Наталья лелеко: «я выжила лишь благодаря помощи коллег, мамы и моего друга»
«Представить не могла, что наши деловые отношения перерастут в нечто большее»
- Наташа, из истории ваших с Николаем Виноградовым отношений, о которых «ФАКТЫ» частично уже писали, все же непонятно, почему вы вдруг начали отвергать его ухаживания. Тем более что банкир пытался искать пути для сближения — подарил вам дорогую квартиру в центре Киева, купил престижную иномарку.
- Все так просто только в дешевых телесериалах, а жизнь намного сложнее, — говорит Наталья Лелеко. — Шесть лет назад при первой же нашей встрече Николай Петрович очень мне понравился. Это было какое-то волшебство — я в него влюбилась! Я тогда жила в Донецке, училась заочно в экономико-гуманитарном институте на экономическом факультете и работала секретарем-референтом в Первом украинском международном банке. А Николай Петрович был председателем правления этого банка. Я считала его настоящим профессионалом, талантливым руководителем. В общем, тогда даже представить не могла, что наши исключительно деловые отношения могут перерасти в нечто большее. Как-то он пригласил меня поужинать вместе. Я согласилась. Мне показалось, что он вел себя чрезмерно сдержанно и осторожно.
- Вы так увлеклись, что забыли, что у него есть семья, дочь — почти ваша ровесница…
- Я знала, что с женой у него не ладится и что не я стала причиной их разрыва. По крайней мере, он так говорил. Впрочем, мы этого не обсуждали. Когда ему предложили должность председателя наблюдательного совета АКБ «ТАС-Коммерцбанк», он уехал в Киев, а через некоторое время вернулся в Донецк, сообщив, что приехал за мной. Он согласовал мой перевод в Первый украинский международный банк в Киев.
К тому времени Николай Петрович был в разводе. В столице мы жили в квартире, которую ему арендовал банк. Увы, за полгода совместного проживания наши романтические отношения исчезли. Оказалось, что мы совершенно разные люди. В моем понимании любящие и собирающиеся создать семью мужчина и женщина должны доверять друг другу, понимать друг друга с полуслова, вместе проводить как можно больше времени. Но Николаю Петровичу такие представления были чужды. По сути, каждый из нас жил своей жизнью. Я не могла выносить его равнодушия, а недоверие просто оскорбляло. Например, ключ от квартиры был только у него, и, если я приходила с работы раньше, приходилось поджидать его на улице.
У него было свое видение досуга — посидеть с газетой или у телевизора. Ни о каком театре или кино он слышать не хотел. А еще часто недовольно подчеркивал, что мне очень мешает мой характер и женщина должна быть другой. В общем, он так измотал меня психологически, что я уже не выдерживала. В какой-то момент поняла: он изощренно пытается избавиться от меня. Когда однажды спросила прямо, нужна ли я ему, он дерзко отрезал, мол, не знаю, думай сама. Своим невозмутимым поведением Николай Петрович демонстрировал, что ему все равно, уйду я или останусь. Страдать больше не могла. Собрав вещи, ушла к знакомым. Они временно приютили меня.
- В память о прежней жизни остались лишь подарки Николая Петровича?
- В то время я чувствовала себя как человек, очнувшийся после тяжелой болезни и ощутивший полное опустошение. Подарки? Два золотых кольца, дорогие наручные часы. Николай Петрович никак не мог определиться, забрать их у меня или оставить. Бывало, что и швырял их мне в лицо, и срывал с меня на улице. Позже рассказал, что у него есть женщина, которая, в отличие от меня, любит его и ждет. Я ответила, что очень за него рада, и пожелала счастья. К сожалению, он не оставил меня в покое. Спеша на работу, я часто видела рядом его машину — он наблюдал за мной. Думала, почему же так получается: когда я была рядом — не нужна была ему, когда же ушла — он всем своим поведением подчеркивал, что меня ему не хватает.
