«ребенку, больному лейкозом, важно каждую минуту ощущать, что его кто-то любит, сдает для него кровь и приносит игрушки. Такие дети дают нам, волонтерам, гораздо больше, чем мы им»
Родилась Лилия здоровым ребенком. В семь месяцев заболела. Врачи не знали, почему у девочки повышается температура, и положили маму с малышкой в больницу. Как выяснилось позже, ей просто не сделали в нужное время вакцинацию от полиомиелита: родители не обратили внимания на то, что медсестра забыла про прививку. Диагноз был неутешительный: полиомиелит, который привел к параличу конечностей.
«В детском садике у меня на коленках не успевали заживать раны из-за того, что все время ползала — ходить ведь не могла»
- С той поры больница стала мне родным домом, — вспоминает Лилия Переходько. — Постоянные обследования, массажи, грязевые процедуры… Когда подросла, мама отдала меня в детский сад. Я была непоседой. На коленках не успевали заживать раны из-за того, что все время ползала — ходить ведь была не в состоянии.
Девочка долгое время могла шевелить только одной рукой. Лечение в оздоровительных санаториях дало положительный результат — появилась чувствительность в ногах и второй руке. После окончания института Лилии назначили перекомиссию на инвалидность. Первую группу сняли и поставили вторую, пояснив свое решение тем, что при первой человек передвигается в инвалидной коляске или на носилках, а не бегает на костылях и радуется жизни.
— Они же не знали, чего мне стоит так выглядеть, — говорит Лиля. — Кроме того, по закону при полиомиелите дается первая группа инвалидности. Я решила, что буду добиваться справедливости. И мне это удалось.
Во время обследований в 2006 году один врач-травматолог посоветовал мне сделать в Институте травматологии и ортопедии операцию на правой ноге, так как конечность была отведена в сторону и совсем не сгибалась. Три месяца пролежала в больнице в гипсе. Боли были просто невыносимыми, но результат того стоил. Я уже могла сгибать правую ногу в колене.
В больнице Лилия Переходько познакомилась с волонтером благотворительного фонда, которая пригласила ее работать к себе.
- Ирина Викторовна, приходившая в больницу проведывать свою маму, вынуждена была все время отвлекаться на звонки, — вспоминает собеседница. — Оказалось, к ней обращались с просьбами найти донора крови или лекарства для больных детей. Мне так хотелось помогать детям! Сердцем чувствовала: это мое. В фонд я пошла в качестве секретаря. Вела документацию, отвечала на звонки родителей больных детей. Переехала в Киев, но не было денег, чтобы снять комнату, так я ютилась на кухне в помещении фонда, а спала на раскладушке. И все же радовалась, что могу поддерживать больных людей.
Со временем мне доверили волонтерскую работу — руководить базой доноров крови. Ко мне часто звонили с просьбой найти доноров. Ведь если у ребенка диагноз лейкоз, это значит, что ему нужны не только деньги на лекарства, но и кровь. Сейчас в нашей базе более двух тысяч доноров. Люди, которые не подходят по анализам для донорства, часто спрашивают, что еще можно сделать для того, чтобы помочь таким деткам выжить. Все что угодно! И я даже не говорю про дорогие лекарства. Многим родителям бывает не на что купить сок, нечего на малышей надеть. Ребенку так важно каждую минуту ощущать, что его кто-то любит, сдает для него кровь и приносит игрушки! (Те, кто хочет помочь, могут получить информацию на нашем сайте www. donor. org. ua или позвонить мне по телефону 8-097-602-72-44. )
Эти дети дают нам гораздо больше, чем мы им. Они развиты не по годам и очень отважны. В процессе лечения кто-то из их друзей уходит. Многие семьи распадаются, не выдерживая психологической нагрузки. В такие сложные моменты на помощь приходят волонтеры. Хотя большая часть наших усилий, конечно, направлена на то, чтобы найти финансы на лечение больных детей, потому что это очень большие деньги. Бывали случаи, когда родители после гибели ребенка исчезали из поля нашего зрения. Но даже если трагедия случилась, нужно понять главное: было сделано все, что можно… Когда дети и их родители чувствуют поддержку, у них появляется надежда, меняется что-то в глазах. Взрослые знают, что не одни, что нам не все равно, выживет их ребенок или нет. Равнодушие добавляет смерти шансов. Я это знаю.
«Какой же из вас будет преподаватель, если вы инвалид. Как на вас будут реагировать дети?»
В школьные годы Лиля часто сталкивалась с жестокостью по отношению к себе. Весь первый класс на занятия родители носили дочку на руках. Но диагноз врачей не стал для ребенка приговором. Дедушка сделал внучке костыли. Окончив первый класс, она поехала на лечение в Евпаторию с желанием и надеждой научиться ходить.
— Когда брала в руки костыли, медсестры санатория держали меня за плечи, чтобы я не грохнулась на землю, — вспоминает собеседница. — Именно они помогали мне постигать сложную науку хождения. А после того как я смогла держать равновесие и сделала первые шаги, то радовалась, как малыш, которому подарили игрушку. Со временем летала по коридорам и дорожкам санатория без посторонней помощи. Помню, в те дни мне больше всего хотелось показать родителям, что я могу уже ходить сама, отныне им не нужно будет меня носить на руках, я не прикована, как раньше, к стульчику!
