«мама, настя попала под поезд, и я… На ней женюсь! »
Настя живет возле железной дороги. В понимании других — ужас! «Поезда ходят прямо по голове!» — говорили ей подруги, наведывавшиеся в гости к Насте в ее частный дом. А девушка — ничего, привыкла. Шум поездов, проносящаяся мимо ее окон чужая жизнь: женщины с детьми, глазеющими на придорожные домики, мужчины в майках, прилипшие к своим мобильникам, были частью и ее жизни, близкой и знакомой. Наверное, поэтому страха перед поездами Настя никогда не испытывала. Вот и в тот день, 14 мая 2004 года, возвращаясь из лицея и спеша к маме, которая работала недалеко от дома, девушка увидела надвигающийся локомотив. Но не ускорила шаг. Научившись на глаз определять расстояние до состава, была уверена: успеет пройти.
«Смотрю, а ноги лежат… отдельно»
- Настя заканчивала Запорожский лицей водного транспорта и шла на красный диплом, — рассказывает Елена, мама Насти. — Она спешила ко мне в типографию, где я работала изготовителем офсетных форм. Я печатала дочке дипломную работу, и она должна была принести мне последнюю часть. Мы договорились встретиться на середине пути. Но я пошла по асфальтированной дороге, а Настя — по железнодорожным путям. В те времена мобильный телефон стоил очень дорого, и на семью (у меня две дочки) он был один. Я не смогла сориентировать Настю, и мы разминулись…
В тот день 19-летняя девушка чувствовала себя плохо. Она красила в лицее кабинет и надышалась краской. Вообще-то ей следовало бы себя поберечь: Настя страдала вегетососудистой дистонией и часто падала в обморок. Но разве в молодости кто-то себя бережет? Надышавшись парами краски, Настя медленно шла по железнодорожным путям на встречу с мамой. Момента, когда она потеряла сознание и упала прямо под колеса надвигавшегося локомотива, девушка не помнит. Машинист затормозить не успел…
Очнулась она от того, что кто-то кричал.
- Потом осознала, что это кричала… я, — вспоминает Настя. — Огнем горели ноги. Подумала: может, меня обожгло чем-нибудь? Посмотрела, а ноги… лежат отдельно. Поднимаю правую руку, а пальцы на руке болтаются, как тряпочки. Прибежали дорожные рабочие, вызвали «скорую», я дала телефон мамы. Дальше было все как в тумане. Помню, что «скорая» не могла подъехать — там нет дороги для машин, и санитары долго по рельсам пробирались ко мне с носилками…
- Разминувшись с дочкой, я вернулась на работу и стала пить кофе, — продолжает Елена. — Говорят, в таких случаях родные что-то чувствуют, какую-то тревогу, страх. А у меня было отличное расположение духа. И тут звонок. Звонили по мобильному из больницы: «Ваша дочь попала под поезд. Ей отрезало ноги. Мы готовим ее к операции». Я встала, потом села. Как во сне, допила кофе. У меня был шок. И только потом поняла, ЧТО произошло. Подумала: если она умрет, кончится и моя жизнь.
- Когда пришла в себя после операции, то обнаружила, что лежу в огромном помещении в окружении… кучи мужиков, — рассказывает Настя. — И все они были без сознания. Не могла понять, что они тут делают, что я тут делаю. Оказывается, это была палата реанимации. И туда свозили после операций всех пострадавших в авариях и драках. А потом, когда мужчины приходили в себя, их переводили в палату.
Когда я разобралась, что это за место, успокоилась и стала себя осматривать. Увидела, что ноги ампутированы ниже колена, поняла, что трех пальцев на правой руке нет, остались только большой и мизинец… У меня потом спрашивали, была ли со мной истерика, когда я поняла, что у меня отрезали ноги. Истерики не было. Радовалась, что вообще осталась жива.