«Покупка квартиры для меня уже после нашей размолвки стала полной неожиданностью»
- Видимо, он пытался вас вернуть…
- Его поступки не поддавались ни логике, ни здравому смыслу. Он поехал в Донецк, разыскал мою маму, принес ей цветы и сообщил, что хочет на мне жениться. Но мама всегда была категорически против наших отношений. Хотя в какой-то момент, видя, что я не могу его забыть, смирилась с тем, что мы вместе. Еще вот одна деталь. Раньше Николай Петрович никогда не интересовался моими родственниками, друзьями. Когда же наши отношения разладились, он вдруг стал активно их разыскивать. Видимо, рассчитывал, что они смогут повлиять на мое решение и я вернусь к нему.
К тому времени в моей жизни появился другой человек — мы вместе работали в одном банке. Именно поэтому, когда Николай Петрович в очередной раз позвонил мне, я попросила его больше меня не беспокоить. И не скрывала, что у меня есть друг, с которым я чувствую себя хорошо, который несколько иначе, чем он, представляет взаимоотношения между мужчиной и женщиной. Рассказала, что Ярослав познакомил меня со своими друзьями, родителями, а ему, Николаю Петровичу, это не пришло в голову за целых четыре года, пока мы были вместе. Мне показалось, услышав это, он очень расстроился. Наговорил мне всякой ерунды и даже стал угрожать. Мол, все устроит так, что до конца своих дней я буду жить в страхе и постоянно оглядываться по сторонам, чтобы никто не облил меня кислотой. Спустя некоторое время он опять повторил те же угрозы. Жаль, что тогда не придала этим словам должного внимания.
Неожиданно Виноградов предложил купить мне квартиру. Объяснял это тем, что хочет хоть что-то для меня сделать и позаботиться о моем будущем. И меня, и мою маму он настойчиво уговаривал принять этот подарок, при этом замечал, что и его авторитет в глазах наших общих знакомых будет спасен. А то ведь нехорошо получается, сетовал Николай Петрович, пригласил девочку в Киев и выгнал. В общем, мне хотелось верить в его добрые намерения, хотя за время нашей совместной жизни я убедилась, что это человек, который говорит одно, а делает другое. Двухкомнатную квартиру в центре столицы на улице Большой Житомирской стоимостью 175 тысяч долларов он оформил на мое имя. При этом я не обещала, что вернусь к нему…
- Он помог вам с жильем и после этого успокоился, перестал искать встреч?
- Некоторое время я жила в этой квартире. Но однажды, в начале декабря прошлого года, ко мне приехал мой парень. И кто-то поджег его автомобиль, припаркованный у парадного. «БМВ» сгорел за считанные минуты и восстановлению не подлежал. Я, наверное, была единственным человеком, который пытался найти аргументы в пользу Виноградова, а именно, что он к этому непричастен. Хотя мои друзья и близкие считали, что это его рук дело. В тот же день позвонила ему и сказала: «Ты знаешь, а у нас машину спалили!» Он удивленно спросил: «Ну и что? Зачем ты мне об этом говоришь? Забыла, кто я, а кто ты? Больше никогда мне не звони!» Мы написали заявление в милицию, но о своих предположениях относительно Николая Петровича не упоминали. Считали, никто нам не поверит, что в этом замешан глава наблюдательного совета банка, лауреат конкурса «Человек года» в номинации «Лучший банкир 2002 года». Потом оказалось, что к поджогу имеет отношение некто Ляликов. Тот самый Ляликов, который плеснул мне в лицо кислотой.
- История с машиной должна бы насторожить вас.
- Увы, я даже предположить не могла, что Николай Петрович осуществит свои страшные угрозы. Теперь знаю, что около двух месяцев за мной следили. Кто-то периодически звонил мне на мобильный и молчал. В конце концов, мне это надоело, и сбросила эсэмэску на тот номер: «Зачем звонишь?» Вскоре последовал ответ: «Ты мне нравишься». А вечером 30 декабря, когда я собиралась в магазин, чтобы купить новогодние подарки, неподалеку от ресторана «Сохо» на Лукьяновке незнакомый молодой человек, крикнув «С Новым годом!», плеснул мне в лицо из банки какую-то едкую гадость. Было темно, но я отчетливо помню — он целился мне в лицо. Лицо начало страшно жечь. Я забежала в ресторан, чтобы умыться. Водопроводный кран был такой неудобный — свисал над самой раковиной, я еле набирала воду в руки. Умывалась минут пятнадцать, а тем временем окружившие меня работницы ресторана причитали, как я плохо выгляжу. Я посмотрела в зеркало — лица не было, оно превратилось в большой темный шар, покрытый коркой, левый глаз скрылся под отекшими веками. «Еще пять минут назад мое лицо было такое же, как у вас», — попыталась я успокоить сочувствующих мне женщин. Они вызвали «скорую».
