«хватит, больше не могу! « — раздраженно бросила мужу 16-летняя мама двух маленьких детей, оставив младшего, семимесячного грудничка, умирать в холодном доме
«Синюшный голодный младенец, пытаясь согреть себя, согнул ножки и прижал их к груди»
С того дня, как отшумела свадьба, прошло всего три года. «Целых три года!» — вытирает слезы Катя. Именно столько времени понадобилось женщине-ребенку, чтобы понять: брак — самая скучная в мире игра. Но вот тошнотворная семейная жизнь осталась, наконец, позади, и 16-летняя Катя сейчас вновь свободна. Но… против несовершеннолетней мамы прокуратура Днепровского района города Херсона возбудила уголовное дело за уклонение от воспитания малолетнего ребенка, повлекшее у того тяжкие расстройства здоровья. Ей грозит лишение свободы сроком как минимум до четырех лет.
- К нам обратился 24-летний херсонец Роман с просьбой лишить материнских прав его несовершеннолетнюю жену, — рассказала «ФАКТАМ» специалист службы по делам несовершеннолетних Днепровского района Херсона Галина Строгина. — На тот момент заявитель уже четыре месяца не проживал в семье и волновался о сыновьях — двухлетнем Сереже и семимесячном Юрочке. Как утверждал Роман, супруга не смотрит за мальчиками, поэтому он хотел забрать их у нее. Вместе с начальником районного отдела криминальной милиции по делам несовершеннолетних мы выехали по адресу, где на тот момент находилась Катя с малышами.
- Проработав 22 года в милиции, я считала, что меня уже ничем не удивишь, — говорит начальник криминальной милиции по делам несовершеннолетних Днепровского райотдела внутренних дел Херсона Валентина Воропаева. — Но увиденное просто потрясло! Частный дом в пригороде, куда мы приехали, был закрыт на навесной замок, рядом — летняя кухонька, где от зажженных конфорок газовой плиты грелись Катя и какой-то мужчина (как потом оказалось, это был кум этой семьи). На вопрос, где дети, юная мама ответила: старшего забрала бабушка, а Юрочка в хате, где ж ему еще быть? У порога хаты стоял огромный таз, в котором замачивались детские одежки — вода в нем взялась плесенью. В неотапливаемом доме, где, казалось, было еще холоднее, чем на улице, в детской кроватке лежал младенец. На нем даже чепчика не было! Приподняв одеяльце, мы обнаружили до нитки промокший матрац, на котором лежал синюшный дистрофический грудничок. Чтобы согреть себя, он согнул ножки и прижал их к груди. Когда мокрого кроху — кожа да кости — достали из стылой лужи, распрямить ему ноги нам так и не удалось, их свела судорога.
На спинке и головке ребенка — пролежни, раны разъедала моча. Малыш не кричал и не плакал, он мог только тихонечко попискивать, как пищат новорожденные котята. В свои семь месяцев дитя еще не держало головку. Перепеленать его оказалось не во что. Завернув бедолагу в мужскую рубаху, я принялась искать ему хоть какую-то еду, но в доме — шаром покати! Мне казалось, что живым мальчонку до больницы мы не довезем. На все наши вопросы Катя односложно отвечала: нет денег! Ни на еду, ни на отопление дома, ни на пеленки-памперсы. «Но почему ты хотя бы во времянку сына не перенесла, там ведь теплее?» — спрашиваю. Не моргнув глазом, она заявила: в тепле Юра плачет — просит кушать, а кормить-то его все равно нечем! Я, мол, от этого голодного крика просто устала.
В райотделе милиции, куда сначала привезли полуживого семимесячного мальчика, он жадно принялся пить кефир, припасенный кем-то из сотрудников на обед. Сюда же вызвали «скорую». Когда медики доставили несчастного в районную больницу, там отказались принять ребенка.
- В приемном покое посоветовали отвезти Юрочку в специализированное лечебное учреждение, — вспоминает Валентина Александровна. — Его состояние было очень тяжелым, врачи опасались не выходить малютку, тем более что накануне в областной детской клинической больнице умер младенец с таким же диагнозом — дистрофия.
«До сих пор внук панически боится детской кроватки»
Юру госпитализировали в областную инфекционную больницу. Вместе с ним там постоянно находилась мама Романа.
