Киевлянка поднялась на самую высокую гору Африки с поломанной рукой: как это было (фото)

«Во время восхождения у двух женщин случился нервный срыв: одна без умолку смеялась, другая — рыдала»

— Из базового, самого ближнего к вершине Килиманджаро, лагеря мы (врач из Польши по имени Орест, местный гид Барака и я) вышли в одиннадцать вечера, остальная часть нашей группы стартовала часом позже, — рассказывает Валентина Кириллова. — Было такое ощущение, что мы идем в никуда, ведь вокруг царила кромешная тьма. Мой внутренний голос твердил: «Куда ты идешь?! Там „черная дыра“. Остановись, возвращайся». Но я не поддавалась — продолжала шагать.

Через каждый час пути Барака объявлял привал на несколько минут. Я падала с рюкзаком на камни и спрашивала себя: «Зачем я иду среди ночи по высоченной горе, которой даже не вижу?» Ни одного рационального объяснения мне в голову не приходило. Я просто упорно делала следующий шаг, и мне это нравилось.

— Почему вы шли к вершине ночью?

— Из соображений безопасности. После заката солнца мороз усиливается и сковывает на склонах многочисленные камни. Поэтому вероятность попасть под обвал в это время суток минимальная.

Орест, с которым я шла к вершине, немного хромал, а у меня была сломана правая рука. Так что мы с ним были, как кот Базилио и лиса Алиса (улыбается). Наш сопровождающий — рослый, сильный молодой африканец Барака (его имя переводится как «благословенный») оказался прирожденным психологом — с ходу уловил, что я не люблю излишней опеки, подавал мне руку именно тогда, когда я в этом действительно нуждалась.

На лбу у каждого из нас горели фонарики, освещавшие несколько метров впереди — как раз достаточно, чтобы увидеть, куда поставить ногу, делая очередной шаг. Через час-полтора нас обогнала группа более подготовленных физически людей. Они стали удаляться, и перед нами возникло завораживающее зрелище: черное низкое небо с огромными звездами, а к нему поднимается вереница огоньков, которую создавали налобные фонарики обогнавших нас туристов.

— Долго шли к вершине?

— Всю ночь — с 11 вечера до 6:30 утра. Хорошо, что гид из украинской туристической фирмы предупредил: «Дойдете до стелы, на которой написаны поздравления с тем, что вы достигли цели, знайте: это не вершина. До нее оттуда еще час ходу». К концу ночи очень хотелось спать, я ужасно устала и сильно замерзла, несмотря на то, что на мне были три пары штанов и очень теплая куртка. Особенно мерзла сломанная рука. Так что, увидев щит с надписью, мы могли бы расслабиться, так и не добравшись до самой верхней точки. Такое произошло с несколькими туристами. Например, с молодой, лет по 30, парой из Норвегии. Мы проходили мимо стелы, и я обратила внимание, что норвежка как-то странно смеется. Когда через два с половиной часа возвращались с вершины и вновь увидели эту пару, женщина продолжала смеяться. Стало ясно: у нее нервный срыв. Позже встретили еще одну туристку, психика которой тоже не выдержала перенапряжения. Бедолага беспричинно рыдала, ее вели вниз местные гиды. Это неудивительно — на восхождении переживаешь очень сильные эмоции, они тебя накрывают. Нужно иметь сильную психику, чтобы с ними справиться.

Так вот, когда наша маленькая группа наконец подошла к вершине, начался рассвет. Я смотрела на солнце, и возникло ощущение, что оно восходит лично для меня. Я была счастлива. Охватила эйфория, душа наполнилась радостью от того, что смогла сюда подняться, кружила голову мысль, что выше места, чем это, на африканском континенте нет. Вспомнила Хемингуэя (автора широко известного рассказа «Снега Килиманджаро»), других известных людей, побывавших здесь.

На вершине уже находились несколько человек. Как я говорила, наши соотечественницы даже рискнули переодеться ради фотосъемки в легкие платья.

— Спуск занял много времени?

— Гораздо меньше, чем восхождение. Примерно за три с половиной часа мы вернулись в базовый лагерь. При этом я ни на секунду не расслаблялась: знала, что спуск нередко бывает более опасным, чем путь к вершине.