- Дочь лежала такая бледненькая, осунувшаяся, — рассказывает Елена. — И я подумала: надо сказать ее мальчику, что с Настей случилась беда. Они встречались больше года, но о существовании Саши я узнала только за неделю до того, как дочь попала под поезд.
- С Настей мы познакомились в агитбригаде в нашем лицее водного транспорта, — рассказывает Саша Ткаченко, муж Насти. — Я учился на машиниста-матроса, а она — на повара-официанта-бортпроводника. Она была такая рыженькая, веселая, заводная. Ей нравилось быть на людях, петь, танцевать. Не знаю, замечала Настя меня или нет, но, когда она появлялась, у меня так громко билось сердце, что я боялся, что услышат все остальные члены агитбригады!
Однажды у меня выпала возможность поговорить с Настей. Боялся, что она поймет, как сильно нравится мне, поэтому намеренно грубо спросил: «Настя или как там тебя? Поможешь мне или нет?» И вот она поднимает голову, смотрит на меня своими глазищами, и я понимаю: все, Сашка, ты пропал!.. (Смеется. ) Мы встречались больше года. Я ее познакомил со своей мамой, но она меня со своей не знакомила. И вот когда Настя лежала в больнице, а я еще об этом не знал, позвонила моя знакомая и сказала, чтобы я заехал к Настиной маме или позвонил ей.
- Парень приехал, — рассказывает мама Насти, Елена. — Я его спросила: «Саша, кем ты считаешь Настю?» Он говорит: «Считаю, что Настя моя девушка… » Говорю: «Она попала под поезд… » Он побледнел. Заплакал. Начал меня расспрашивать: что, как? Потом помчался домой к своей маме. Сваха потом мне рассказывала, что Саша прибежал бледный, взволнованный. И с порога выпалил: «Мама, Настя попала под поезд, и я… на ней женюсь!» Они с его мамой Наташей приехали ко мне, чтобы поддержать в трудную минуту. (Наташа оказалась замечательной женщиной!) Саша говорит: «Я хочу видеть Настю!» Звоню дочери, а она… против того, чтобы он приходил: «Мама, ну как я ему такая покажусь!»
«Люди говорили, что это ритуальное самоубийство»
- Сашка что только не делал! — продолжает Елена. — Умолял меня, чтобы я уговорила Настю разрешить ему прийти. Посылал в больницу воздушные шарики и мягкие игрушки. Наконец дочка сдалась, и они встретились. Саша ходил к ней через день. Чаще не мог: у него были экзамены. Вместе со мной забрал ее из больницы и ухаживал, как за ребенком. Делал ей перевязки, вывозил на улицу на инвалидной коляске… Он так переживал, что Настя страдает физически! Каждый раз спрашивал во время перевязок: «Больно? Не больно?» А однажды сказал: «Лучше бы я вместо тебя попал под поезд!» А я себя ругала: «Это я виновата в том, что случилось!»
- Но это же был несчастный случай. У Насти закружилась голова…
- А почему она такая слабенькая, спросите? Я же своих дочек — Настю и Люду, которая на два года младше Насти, растила одна. Муж оказался наркоманом, мы разошлись. Тянула девчонок на одну свою зарплату. Бывало, неделями сидели на консервированных кабачках и хлебе. Пусть жили бедно, пусть недоедали, зато дети выросли в здоровой любящей атмосфере. Но Настя была слабенькой. Какой уж тут иммунитет? До этого три раза падала в обморок. Может, если бы дочка полноценно питалась, и не упала бы тогда на рельсах?
Когда это случилось, что только люди не плели! И что это ритуальное самоубийство, и что несчастная любовь, и что я якобы встречалась с каким-то машинистом и он на мою дочку посягал, а потом решил переехать поездом! У каждой сплетницы в семье непонятно что, а о чужой такое насочиняли! Потом пришла соседка: «Я всей улице рассказала, что случилось. Все так переживали, и улица собрала тебе… десять рублей».
- Когда бывший муж узнал, что с дочкой случилась беда, как-то помог?
