«если я принимаю честное решение и не беру за это деньги, то считается, что суд работает вхолостую, не приносит прибыли»
Выдвинутые на днях обвинения во взяточничестве председателю Львовского административного апелляционного суда Игорю Зварычу и изъятие в служебных кабинетах судей более миллиона долларов и двух миллионов гривен вновь привлекли внимание украинцев к теме коррупции в судебной системе. В нашей стране 90 процентов населения, как свидетельствуют опросы, не доверяет судам, а доведенные до отчаяния несправедливыми решениями люди объединяются, чтобы пикетировать суды. В регионах, похоже, начинаются судебные бунты.
«Продавая квартиру, жена судьи скрыла, что жилье является их совместным имуществом»
- «Грабят!» — прокричала в трубку женщина. Немного успокоившись, жительница Геническа Лариса Гук рассказала, как четыре года назад купила квартиру, в которой раньше обитала семья судьи. И вот случилось так, что бывшие хозяева и денег ей не вернули, и жилье обратно отсудили.
- Отвратительно, когда судья использует служебное положение в собственных интересах, — пожаловалась Лариса Дмитриевна. — Но это теперь на каждом шагу. Только чаша терпения уже переполнилась! В нашем городе возмущенный народ собирается возле районного суда: до погромов и мятежей дело пока не дошло, но на митинги приходит все больше возмущенных людей. Пикетировать суд каждый раз отправляюсь и я. К нам выходит переговорщик, успокаивает: мол, судья тоже может ошибаться, обжалуйте решение в законном порядке… Вот мы и судимся: кто по пять, а кто и по десять лет, работаем на адвокатов, остаемся без штанов, но все равно проигрываем. При коррумпированности отечественной судебной системы очень трудно что-то доказать.
Выяснять подробности этой необычной истории я отправилась в Геническ.
- Судья, конечно, человек, — соглашается Лариса Гук, — у него тоже есть семья, его детям надо где-то жить. Но, когда представитель Фемиды личный имущественный спор решает в суде, то гаси свет: что для маленького украинца заведомо проигрышно, для судьи весьма перспективно. Пять лет назад меня угораздило заинтересоваться квартирой, которую на продажу выставила жена судьи. Супруги как раз развелись, но я этого тогда не знала, пришла по объявлению — жилье оказалось запущенное, переоборудованное под тренировочный зал. Хозяйка взяла у меня 500 долларов задатка, но попросила подождать: документы для сделки еще не были готовы. Договорились, что, пока они будут делаться, я отремонтирую помещение. Наконец все готово: и квартира, и документы. Как вдруг продавец передумала, возвратила мне 500 долларов задатка — и до свидания. Я в шоке, но хозяйка даже разговаривать не захотела. Ничего не оставалось, как обратиться в суд. Я потребовала, чтобы мне вернули задаток и потраченные на ремонт средства плюс небольшую сумму морального ущерба, ведь к тому времени я продала свой дом и осталась, по сути, на улице. И тут новый поворот: в суде ответчица все мои требования вдруг признала законными и согласилась заключить мировую. Судья вынес решение признать договор купли-продажи действительным, решение никто не обжаловал, оно вступило в законную силу. Я выложила за покупку 4 тысячи долларов, как договаривались, на том и разошлись. Это было еще в 2004 году.
Но рано Лариса Дмитриевна радовалась. Женщине стали названивать какие-то люди с угрозами.
- Дети выросли и разъехались, — объясняет моя собеседница, — защиты никакой. Возвращаешься домой, и от любого шороха душа в пятки. Никаких врагов у меня не было, никогда ни с кем не конфликтовала, и угрозы я связывала только с квартирным конфликтом. Чтобы положить конец всем своим мучениям и страхам, я надумала продать квартиру. В феврале 2006 года у меня ее купила жительница Санкт-Петербурга Ольга Ересова, уроженка нашего города.
- Муж бывшей хозяйки квартиры после развода уехал в Херсон и сейчас работает в областном апелляционном суде, — продолжает Лариса Дмитриевна. — Трехкомнатную квартиру, которую получил в Геническе, он оставил жене и сыну. Незадолго до развода умер отец женщины, она продала родительский дом в России и вырученные деньги вложила в двухкомнатную квартиру — из-за нее-то и разгорелся весь сыр-бор. Фактически это собственность жены, муж к имуществу не имел отношения. Но в браке действует иной принцип — равенства: тебе половина и мне половина. Не знаю, сама она придумала или бывший муж подсказал, как можно «кинуть» покупателя: и деньги за квартиру не возвращать, и двухкомнатную обратно заполучить.
Для меня это было как гром среди ясного неба. Судья, о существовании которого я не подозревала, заявил о своих правах: мол, вопрос о собственности решался в Геническом районном суде без привлечения его — участника процесса.
Апелляционную жалобу судьи приняли к производству, хотя давным-давно прошли все сроки. Кто виноват, что на момент рассмотрения нашего с ней дела в суде бывшая жена служителя Фемиды скрыла ото всех, что квартира является совместным имуществом? Разве я должна за это отвечать? Как выяснилось, судья не имеет никаких претензий ни ко мне, ни к новой владелице квартиры Ольге Ересовой. Это и понятно, претензии у него могут быть только к одному человеку — бывшей супруге: пусть она поделится с ним вырученной за квартиру суммой. Однако один суд шел за другим. При этом нарушенные права судьи как совладельца квартиры не упомянуты ни в одном решении, а вот сами решения, будто под копирку написаны: квартиру Ересовой я должна… вернуть(!) прежней хозяйке, то есть жене судьи. Сам же он в качестве соистца даже не привлекался. Ересова — добросовестный приобретатель, новую владелицу квартиры ни разу не вызывали на заседания, она даже не была уведомлена о слушаниях. С этой женщиной мы практически не знакомы, я не имею права представлять в суде ее интересы, но судьи в своих решениях объединили нас одним словом «ответчик», а нашу с ней сделку купли-продажи признают незаконной. Тем временем в спорную квартиру уже вселился сын судьи.