В больнице я обнаружила, что в моем мобильном разрядилась батарея. Попросила телефон у медсестры и связалась со своим парнем. Успела лишь попросить его не искать меня, потому что теперь я не такая, как прежде, и чтобы в запланированное с его родителями путешествие они отправлялись без меня. Он ничего не успел спросить. Я попросила медсестру не отвечать ни на какие звонки, касающиеся меня. Но она рассказала моему другу, что я нахожусь в ожоговом центре. Он тут же и примчался ко мне вместе с родителями и коллегами, купил необходимые лекарства…
«Только он мне угрожал, больше никто»
- Как вы чувствуете себя сейчас?
- После почти двух месяцев лечения в столичном ожоговом центре, где перенесла операцию по пересадке кожи лба, виска, века, поехала в Одессу, в Институт Филатова. Там врачи подтвердили предположения столичных специалистов, что спасти левый глаз нельзя. Помимо глаз, сильно пострадали веки. Врачам пришлось удалять пораженные кислотой остатки слизистой внутреннего свода левого века, позже ее нарастят за счет аутослизистой рта. Поскольку остатки кислоты все еще обнаруживают в организме, приходится периодически чистить кровь с помощью плазмофореза. Впереди еще несколько операций на глазах. Если они пройдут успешно, со временем можно будет решать вопрос о протезировании левого глаза. Если же по каким-либо причинам эти операции не дадут желаемого результата, придется оперироваться повторно…
- А Николай Петрович не предлагал свою помощь?
- Денег не предлагал, в больнице меня не навещал. Я выжила лишь благодаря помощи и поддержке коллег из банка, не впала в отчаяние и не потеряла сил бороться благодаря Ярославу. Очень благодарна и его родителям, а также каждый день молящейся за мое здоровье маме. Мы вместе, и это главное.
Моя мама, узнав о случившемся, сразу же позвонила Виноградову. Она спросила, за что он сделал такое со мной. За то, что я его любила? Видимо, он растерялся и сказал, мол, о чем речь, уже несколько месяцев я не видел вашу дочь. Это неправда — мы виделись незадолго до несчастья. Николаю Петровичу не удалось изменить меня внутренне, зато удалось изменить внешне.
- И никаких сомнений нет, что именно он, уважаемый всеми человек, заказал вас изуродовать?
- Сомнений нет. Во-первых, только он мне угрожал, больше никто. Во-вторых, у исполнителя его заказа — Ляликова — нашли аудиокассету с записью, на которой четко звучит голос Николая Петровича. Виноградов просит сообщника расправиться и со мной, и с моим парнем, которого, очевидно, считал своим соперником. Наверное, предусмотрительный Ляликов в дальнейшем рассчитывал шантажировать Николая Петровича этой записью. И пусть Виноградов сколько хочет говорит, что это не его голос на пленке. Экспертиза подтвердила, что говорит он. Любопытно, что Виноградов утверждал, будто знает Ляликова как клиента банка.
Очень благодарна оперативникам уголовного розыска Шевченковского РОВД Киева за то, что сумели раскрыть это преступление.
- Наташа, в какую сумму вы оценили причиненный вам ущерб?
- Я не знаю, сколько стоит молодость, здоровье — пусть это оценивают специалисты. Горько, что качество моей жизни так изменилось.
Видела фотографии Николая Петровича в газетах, на которых он запечатлен под стражей, в клетке на скамье подсудимых. Удручающее зрелище. Но… достаточно посмотреть на мое обезображенное лицо — вот его портрет! И никаких слов больше не надо. Мне жаль его. А чувства мести, как ни странно, у меня нет. Говорят, человек проверяется властью и деньгами. У Николая Петровича была и власть, и положение, и деньги. Но ему не дано было нечто большего — он не умеет любить. Впрочем, сейчас это уже не имеет никакого значения. Мечтаю поскорее забыть обо всем этом ужасе.
1985
Читайте нас у Facebook
