«нашу семимесячную дочку даже купали в резиновых перчатках, боясь лишний раз к ней дотронуться», -
«Увидев человека с сигаретой, я ужаснулся: «Что он делает?»
Напомним, Алексей — бывший наркоман с пятнадцатилетним стажем, отсидевший срок в тюрьме за употребление наркотических веществ. За свое пагубное пристрастие он заплатил сполна: продал за бесценок квартиру в Комсомольске, посадил «на иглу» супругу, которая поначалу пыталась бороться с его наркозависимостью. Третьего ребенка, родившегося с вирусом иммунодефицита, они потеряли. Алексей говорит, что врачи убедили их отдать девочку в детдом, а когда родители опомнились, выяснилось, что их собственного ребенка… нужно удочерять. Но пока они собирали необходимые документы, дочка умерла. «В детдоме семимесячную малышку даже купали в резиновых перчатках, боясь лишний раз к ней дотронуться, поэтому могли просто упустить на пол», — считает Алексей.
И это было последней чертой, переступив через которую молодой мужчина осознал, в какой пропасти оказался. Леша стал искать спасение в вере. Долгое время это не давало морального облегчения. Он уже перестал на что-то надеяться, как вдруг произошло чудо.
- Во время молитвы у меня помимо воли начали градом катиться слезы, — вспоминает Алексей Волошин. — Я почувствовал Божье присутствие и понял, что он видел все грехи, совершенные мной. Я как будто стоял обнаженный перед всеми в лучах света, и мне нечего было сказать. Только плакал и чувствовал, как моя душа очищается от грязи.
После этого Алексей стал другим человеком.
- Помню, после богослужения вышел на улицу и, увидев человека с сигаретой, ужаснулся: «Что он делает?» Я знал, что с этого момента не буду больше ни курить, ни пить, ни колоться, — делится своими ощущениями мой собеседник. — Ведь за все в этой жизни придется отвечать перед Богом. И хорошо, если человек поймет это, пока его душа находится в теле, и он может что-то изменить в своей судьбе…
… Постепенно мир вокруг начал как бы проясняться для Алексея, наполняться яркими красками и новым смыслом. На какое-то время он действительно отошел от наркотиков. Но продолжала колоться жена, кололись кумовья, друзья… И он сорвался. Однако Бог, считает Алексей, все-таки дал ему сил выбраться из болота. И он стал вытаскивать из него других.
Вот уже девять лет, как Алексей Волошин — бывший наркоман. Вот только вирус иммунодефицита живет в нем. И не позволяет ему жить так, как хотелось бы. Потому что в обществе еще много предубеждений по отношению к людям, больным СПИДом. В октябре 2004 года Алексей защитил себя в суде, когда его, водителя районной газеты, уволили с работы без юридических на то оснований, только потому, что он являлся носителем ВИЧ-инфекции. Он не побоялся открыто заявить о своей проблеме, но с тех пор ему так и не удалось найти постоянную работу.
«В прошлом году я работал таксистом три дня, в этом — два»
Алексей Волошин согласился на разговор с журналистом в надежде, что его наконец-то услышат в Украине и предоставят реальную помощь. О том, что его знает едва ли не весь райцентр Новые Санжары, я убедилась воочию. Мы сидели в небольшом скверике, мимо шли люди, и почти каждый с ним здоровался. Правда, я не припомню, чтобы кто-то пожал моему собеседнику руку.
- После того как мою историю рассказали журналисты, меня стали узнавать на улице, — поясняет Алексей. — Подходят, говорят, что я молодец, просят держаться. Но, по большому счету, пользы от этого мало. Разве поможет это мне принести домой еды или купить сыновьям новые штаны. Я могу и хочу работать, а трудиться-то мне как раз и не дают. В глаза никто прямо ничего не говорит, но находится масса причин, по которым мне отказывают. Пока я сижу тихо, вроде бы все нормально, а как только пытаюсь высунуться, мне сразу же указывают на мое место. Все равно, что в зоне: если ты «петух», то каждый тебя может клюнуть, как только ты сползешь со своих нар.
Самая заветная мечта Алексея Волошина — работать частным таксистом. Но для этого нужен, как минимум, собственный автомобиль. Алексей говорит, что мог бы постепенно выкупить машину у хозяина частного таксопарка, как делают другие. Однако в Новых Санжарах нет человека, который согласился бы предоставить Алексею такую возможность. В прошлом году ему удалось поработать таксистом три дня, а в этом — два. Потом руководство объяснило, что пассажиры якобы жаловались, что он лихачит, завышает расценки. И просило с завтрашнего дня на работу не выходить.