Дело Ларисы Гук потому и интересно, что «ФАКТАМ» не раз приходилось сталкиваться с ситуациями, когда мошенники отбирали жилье у детей-сирот и тут же продавали его. Но всегда на пути восстановления справедливости возникало одно непреодолимое юридическое препятствие: у квартир к тому времени уже был добросовестный приобретатель. Именно поэтому украденную жилплощадь аферисты всегда стремятся быстро продать. Вернуть его обратно законному владельцу практически невозможно.
Но тут вернули, и довольно быстро.
- Судье-истцу даже взятки давать не надо, чтобы выиграть любой процесс, — возмущается Лариса Дмитриевна. — Коллеги всегда пойдут ему навстречу. Цены на жилье в курортной зоне очень выросли. Ну, отдаст женщина бывшему мужу-судье две тысячи долларов. Сейчас их бывшая квартира стоит уже 40-50 тысяч долларов. Росчерком пера у добросовестного покупателя незаконно отнимают эту сумму. Суд не определился со стоимостью квартиры, не выяснял, по какой цене я ее продала Ересовой, каковы условия возврата недвижимости бывшей жене судьи. Отдать — и все тут! Разве это не грабеж? Я уверена: если б за дело не взялся судья, отобрать квартиру у добросовестного приобретателя оказалось бы невозможно.
«Кого-то додавили, других додавливают, мы вот еще трепыхаемся… »
- Это одна история из сотен, — утверждает Кирилл Стремоусов, председатель Генической ячейки всеукраинской общественной организации «Антикриминальный выбор». — На митинги к суду приходят горожане, которые считают себя пострадавшими от судов. Кого-то продали вместе с квартирой, у кого-то разрушили дом бульдозером, чтобы построить на том месте магазин. По всем этим вопиющим преступлениям есть судебные решения. Обманом людей лишают последнего — крыши над головой. Что поделаешь, живем в курортной зоне, где все решают деньги, а не закон. Куда мы идем, недоумевают обманутые люди, кто нас защитит? Похоже, наши права можем защитить только мы сами. Эти митинги возвращают многим веру в то, что бороться стоит. Мы не призываем граждан к пугачевщине, а говорим им: власть может работать в наших интересах, нужно ее заставить.
Прокомментировать сложившуюся ситуацию «ФАКТЫ» предложили председателю Генического районного суда Леониду Калимбету.
- А что комментировать? — удивился Леонид Иванович. — Собирать народ возле суда, кричать, в дудки дуть — это не выход. Считаешь решение несправедливым? Обжалуй его в законном порядке. Вот и все, другого пути нет.
Что касается дела Ларисы Гук, то Леонид Калимбет лишь пожимает плечами: дел много, обстоятельств именно этого он не помнит.
- Спор из-за квартиры, часть которой по закону принадлежит вашему коллеге из апелляционного суда, — подсказываю собеседнику.
- При чем тут мой коллега? — удивляется Леонид Иванович. — Да, я его знаю. Все мы его знаем. Но ведь судится не он, а его бывшая жена. Неужели вы думаете, что человек мог мне звонить и о чем-то просить?
Нет, конечно же, даже мысли не допускаю.
… Генический районный суд — единственный в Украине, у стен которого бунтуют не только те, кто считает себя пострадавшим от судебной системы, но и сами служители Фемиды: трое местных судей подали иски о защите своих прав в Европейский суд. Юрий Стребков в их числе.
- Наша проблема в том, в чем проблема всех граждан Украины, — объясняет свою позицию Юрий Алексеевич, — в вопиющем состоянии отечественной судебной системы. На протяжении последних 15 лет она подверглась деградации — как в юридическом, так и в моральном плане. Огромное количество профессионалов, которые хотят служить закону, а не холуйствовать, оттуда уже выжили и продолжают выживать. Сейчас положение такое, что, если судья отказывается участвовать в коррупционных деяниях, система над ним издевается. Внутри нее сколотились группировки — целые кланы. Это новое явление — судебные олигархи, — когда в одно слились понятия судебной власти и денег. Они сегодня влияют на все процессы в стране.
- Вы лично пострадали от судебных олигархов?
- Нас тут уже пять лет прессуют. За правовую позицию. За то, что отказываемся выполнять «заказы» правовых олигархов, перестали подчиняться неписаным законам — по сути, бандитским понятиям. Если я, например, принимаю честное решение и не беру за это деньги, то считается, что суд работает вхолостую, не приносит прибыли. Соответственно, меня наказывают.
- Каким образом?
- Существует много способов. Создают, к примеру, невыносимые условия работы. Это еще хорошо, что я тут не один. Но нам — троим оппозиционерам — из мести отрезали отопление в служебных кабинетах, в то время как у других судей тепло. У нас троих нет компьютеров, когда у остальных есть… Но проблема в ином — никто не гарантирует защиту судьи. Нас преследуют, нам угрожают.
- Ваши иски в Страсбурге приняты к рассмотрению?
- Два уже приняты, будет и третий. Если нарушаются права судей, что уж говорить о рядовых гражданах? Как никто понимаю, людям сейчас тяжело, они на грани отчаяния. В мире давно наработаны механизмы проверки качеств судьи, и в первую очередь везде смотрят на его мораль. У нас же, наоборот, в судьи набирают беспринципных и покладистых людей, которыми легче манипулировать. Кого-то додавили, кого-то додавливают, мы вот еще трепыхаемся. Не знаю, как долго продержимся…
498Читайте нас у Facebook
