«Танька, ты все равно ни черта не делаешь, сгоняй на базар, купишь мне помидоров- огурцов», — приказала роженице медсестра
Таня Игнатенко живет в Седневке вместе с мужем, мамой и старенькой бабушкой. В небольшом небогатом, но чистом и уютном домике пахнет домашним супом и свежим хлебом.
- Я кулинар-кондитер по образованию, — рассказывает Таня. — Работала в колхозе, в столовой. А когда колхоз закрыли, осталась без работы. Сколько себя помню, мечтала о семье, о детках. Но личная жизнь как-то не складывалась. Не так давно я встретила Сашу, он младше меня на семь лет. Когда я поняла, что беременна, была очень рада: решила, что буду рожать независимо от того, поженимся мы или нет. Сашка воспринял новость о будущем ребенке с огромной радостью и сразу предложил мне выйти за него замуж. Свадьбу мы сыграли в конце апреля, а рожать я должна была, по подсчетам, шестого-седьмого июня.
С первых же месяцев беременности Таня стала на учет в устиновскую больницу к Валентине Николаевне — фактически единственному акушеру-гинекологу в районе. Второй врач, Сергей Васильевич, недавно женился и вместе с беременной женой планирует уезжать на Запад.
- Я пошла к Валентине Николаевне только от безысходности, — вздыхает Таня. — У нее никто не хочет ни осматриваться, ни рожать, ни аборты делать. Лежа в кресле у этого доктора, чувствуешь себя коровой или свиньей на ферме. По селам девушки и женщины называют ее не иначе как «мясник». Отношение у нее к нам в прямом смысле, как к куску мяса: может и оскорбить, и нагрубить. А насколько неаккуратно, халатно все делает! Это при том, что у нее высшее образование и 20 лет медицинской практики!
В последние месяцы у Татьяны ухудшилось самочувствие: начало подскакивать давление, отекли ноги и живот. Из-за отеков вес с 70 килограммов вырос до 120. Ходить будущей маме уже было совсем невмоготу. Однако ни шестого, ни седьмого июня ничего, похожего на схватки, она не почувствовала. А 13 июня ее положили на сохранение.
- Условия там просто нечеловеческие, — с содроганием вспоминает устиновский роддом Татьяна. — Во-первых, полная антисанитария. Во-вторых, воровство. Врачи прописывают лекарства, мы покупаем их в аптеке упаковками, медсестры один раз уколют препарат, пакетик заберут — и обратно в аптеку несут, а наутро с невинными глазками: мол, лекарство закончилось, нужно докупить… Еду воруют по-черному: мне прописали кисломолочную диету, я на последние деньги покупала себе и будущему малышу йогурты, сырки… Только положу еду в холодильник, наутро он уже пустой. И санитарки с медсестрами так ехидно ухмыляются: ты беременная, тебе такого все равно нельзя. А я лежу, с голоду пухну и молчу: мне ведь тут рожать! Поссоришься с ними — еще пакость какую-то мне или малышу сделают…
Когда я увидела, что они своровали еду, стала проситься у врачей выйти в магазин, а одна медсестра, Никифоровна, ехидно так сказала: «Пущу, если принесешь мне мороженое!» Позже, 19 июня, когда у меня матка была открыта уже на два пальца и низ живота болел так, что я еле вставала, эта же Никифоровна мне говорит: «Танька, ты все равно ни черта не делаешь, сгоняй на базар, купишь мне помидоров-огурцов»… Когда я вернулась с рынка, из меня начала течь какая-то жидкость. Медперсонал только рукой махнул: мол, ничего страшного, может, это пробка была! Больно станет — приходи.
Это был уже тринадцатый день, как я перенашивала плод! Я почти все время ходила по пятам за Валентиной Николаевной, просила ее осмотреть меня, объяснить, почему же нет схваток. На тот момент было известно, что у меня маловодие и очень крупный плод. Я умоляла сделать кесарево. А она в ответ: «Кобыла здоровая — сама родишь!»
Под вечер 19 июня Татьяне стало совсем плохо. Как оказалось впоследствии, то, что медсестры назвали «пробкой», на самом деле оказалось отошедшими водами. Схваток по-прежнему не было.