Читайте также: Татьяна Яловчак стала первой украинской альпинисткой, покорившей наивысшие горы всех континентов

На Килиманджаро у меня появилась мысль, которая, надеюсь, будет интересна многим. Я думала о том, что человек рождается и сразу же начинается его путь… на кладбище. Ничего не поделаешь — так устроен мир. У всего есть начало и конец. Большинство людей идут к своей последней минуте по прямой. А я сделала на этом пути большой, почти на шесть тысяч метров, крюк вверх. Тем самым как бы удлинила жизненный маршрут. Причем на этом зигзаге на вершину я по-настоящему жила — красиво, насыщенно, познавая себя, понимая на деле, на что способна.

Восхождение на Килиманджаро стало для меня в определенном смысле открытием самой себя. Я ведь, как и все, люблю комфорт, ездить на хорошей машине, жить в большом, просторном доме… На горе всего этого нет. Ты живешь там аскетичной жизнью, испытывая физические и психологические лишения. Тем не менее получаешь от этого удовольствие.

— Чтобы относительно нормально чувствовать себя на больших высотах, нужно адаптироваться к разреженному воздуху. Где вы проходили акклиматизацию?

— Там же, на Килиманджаро. Первая неделя восхождения как раз и была посвящена тому, чтобы организм привык к условиям высокогорья. Мы поднимались на определенные высоты, ночевали там, спускались, а затем вновь вверх — целая система акклиматизации. Прошли четыре природные зоны — от тропиков до тундры.

На Килиманджаро встретила много неординарных людей. У каждого из них была своя причина отправиться в горы. Скажем, группа американцев совершала восхождение в память о бойце, погибшем в Сирии. Они взяли с собой его портрет. В группе были родители погибшего, его сын (мальчик 14—16 лет), сослуживцы и бард в кожаной одежде байкера. Этот мужчина пел на привалах любимые песни бойца, аккомпанируя себе на миниатюрной гитаре и прикрепленной к ней гармошке. Подняться на Килиманджаро было мечтой погибшего.

«Наши помощники несли в горы портативный холодильник с рыбой и курятиной»

— Сколько весил ваш рюкзак?

— Вес был вполне приемлемым. Дело в том, что основную массу припасов несли портеры. В нашей группе было 10 человек, а портеров 30 — по трое на каждого. Они даже несли газовый баллон и портативный холодильник, в котором хранилась белковая пища — рыба и курятина.

— Как вы сломали руку?

— Это случилось в Египте. Поехала туда, чтобы пройти специальную оздоровительную программу — следовало физически подготовиться к восхождению на Килиманджаро: укрепить мышцы ног, спины, заняться дыхательными упражнениями. Проводилось по три тренировки в день. У нас была исключительно дамская группа из 30 человек. Во время одного из теоретических занятий (на нем рассказывали о вреде сахара для костей) лектор попросила, чтобы мы поставили стулья полукругом — так было удобнее общаться. Мы выполнили просьбу. Стоявшая у меня за спиной девушка в последний момент решила подровнять мой стул. Я этого не заметила, села (не упала, а именно села), инстинктивно выставив правую руку. Она не выдержала нагрузки и сломалась. Это, кстати, первый перелом в моей жизни.

Прибежали служащие отеля, с помощью деревянных палочек стали накладывать мне шину. Две украинки из нашей группы (одна из них врач-анестезиолог) отодвинули египтянина: мол, не умеешь — не берись. Сложили вдвое журнал, примотали к руке, отвезли в больницу. У меня была оформлена страховка. Благодаря этому не пришлось платить три тысячи долларов за операцию. Важный момент для читателей: первое, что мне сделали в больнице — взяли кровь для алкотеста. Я иногда могу вечером выпить бокал вина. Но в данном случае это исключалось, группа ведь была оздоровительная. Так что проблем с выплатой страховки не возникло.

Читайте также: «Я оставил на вершине Эвереста электронный кошелек с 50 тысячами долларов»

— А сколько времени оставалось до восхождения на Килиманджаро?

— Две недели. Я прилетела из Египта в Киев с классическим гипсом, покрывавшим руку от плеча до запястья. Врач частной украинской клиники (мы заехали к нему с мужем по дороге из аэропорта «Борисполь») сказал: «Наверное, египетские коллеги, к которым вы попали, учились в Советском Союзе — такой гипс уже давно не накладывают. Ну и без операции можно было обойтись (в Египте мне поставили три металлические спицы)». В Киеве заменили гипс небольшой закрепляющей повязкой из современного полимера.