- Когда педиатры осматривали внука, они плакали вместе со мной, — вытирает повлажневшие глаза 48-летняя Инна Павловна. — Кормить кроху приходилось каждые три часа днем и ночью. Недавно мы выписались из больницы, но и дома от этого графика не отступаем ни на йоту. Малыш до сих пор кушает так жадно, будто ест последний раз в жизни. А кроватку и сейчас воспринимает, словно место пыток. Панически ее боится. В свои девять месяцев внучек еще не сидит, хотя уже вскакивает на ножки. От той, прежней жизни у Юры остались шрамы от пролежней да привычка перед сном натягивать на личико простынку: видно, замерзая, он так пытался спастись — накрывал лицо и головку чем только мог. Вот и теперь, хоть в квартире жарко, не уснет, пока не набросает на себя каких-нибудь пеленок, тряпочек, распашонок…
Долгое время у него плохо росли ногти. Зато сейчас разом полезли все зубы, ноготочки! Правда, до веса, который должны иметь детки в его возрасте, Юра еще чуть-чуть не добирает.
Инна Павловна, начальник цеха одного из крупнейших предприятий Херсона, недавно попала под сокращение, и это оказалось как нельзя кстати.
- Я была против Ромкиной женитьбы, — не скрывает Инна Павловна. — Катя ведь совсем ребенок! Но ее мама дала согласие на брак, а меня никто не спрашивал. Даже на свадьбу к детям я не пошла. Уже потом, когда у них появился первенец, мы стали с невесткой общаться. Рома был в их семье за папу и за маму: стирал пеленки, готовил кушать, зарабатывал. Катя даже деньги с толком потратить не могла. Пойдет, бывало, на базар, накупит сережек-брошек, разных побрякушек, а потом сидят голодные — 14 лет, ум еще детский. Может, и жили бы они, если б не второй ребенок. Знаю, сваха настаивала, чтобы Катюша сделала аборт, но дети поступили по-своему. Родился Юрочка. А двое малюток — это ноша не по детским плечам. Вот 16-летняя мама и не выдержала…
- Нашему младшенькому было три месяца, когда Катя заявила: хватит, устала, надоело! — признается Рома. — На вопрос, где выход, ответила: сиди с детишками сам, я больше не могу! Но кто же тогда станет зарабатывать? Жена начала запирать детей одних в доме, а сама отправлялась к подружкам. Однажды наш старший, Сережа, спас Юрочке жизнь. Когда в очередной раз мама ушла, грудничок скатился с дивана и застрял между шифоньером и стеной. Тогда старший братик выбежал на порог и начал кричать, сбежались соседи и Юру достали из ловушки.
А не так давно я попал в больницу с сотрясением мозга. На дне рождения у друзей за Катей стал ухаживать один из гостей. Я этого не потерпел, завязалась драка. Катиного ухажера увезла милиция, и в отместку его дружки меня избили. Когда выписался из больницы, узнал: моего старшего сына забрала к себе теща, а за малышом жена совсем не смотрит. Вот тогда и обратился в службу по делам несовершеннолетних, чтобы помогли мне без скандала увезти от Кати Юрочку. Хотел все сделать по закону.
Рома намерен отсудить себе обоих мальчиков.
- Вот жду суда, — вздыхает молодой мужчина. — Надеюсь, нас с Катей разведут, а сыночков отдадут на воспитание мне. Хотя Сереже у тещи хорошо, и я за него спокоен, но братики должны расти вместе, разве не так?
«Чтобы Катя родила второго ребенка, Роман запирал ее дома и не пускал к врачам»
Когда Катина мама, моложавая 37-летняя женщина, узнала, что к ней пришла журналист, она очень обрадовалась.
- Мою дочь ославили, а нашу точку зрения кто-то выслушал? — возмущается мама Кати. — Я об одном только жалею, что четыре года назад не посадила Рому в тюрьму за совращение малолетней. Ведь из-за него у дочки до сих пор нет документа даже об окончании школы! Мой ребенок нормально учился, и тут эта встреча! Девочка потеряла голову: убегала с уроков, потом ушла из дому. Рома прятал от меня Катю. Теперь говорят, мол, я была не против ее замужества. Да, это так, но ведь мне сообщили, что Катя ждет ребенка, срок большой, а что-либо предпринимать поздно.