У нас во дворе было много моих ровесников. Они шумели, бегали, а меня родители приносили и усаживали на лавочку. И я наблюдала за игрой ребят. Однажды спросила маму: «Ну почему я не могу бегать так же, как все детки?» Она ничего тогда не ответила, единственное, что я заметила — это мамины глаза, полные слез. А когда родители приехали в Евпаторию меня забирать и мама увидела, как я мчусь к ней на костылях, она ничего не могла сказать, только обнимала меня и плакала от счастья. После каникул во второй класс я шла на костылях сама, с портфелем за спиной. Радовалась, что могу теперь после уроков, как и другие девочки, выходить во двор или в буфет.
Но в первый же день на перемене мальчишки забрали у меня костыли. Было обидно, но я не плакала и не жаловалась учителям. В старших классах отношение однокашников изменилось в лучшую сторону, но младшие ученики меня не воспринимали. Сбивали с ног, говорили за спиной гадости. Тогда твердила себе: «Господи, дай мне возможность изменить в жизни то, что можно изменить; дай мне силу принять то, что изменить нельзя; и дай мне мудрость отличить одно от другого». Эти слова стали для меня жизненным девизом.
Детство девочки прошло в небольшом поселке на Волыни. А после смерти отца мать с тремя детьми переехала жить в город Новоград-Волынский.
— Мама знала, как ко мне относились дети в селе, и очень переживала, воспримут ли девочку на костылях местные школьники, — вспоминает Лиля. — Даже подумывала отдать меня в специальную школу. Но я настояла на своем решении учиться в обычном классе. И к моему удивлению, на первом звонке мальчишки ссорились, кто будет со мной сидеть за одной партой. Друзья говорили, что, общаясь со мной, они не замечают костылей.
Математические задачки школьница щелкала, как семечки. Любила записывать в блокнот свои мысли, стихи, зарисовки, миниатюры.
— Я так хотела стать учительницей младших классов, — говорит Лилия. — Но в педучилище не прошла по конкурсу. После того как узнала результаты, один из членов комиссии подошел ко мне в коридоре и сказал: «Девочка, какой же из вас будет преподаватель, если вы инвалид. Как на вас будут реагировать дети?»
Все мысли, переживания и обиды девушки оживали на страницах тетради. Лилия не хотела, чтобы ее жалели, поэтому свою слабость никому не показывала.
— Однажды к нам в благотворительный фонд зашла художница, которая занимается арт-терапией с онкологически больными детьми, — вспоминает Лиля. — Она пригласила меня поехать с ней на одно из таких занятий. В помещении были разные детки: кто-то с капельницей, кто-то в маске-респираторе. Я подошла к мальчику, который сидел на краешке стула и лепил из пластилина фигурки. Спросила, как его зовут. Малыш посмотрел в мою сторону и сказал: «Я Рома Халамендик». Глядя в его глаза, я не увидела слепоты, но мальчик оказался незрячим. Когда это поняла, что-то кольнуло внутри, а по коже пробежали мурашки. Захотелось подружиться с этим ребенком. Он сидел совсем один, ни с кем не играл. В тот день мы лепили вместе, я очень привязалась к Роме. Его воспитывают бабушка и дедушка. Мать лишили родительских прав, отца ребенок и вовсе не знал. Я стала регулярно ходить в больницу, познакомилась с Ромиными друзьями в отделении: Олежкой Пасечником, Юлечкой Герасименко. Потом Юли не стало… Но остались другие, и уже невозможно было все это бросить.
«Мне приходится постоянно делать массажи, тренировать обе ноги, так как болезнь прогрессирует»
Этим летом девушка столкнулась еще с одним испытанием. В благотворительном фонде настали кризисные времена, и платить зарплату сотрудникам не было средств. Жить на одну пенсию по инвалидности в Киеве непросто, поэтому пришлось искать дополнительную работу.
— Узнала, что в одном из банков требуется кассир, а у меня ведь есть высшее экономическое образование, — рассказывает Лилия. — Пошла на собеседование. Но со мной даже не захотели говорить. Просто сказали, что сотрудники — это лицо организации, а я своим видом испорчу репутацию банка. Очень обидно было такое слышать. Поиски работы в интернете тоже ничего не дали. На все мои запросы приходили отказы, потому что в резюме в дополнительных сведениях я честно указывала, что инвалид первой группы и передвигаюсь на костылях. Теперь даже рада, что все так сложилось. Потому что иначе бы я не отважилась выслать свое резюме в Департамент медицинского туризма «МедВояж». В сложное время, когда искала клинику, где могли бы прооперировать Рому Халамендика, которого не могли вылечить в Украине, эта компания помогла, спасибо им. Уже через месяц работы руководитель «МедВояжа» Оксана Луценко предложила мне возглавить самый грандиозный социальный проект в моей жизни — «Здоровье нации».
А по поводу всех выпавших мне испытаний мой парень Ферас, с которым мы вместе уже два года, говорит: «Лилечка, это Бог тебе не разрешил устроиться ни в банк, ни в страховую компанию, потому что твоя помощь нужна больным детям и их родителям». Я очень сильно люблю этого человека. Знаю, что в трудную минуту он меня не оставит, не предаст, поможет и поддержит. Да, у меня больные ноги, и я передвигаюсь с помощью костылей. Мне приходится постоянно делать массажи, тренировать обе ноги, так как болезнь прогрессирует. Но я сильный человек, хоть и слабая женщина. Сейчас занимаюсь любимым делом и абсолютно уверена, что никакой недуг не может победить человека, если он хочет работать и полноценно жить.
688
Читайте нас у Facebook