«Почувствовала, что плод выскочил, и взглянула на личико: красивый мальчишка, очень похож на меня»
- Я тогда чувствовала, как бьется ребенок, — говорит Таня. От жутких воспоминаний у нее начинают дрожать руки. — А потом вдруг перестал… Я в ужасе побежала к врачу, и 20 июня Валентина Николаевна наконец-то соизволила меня посмотреть. Посадила на кресло и сделала большие глаза: «Тю, а где ж твои воды?» Ну откуда мне было знать это? Я же раньше не рожала. Гинеколог поставила мне капельницу, а сама… ушла на базар за покупками. Я лежала почти в бессознательном состоянии. После помню, что мне начали стимулировать схватки, матка открылась, а плод не выходил. Тогда четверо врачей начали в прямом смысле слова выдавливать из меня ребенка. Сначала пережимали простыней, а потом здоровенная тетка-санитарка навалилась мне прямо на живот. Я орала как ненормальная! И тут почувствовала, что плод выскочил. Даже успела взглянуть на личико: красивый такой мальчишка, очень похож на меня. Помню, спросила одно: почему мой малыш не кричит? В ответ — тишина. Врачи столпились над ребенком, стали надевать ему маску и делать вид, что реанимируют его. Я ничего не понимала. Вдруг увидела посиневшую пяточку моего сына, поняла, что он мертвый, и… потеряла сознание.
После того как несчастную роженицу привели в чувство, врачи вызвали в больницу Танину мать и мужа Александра и, выразив соболезнования, настойчиво попросили их подписать отказ от вскрытия ребенка. Убитые страшной новостью родные даже не сопротивлялись. Но вот когда дошла очередь до подписи самой Татьяны, молодая мать наотрез отказалась.
- Они пытались уговаривать меня, запугивали, упрашивали, говорили, что ребенка не вернуть, а им лишние проблемы ни к чему. Предлагали мужу завернуть сына в тряпочку и закопать в саду. Как щенка какого-то безродного! — горько говорит Таня. — Но я стояла насмерть: мой малыш погиб, и я имею право знать, почему дитя, которое до последнего дня шевелилось в моей утробе, родилось мертвым. Я настояла на вскрытии. По тому, как были перепуганы медики, поняла, что это их вина. Результат вскрытия был следующим: внутриутробная гипоксия, проще говоря — удушье.
Цитируем медицинский справочник: «Гипоксия — это комплекс изменений в организме плода из-за недостаточного снабжения кислородом. Одними из главных факторов развития гипоксии являются перенашивание и длительное сдавление головки во время родов. При ухудшении состояния плода при сроке беременности более 28 недель решается вопрос об экстренном родоразрешении путем операции кесарева сечения».
- Я видела, что мой малыш родился с открытым ротиком, — Таня плачет навзрыд. — Он два дня был без вод и задохнулся! Мы с мужем так ждали малыша, специально двух свиней продали, чтобы купить пеленочки, распашонки, колясочку, кроватку, памперсы. Игорьком хотели назвать… Я так готовилась! Кушала все, что было нужно для плода, не пила, не курила, каждые две недели ездила на медосмотр. А Валентина Николаевна мне даже давление ни разу не померяла. После вскрытия мы привезли его домой, занесли в комнатку, которую для него готовили, поставили гробик на детскую кроватку, поплакали и повезли хоронить.
Врач, производившая вскрытие, сказала, что ребенок был абсолютно жизнеспособным и вовремя принятые роды могли его спасти. А так у меня уже плацента начала разлагаться. Еще пару дней — и спасать пришлось бы меня.
Поговорить с Валентиной Николаевной нам удалось не сразу: в больнице ее не было уже в половине пятого. Зато каждый ребенок в райцентре знает, где живет «тетя гинеколог». Высокий добротный дом работника медицины обнесен забором, за которым громко лает собака. На стук выходит хозяйка: полная женщина средних лет.
- А чего это вам от меня надо? А чего это я должна перед вами отчитываться? — с порога заводится гинеколог.
- Вы наблюдали Татьяну с самого начала беременности. Если у нее был здоровый нормальный плод, что стало причиной смерти?
- Надо вести здоровый образ жизни — не пить, не курить и беременность планировать, — немного невпопад ответила гинеколог.
- Почему врачи отказались делать кесарево сечение при двухнедельном перенашивании? Можно ли было спасти малыша? — пытаюсь выяснить я.
- Ребенок умер до родов! Патология! У Татьяны был токсикоз, отечность, анемия… Вскрытие было, — все сильнее сердится Валентина Николаевна. — А она теперь всех подряд винит.
- Но как же вы не заметили, что у нее отошли воды?
- А она никому не говорила, что воды отошли!
- То есть ежедневного медосмотра женщины в таком состоянии вы не проводили, поэтому вовремя и не заметили?
- Не понимаю вопроса! Ежедневный — не ежедневный… Заметили — не заметили. Здоровый образ жизни надо вести! — калитка захлопнулась, и разговор прекратился.