- Да никак. Мы с его матерью остались в хороших отношениях, она нам помогает. Но он даже не пришел. Однажды увидел, как Настю везет подруга на инвалидной коляске, бухнулся на колени: «Дочка, я перед тобой виноват!.. » Настя говорит подруге: «Увези меня отсюда… » Догонять он не стал. Отряхнулся и ушел.
- Я видела, как на нас смотрели люди, когда Саша возил меня гулять на коляске, — рассказывает Настя. — Не хотела, чтобы он остался со мной из долга, из жалости. Говорила: «Наверное, тебе стыдно со мной на улице появляться? Может, найдешь себе другую? Потому что со мной будет тяжело. Да мало ли как дальше сложится?» Он говорит: «Для меня ничего не изменилось! Какая ты была, такая и осталась!» «А как же другие девушки?» — спрашиваю. Он отвечает: «Я не обращаю на них внимания. Есть ТЫ, и есть люди — все остальные женщины и мужчины. То есть другие женщины для меня просто люди! И ничего больше».
«Врачи сказали: «В таких случаях мы советуем аборт»
- Однажды Саша, вроде бы шутя, сказал, везя меня на коляске: «Настя, ты готова?» — продолжает моя собеседница. — Я спрашиваю: «К чему?» Он говорит: «Чтобы я упал к твоим ногам и просил твою руку и сердце». Я смеюсь: «Саша, не к чему падать! Давай сначала сделаем протезы!» И вот в декабре 2004 года в запорожском филиале Днепропетровской фирмы мне сделали первые протезы.
Помню, первый раз встала на протезы как раз под Новый год. Дома готовят праздничный стол, наряжают елку, пахнет апельсинами. Саша дал мне костыли. Я сделала несколько шагов ему навстречу. С трудом, но у меня получилось. Он так обрадовался: «Ну все, Настя! Ты уже на ногах. Выходи за меня замуж!» Свадьбу мы сыграли только в августе. Хотелось это сделать летом. Да и надо было научиться ходить на протезах: сначала на костылях, потом с палочкой, а потом уже и без нее. Я хотела быть красивой невестой. Чтобы никто не догадался, что у меня нет ног.
К свадьбе купила длинное платье бирюзового цвета. Нашла красивые, без каблука босоножки, которые можно надеть на протезы. Хотели пригласить не много людей, но в загс пришло чуть ли не полгорода. Родители плачут, мы тоже с Сашкой начали от волнения рыдать… (Смеется. )
Когда я почувствовала, что беременна, врачи в районной поликлинике сказали: «В таких случаях мы советуем аборт». Я говорю: «В каких «таких» случаях? Я не собираюсь делать аборт». — «Ну, тогда пишите заявление, что хотите сохранить беременность». Я написала. Никаких проблем с беременностью не было. Только поправилась на 18 килограммов, ноги не влезали в протезы, и мне пришлось ездить на коляске.
- Я был все время возле жены в роддоме, — рассказывает Саша. — Самое интересное, что в перерыве между схватками Настя… засыпала. Я еще удивлялся: как же это возможно? То кричит от боли, то спит. В общем, прошел я с женой все этапы. И в родзале ей помогал. И когда малыш родился, это была невероятная радость, как будто в облаках витаешь… Самое сильное впечатление жизни! Да еще он оказался похож на меня!
- Мой внук Филипп стал самой положительной эмоцией в жизни, — говорит Елена. — У Насти с Сашей получилась крепкая гармоничная семья. Мы живем все вместе в двух комнатах частного дома. Я с младшей дочкой Людмилой в одной комнате, а Настя семьей — в другой. Сашку я люблю, как родного сына. У нас очень теплые отношения друг с другом. Мы не делим на твое и мое: все деньги складываем в общий котел, и они открыто лежат на полочке. Не знаем, что такое, когда молодая семья питается отдельно. У нас все общее. Настя специалист по выпечке, у меня хорошо получаются пельмени, вареники и пирожки, Люда великолепно варит борщи…
- То есть получается cказка со счастливым концом. Горе не разрушило вашу семью.