Что же касается спиц, то они меня выручили во время восхождения на Килиманджаро. Эти штыри до того надежно держали сломанную кость, что я могла при крайней необходимости задействовать травмированную руку. Когда карабкались по скалам, я несколько раз непроизвольно хваталась ею за камни, чтобы не упасть. Вообще, в горах мне удавалось то, что на первый взгляд казалось невозможным. Это дарит ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Родные отговаривали вас подниматься на гору из-за сломанной руки?

— К счастью, нет (я им за это очень благодарна), хотя сильно за меня переживали. Знаете, поначалу сама после травмы сомневалась, отправляться ли в Африку. Ведь все предстояло делать одной рукой. Например, каждое утро нужно туго скрутить спальный мешок и запихнуть его в чехол. Опять же, попробуйте одеться, когда одна рука сломана. Таких повседневных мелочей масса. Но, когда в Киеве мне заменили громоздкий гипс на маленький, аккуратный, я поняла: смогу идти в горы. Тем более что авиабилеты уже были куплены, аванс заплачен. Не хотелось, чтобы деньги пропали.

Когда вернулась с восхождения на Килиманджаро, муж, дочь и сын встречали меня, как героя. Я почувствовала, что благодаря горам по-новому раскрылась для своей семьи.

— Удалось увлечь горами мужа и детей?

— В общем-то, да. Мы вчетвером на днях отправляемся в Норвегию, чтобы подняться на Язык Тролля — каменный выступ, возвышающийся на 700 метров над озером Рингедалсватн. Пойдем с палатками, спальниками, запасом еды. Готовить будем на костре. Романтика! Восхождение покажет, понравится ли самым дорогим мне людям такая жизнь.

Кстати, мои посты в Facebook, довольно эмоциональные, которые писала во время своих восхождений, оказались полезны друзьям и знакомым. Например, одна украинка, живущая в Португалии, написала: «Валентино, завдяки вам я почала ходити в гори. Вирішила так: я молодша від вас, якщо ви змогли, то чому не зможу я?»

Читайте также: «Возле Килиманджаро можно арендовать хижину за 30 долларов в сутки, получив питание, гида и даже… женщину»

— Вы давно ходите в горы?

— С осени прошлого года. Тогда в составе туристической группы я за неделю поднялась в Гималаях в труднодоступный район Непала, который называется Верхний Мустанг. Иностранцев туда стали пускать лет 30 назад. Попасть в тот район и сейчас непросто: доступ чужеземцев органичен. Насколько я знаю, пускают не более тысячи человек в год по специальным разрешениям. Когда вернулась из путешествия в Верхний Мустанг, почувствовала, что хочу ходить в горы. Решила: следующей вершиной станет Килиманджаро.

— Чем вы занимаетесь в обычной жизни?

— С 1998 по 2012 год возглавляла книжное издательство «Основы». Сейчас занимаюсь проектом «Nomina» (в переводе с латинского «имена») о выдающихся выходцах из Украины, добившихся признания за рубежом. Среди них восемь нобелевских лауреатов, обладатели «Оскара»… Издала книгу об этих людях: «Nomina» Україна. Сторінки родинного альбому". Кстати, когда в прошлом году была в Непале, узнала невероятно интересную историю уроженца Одессы танцора Бориса Лисаневича, выступавшего в балетной труппе выдающегося театрального деятеля прошлого века Сергея Дягилева и дружившего со знаменитым Сержем Лифарем. После смерти Дягилева Лисаневич хотел перебраться из Франции в Великобританию. Но ему не дали визу. И он уехал в Индию, поселился в Бомбее. Лисаневич был человеком инициативным, предприимчивым. Создал в Бомбее элитный «Клуб трехсот» — для самых богатых и влиятельных людей. Получилось так, что, когда в 1940-х годах в Непале произошел государственный переворот, король этой страны был вынужден эмигрировать в Индию. Лисаневич задействовал участников своего клуба для того, чтобы помочь королю вернуть власть. В благодарность за это монарх пригласил украинца в Непал, щедро одарил. Под влиянием Лисаневича король открыл свою страну для иностранцев. Имя Лисаневича и сейчас известно всему Непалу.

Ранее «ФАКТЫ» рассказывали о том, как известный украинский пастор-волонтер со своими приемными детьми покорил Монблан

Фото со страницы Валентины Кирилловой в Facebook

695

Читайте нас у Facebook