Во время аборта гинеколог комментировала: «О, ручку вытащила! А вот и ножка!
Теперь головку вытянем! Смотри, был бы кареглазый, как ты… »
Сразу после вскрытия супруги Игнатенко подали заявление на больницу в районную прокуратуру. Следователь, которому поручили вести дело, честно признался Татьяне: «Знаете, а ваша гинеколог только что у меня была. Общаться приходила… »
- После вскрытия младенца мы проводим экспертизу самой матери, — сообщил «ФАКТАМ» прокурор Устиновской районной прокуратуры Дмитрий Замша. — Для того, чтобы были основания возбуждать уголовное дело. В данном случае районных экспертов недостаточно: они, как я думаю, выгораживают больницу. Поэтому мы обратились за помощью в областную прокуратуру. Надеюсь, дело будет возбуждено в ближайшее время, поскольку на данный момент вина врачей в этом деле очевидна.
Дмитрий Замша собирает доказательства для возбуждения уголовного дела против Валентины Николаевны только по одному эпизоду. А ведь это далеко не первый случай. В Устиновском районе 36 населенных пунктов. Районная больница здесь одна. И гинеколог, соответственно, тоже один — Валентина Николаевна. Говорить о том, сколько женщин в районе недовольны работой акушерки, мы не будем. Достаточно передать истории жительниц всего одной улицы в небольшом селе Седневка.
- Первого ребенка я рожала в Светловодске, — рассказывает Светлана, симпатичная стройная блондинка. — Потому могу сказать, что опыт беременности и родов был. Второго и третьего ребенка, девочек-погодок, рожала здесь, в Устиновке. Причем обеих зимой, в январе. Тогда я в прямом смысле чуть не умерла от холода. Сразу после родов меня бросили в неотапливаемом помещении, положили на голый живот бутылку со льдом и ушли. Через четыре часа я, уже не чувствуя ни рук, ни ног, попробовала подняться и не смогла: сорочка… накрепко примерзла к креслу, а моя кожа посинела и покрылась изморозью! Ночью муж принес камин и калорифер, но и это не помогло: в палате не работала ни одна розетка, электрика не было. До сих пор удивляюсь, что осталась жива! А те несколько абортов, что я делала у Валентины Николаевны, буду помнить до конца жизни: каждый раз приходилось ехать и заново делать чистку. Потому что начиналось кровотечение. Недаром у нее кличка — Мясник! И после любой операции, обследования, родов, медперсонал требует «в благодарность» кучу всего: клей, тетрадки, кастрюли, бинты, перекись…
- Когда я внепланово забеременела, у меня уже были взрослые дети, — рассказывает Галина, интеллигентная женщина в возрасте. — Возможности рожать не было, хотя, если бы я знала, что у меня такой большой срок, вынашивала бы дитя до конца. А так Валентина Николавна сказала мне, что я не беременна. Мол, просто какие-то проблемы с яичником. Я вернулась домой и через какое-то время поехала к ней снова: почувствовала, что внутри меня шевелится плод! Тогда гинеколог ахнула и сказала: ну ты и доносила! Ну ладно, мол, ложись на аборт. Во время чистки доктор спросила: «У тебя кто: сын или дочка?» Я ответила, что оба. «Ну вот, — отвечает, — родила бы себе еще сынка». И давай злорадно комментировать каждое действие: «О, ручку вытащила! А вот и ножка! Теперь головку вытянем! Смотри: был бы кареглазый, как ты… »
При воспоминании об этом Галина хватается за сердце.
- Мне потом так хотелось умереть, что меня еле спасли. Я много месяцев просыпалась в холодном поту и все слышала ее голос: «Ручка, ножка, головка… » Я не знаю, какой жестокостью нужно обладать, но видеть ее не могу. А приходится: любая проблема по гинекологии — приходится ехать в Устиновку. Мечтаю только о том, чтобы нам прислали нормального, хорошего гинеколога.
- Я тоже не хочу, чтобы ее посадили, — соглашается с Галиной Таня. — У нее же растет 13-летний ребенок. Как ему без мамы? Пусть только лицензию заберут, чтобы она больше ни нас, ни других женщин не калечила! А я постараюсь как-нибудь справиться. Даст Бог, мы с Сашей себе ребеночка еще родим. Только бы ее, душегубку, не видеть!
P. S. На сегодняшний день Валентина Николаевна является районным акушером-гинекологом и заведующей родильным отделением Устиновской районной больницы. Она продолжает лечить женщин, делает аборты и принимает роды.
862
Читайте нас у Facebook