- Я прекрасно понимаю, что стоит за этим отказом, потому что ко мне как к водителю претензий быть не могло, — объясняет Алексей. — Причину я вижу в негативном общественном мнении о больных СПИДом. Несмотря на то, что медики ведут большую разъяснительную работу и рассказывают о путях передачи заболевания, люди все еще шарахаются от нас, словно от прокаженных. Но уж если я заразный, то какая разница, буду находиться я на месте водителя или на месте пассажира? Или, например, посидел вот на скамеечке, а после меня на это место сел кто-то другой и, что, подхватил вирус? Я оставляю свои отпечатки на деньгах, берусь за поручни… Кто-то хоть один от этого заразился? И меня, между прочим, еще кусают комары, которые могут укусить кого-то…
Алексей Волошин вынужден идти подсобным рабочим на стройку, днями находясь на солнцепеке, хотя ему это противопоказано, наравне с молодыми выполнять тяжелый труд, что тоже не рекомендуется. Но другого выхода нет. Мужчина рад и тем сорока гривням в день, которые тут платят. Ведь часто вообще сидит без работы. За прошедшие после увольнения из редакции три года он официально трудился всего месяца четыре сторожем на стройке.
«Лекарства выписывают не те, что лечат, а те, которые есть»
- Я бы с удовольствием поддерживал людей, живущих со СПИДОм. Благое, хорошее дело, и я сумел бы с ним справиться, однако на это нужны деньги, — вздыхает Алексей. — Знаю, существуют специальные фонды, но вот куда идут их средства… Ко мне уже подходили люди, просили помочь молодому парню, заразившегося вирусом иммунодефицита в армии. Но мы так и не встретились, иначе он понял бы, что я барахтаюсь в одиночку. Ведь, кроме моральной поддержки, любому человеку нужна и материальная. Даже если здорового человека уволить с работы, а затем везде его отпихивать, это плохо скажется на его здоровье. Да он просто с ума сойдет. Потому что не будет знать, на что его семье жить завтра. А тут больные люди. За что им лечиться?
- В самом деле, за что, Алексей?
- До осени прошлого года я не чувствовал своей болезни, — говорит собеседник. — А тут вдруг так скрутило, что ходить уже не мог. Целый месяц температура держалась под сорок, лечение, которое назначали в районной больнице, не помогало. Здесь ведь выписывают бесплатные лекарства, но не те, что лечат, а те, которые есть. Хорошо что председатель общественной организации людей, живущих с ВИЧ, забрал меня в Киев. Там при Киево-Печерской лавре действует специальная клиника, она финансируется за счет этой организации и добровольных пожертвований. Я спросил у врача, во сколько обходится мое лечение, и он ответил, что один укол стоит около двухсот гривен, капельница — триста. А за три месяца мне там столько сделали уколов и капельниц, что я никогда в жизни сам не нашел бы столько денег…
- Совсем плохо было?
- В таком состоянии обычно люди умирают. Это была стадия СПИДа, когда организм уже не в состоянии бороться с вирусом. Но мне назначили мощную терапию, блокирующую больные клетки и помогающую росту здоровых на уровне ДНК. И я потихоньку начал поправляться. Эффективное лечение от СПИДа уже существует, и, слава Богу, бесплатное. Умирают же в основном из-за недостаточной медицинской поддержки или халатного отношения к своему здоровью. Я видел людей, на которых все уже ставили крест, однако они вставали через пять месяцев с больничной койки и уходили домой самостоятельно.
Считаю, мне во многом помогла и вера в Бога. Я каждое воскресенье ходил в Лавру и от чистого сердца просил Господа о выздоровлении. И он не оставил меня. Меня поддерживали верующие и продуктами, и деньгами. Я три месяца лежал в больнице и не только ни в чем не нуждался, но даже материально помогал родным.
- Леша, ну а сейчас вирус как-то проявляет себя?
- Нет! Живу как обычно. Правда, каждый день принимаю антивирусные таблетки, а раз в три месяца — обследуюсь. Пока все в норме.
- На детях как-то сказывается то, что их родители являются вирусоносителями?
- К счастью, нет. У нас прекрасные сыновья, у них много друзей, старший уже учится в вузе. И у жены болезнь себя не проявляет. Вот оформлю пенсию по инвалидности, станет немного легче материально. Пока же стабильным доходом семьи является лишь социальная помощь как малообеспеченным — четыреста с лишним гривен. А я мечтаю и газ провести в хату, и ремонт сделать. И обязательно поучаствую в строительстве храма в Новых Санжарах. У меня много планов на будущее, поэтому зацикливаться на своей болезни некогда.
371
Читайте нас у Facebook
