На заработанные деньги покупала себе хлеб и сливовое варенье. До сих пор помню этот вкус. Тогда я считала варенье лучшим лакомством на земле.
В молодости Меланья была довольно симпатичной. Правда, был у нее заметный изъян — скрюченная левая рука, немного короче правой (родовая травма). Из-за нее, считает Меланья, жизнь ее и не сложилась.
— Ну кому я, калека, нужна была? — говорит Меланья. — Все время думала, что и замуж меня никто не возьмет, и детей у меня не будет.
— Но дети стали все-таки появляться, — с грустной улыбкой говорит Клавдия Викторовна. — Мать родила нас от разных отцов.
Отец Клавы был военным, статным офицером. Валин — широкоплечим красавцем, прорабом, а о родителе Саши ничего не известно.
— Кстати, в документах о моем рождении в графе «отец» было написано просто «Петр». Фамилия не была указана, потому что мать ее не знала, — рассказывает Валентина Алексеевна. — Говорила, что нищета не давала житья: она с нами буквально пухла с голоду. И когда соседка предложила отдать меня на удочерение хорошей семейной паре из города, согласилась: по крайней мере, девочка будет накормлена и одета.
— Я же тебя не бросила умирать, — сквозь слезы говорила Меланья. — Всю жизнь молилась, чтобы моей доченьке было хорошо. Уверена, что спасла тебя от голодной смерти. Прости меня, родная! Не хотела отдавать тебя чужим людям, но почувствовала, что они хорошие и тебе с ними будет лучше. Ведь жили мы в холоде и голоде. Приближалась зима, а во дворе ни дров, ни угля. У нас даже хлеба не было. Ты бы просто погибла. Не дай Бог кому-то пережить то, что я пережила.
Конечно, я виновата перед своими детьми, особенно перед Валей. Я жду дочку, купила ей разноцветные бусы, платок, она ведь у меня теперь на ответственной работе — артистка…
— Мы с сыном этим летом вернулись в Луганскую область, купили небольшой домик, делаем там ремонт, — говорит Клавдия Викторовна. — Кроме того, мы здесь поближе к маме. Можно много упреков высказать в ее адрес, но она наша мать и ей сейчас нужна помощь: мама болеет, недавно еще и ногу поломала. К счастью, в селе есть добрые люди. К примеру, соседка Людмила Суворова все эти годы не оставляла маму, ухаживала за ней, причем не за деньги, просто так. Небольшая хатка, в которой живет мама, начала разрушаться. Мы ее подремонтировали, покрасили. Навели в доме порядок. А тут пришла радостная весть о том, что нам, всем троим детям Меланьи Титовой, удастся встретиться в Москве на передаче. Сколько было слез при встрече! Но это были уже слезы радости…
Реакция в студии Первого российского канала во время записи передачи была разная. С одной стороны, все радовались тому, что спустя полвека родные сестры и брат смогли найти друг друга, а с другой — люди винили мать: как это она бросила фактически всех троих детей? Дискуссия была настолько горячей, что Андрей Малахов, который обычно говорит много, почти всю передачу молчал, слушая выступающих. Меланью называли «кукушкой». К такому выводу сидевших в студии людей подталкивали комментарии односельчан: дескать, она жила себе в угоду, а о детях не думала. Один лишь заслуженный артист России Олег Марусев попытался встать на защиту старой женщины. По его мнению, даже если она и совершила ошибки, отдавая в чужие руки детей, то за это и поплатилась, оставшись на старости лет одна.
— И очень хорошо, что стараниями журналистов всех троих детей Меланьи удалось соединить, — сказал Олег Марусев. — Теперь они вновь семья, да и раскаявшаяся мать вместе с ними…
— Я должна поблагодарить маму за то, что дала мне жизнь, — говорит Валентина Алексеевна, — а также за то, что отдала чужим людям, не дав умереть. Понимаю, что для нее это был подвиг, который нужно понять, простить и принять…
Автор искренне благодарит за помощь, оказанную при подготовке материала, журналиста газеты «Пресс-Шанс» города Красный Луч Ольгу Таланову.
570Читайте нас у Facebook