Ну, ладно, поженились. Родные Ромы хоть чем-то молодой семье помогли? Мы одевали-обували и зятя с дочкой, и детей их. А второй ребенок? Врачи категорически возражали против того, чтобы Катя вновь рожала: организм не оправился еще после первых родов, да она и сама еще ребенок. Но Рома запирал жену дома, чтобы не ходила к докторам. Оставить дитя — это его решение, хотя он и одного ребенка прокормить не мог, перебивался случайными заработками. Уедет зять на халтуру на месяц-два, а Катя сидит без копейки, ходит по соседям побирается.
Мы с дочкой до сих пор долги раздаем: вчера одной соседке 60 гривен за молоко Катя отвезла, еще 2 000 гривен молодые должны за газ и отопление хозяйке дома, в котором жили. Разве не у Романа должна об этом голова болеть? Катя старалась быть хорошей мамой: своего первенца она до года грудью кормила. А со вторым и сама голодала — знаете, тут у взрослого руки опустятся!
- Говорят, будто я жестокая: сама сидела в тепле, а ребенок лежал в холодной комнате, — вступает в разговор Катя. — Но ведь какое тепло было во времянке? От газовой плиты грелись. Малышу вредно газом дышать, поэтому я его в неотапливаемый дом и отнесла.
- Катя, но ведь он там умирал… — пытаюсь повернуть разговор в иное русло.
- А что я могла сделать? У меня даже двух гривен не было на маршрутку, чтобы к маме поехать, — моментально парирует 16-летняя мама.
- Тут я дочку не оправдываю, — хмурит брови Катина мама. — Две гривни найти можно! За пару недель до того, как туда понаехали из милиции и службы по делам несовершеннолетних, я была у Катюши. Никаких пролежней у Юры не заметила, так — небольшие опрелости. Но ведь в доме холодина, покупать ребенка нельзя. Предложила забрать и их с Юрочкой к себе, но дочка заупрямилась. Ждала — четыре месяца(!) — когда Рома вернется домой. Пока я тут, твердила, у нас семья, а уйду — все мигом развалится. Любит она мужа, а он ее посадить решил…
- Вы были у Ромы дома? — внезапно спрашивает Катя. — Видели: в одной маленькой комнатке ютятся моя свекровь, ее муж, Рома, а теперь еще и Юрочка. Хотят Сережу забрать. Да там повернуться негде! А у нас свой просторный дом, моим мальчикам тут будет лучше.
- На мой взгляд, вывод из этой истории напрашивается один: закон не разрешает детям идти под венец, потому что они — дети, — рассуждает мама Кати. — Изначально закон нарушил Рома. Это он тогда взял на себя ответственность за ситуацию. Ходил к мэру, добивался разрешения на брак. А теперь моя дочь должна идти в тюрьму только потому, что взрослые превысили свои полномочия? Я не допущу! И детей мы тоже никому не отдадим! Недавно с дочерью пошли проведать Юрочку, так нас мама Романа в дом не пустила…
Да, такое раннее замужество было ошибкой. И Катя пока не самая лучшая в мире мама, но все же она мама. Думаете, мне не горько слышать, как мое 16-летнее дитя говорит, что теперь никогда и ни при каких обстоятельствах замуж больше не выйдет?.. Кого мне винить? Рому? Мэра? Родителей Романа, которые палец о палец не ударили, чтобы помочь молодой семье в трудных обстоятельствах? Вы не спрашивали Инну Павловну, сколько раз она навещала внуков? Ни разу! Может, хоть одну распашонку детишкам купила? А сейчас я повезла ей ползунки для Юрочки, так она меня с ними выставила! Демонстрируют, что они ангелы, а мы — исчадие ада… Но ведь это не так! И знаете, что меня больше всего удивляет? Катя до сих пор любит Рому! Правда, говорит, что после того, как он добился возбуждения против нее уголовного дела, жить с ним не хочет. Это, по-моему, ее первое взрослое решение. Хотя и сейчас дочка еще сущее дитя. Несчастный, растерянный, напуганный ребенок…
P. S. Имена всех участников этой истории изменены.
660
Читайте нас у Facebook