- Разрушить можно то, чего уже нет. Нет чувств, отношений, нежности. А у нас с дочками все это было. Мы очень дружны. Я их постоянно целую. Я их обожаю, своих «козявок»! И у Насти с Сашей есть такое же тепло и нежность. Чтобы жена в его отсутствие не скучала, пока он на работе (мужчина работает автослесарем на заводе по производству мороженого. — Авт. ), Саша надарил ей кучу собачек и цыплят, которые при нажатии говорят таким смешным голосом: «Я тебя люблю!» Но не всем людям, наверное, нравится, когда другим хорошо. Обязательно что-нибудь такое, да скажут. Подходят ко мне и говорят: «Смотри, какой Саша молодец, что ее не бросил. Она ж калека неполноценная!.. Без ног… » А я думаю: «Это вы неполноценные! Инвалидность начинается не с ног, а с головы!»
Моя младшая дочка Люда как-то сказала: «Мама, не представляю, как бы жила я, если бы со мной такое случилось, но Настя такая целостная натура, что ее это не остановило… » Настя фонтанирует идеями. Она очень способная. Уже в четыре года бегло читала, и ее не раз заставали на горшке за чтением «Комсомольской правды». (Улыбается. ) Дочка то увлечется психологией, то начинает писать стихи и рассказы, то займется переустройством дома, то начнет себе шить какой-то невообразимо модный сарафан. У нее на правой руке два пальца осталось, но она управляет ими лучше, чем кто-то всей пятерней. Готовит, шьет, вяжет, прекрасно рисует. У нее столько талантов! Жаль, при наших небольших доходах мы не можем купить ей швейную машинку, компьютер. Надеюсь, что все-таки когда-нибудь насобираем денег и купим все это.
- Дочка выходит за пределы дома?
- Выходит, самостоятельно передвигается по городу. Конечно, устает, но мечтает найти работу, реализовать себя. Был бы автомобиль с ручным управлением, все было бы проще. Она жила бы в три раза быстрее, интереснее. С ее-то темпераментом и талантом организовывать что-то новое! Но в очереди на автомобиль Настя 1895-я. Мы посчитали, что автомобиль она получит только через… 18 лет.
- Настя, о чем вы мечтаете под Новый год? — спрашиваю у молодой женщины.
- Скорее освоить новые протезы. Мы их завтра забираем. Это мои третьи протезы. Их нужно постоянно корректировать, ведь чем больше ходишь, тем больше утончаются ноги, и старые протезы уже не подходят. И уже в третий раз протезы делают под новогодние праздники. (Смеется. ) Очень символично! Новые протезы это как новые туфли, как новая жизнь. Дома, правда, я иногда передвигаюсь на коляске, надо же ногам отдыхать. Но ребенок, как только мы встаем, тащит уже эти протезы. Дескать, мама, надевай, пошли гулять!
- Вы выглядите спокойной и счастливой. Небывалое зрелище во время кризиса. И это при том, что вам тяжелее, чем другим. Откуда это мироощущение, Настя?
- Многие думают, что я должна страдать. Но поняла: все события выглядят так, как мы на них смотрим. Будь то кризис или болезнь. Можно смотреть на протез и оплакивать свою жизнь. А можно воспринимать его, как воспринимает мой сынишка Филипп: натолкал туда свои машинки, кубики, солдатиков и радуется. Так и я — стараюсь радоваться жизни и не драматизировать ситуацию. И исхожу не из того, чего у меня нет, а из того, что есть. Мне удалось даже найти один положительный момент во всем этом. Вегетососудистая дистония, из-за которой я потеряла сознание на рельсах, после случившегося… прошла! (Смеется. )
P. S. «ФАКТЫ» и дальше будут следить за судьбой этой удивительной девушки. Кто хочет пообщаться с Настей, ее телефон находится в редакции.
1157Читайте нас у Facebook
