Писательница татьяна устинова: «однажды я 40 минут просидела в туалете аэропорта «шереметьево», спасаясь от двух тетечек, пытавшихся выяснить, натуральная у меня грудь или силиконовая»
Чем только ни занималась известная детективщица Татьяна Устинова. Работала секретарем и корреспондентом на телевидении, в администрации президента России, переводила американские шоу Познера и Донахью и «Спасение 911». Однако детское увлечение — писать захватывающие истории — в конце концов взяло верх над всем. Теперь Устинова входит в пятерку самых популярных и издаваемых российских авторов.
Время от времени Татьяна появляется в Киеве, чтобы пообщаться с поклонниками и презентовать очередной бестселлер. Во время своего нынешнего визита писательница гуляла по городу, лакомилась блюдами украинской национальной кухни и встретилась с журналистом «ФАКТОВ».
Жизнерадостная и улыбчивая Устинова оказалась дамой приятной во всех отношениях. О ней можно сказать словами классиков Ильфа и Петрова: «Знойная женщина с арбузными грудями». Одним словом… мечта поэта!
«В моей следующей книжке злодеи пристукнули одного из кандидатов в президенты Украины»
- Татьяна, слышал, вы книжку об «оранжевой» революции задумали…
- Не-ет (смеется). Это провокация! Грязные пиаровские технологии! Я написала книгу, которая вскоре выйдет, а называется она «Саквояж со светлым будущим»… История о том, как коварные злодеи все-таки пристукнули одного из кандидатов в президенты Украины!.. Действие разворачивается в Киеве, а кошмарное убийство происходит в Конче-Заспе, где, собственно, и встречаются все герои. Это вовсе не книга об «оранжевой» революции.
- Не боитесь вот так с политиками заигрывать? А вдруг вымысел совпадет с реальными событиями?
- У меня уже так было. Все, что случилось с Ходорковским, описано в книжке «Олигарх с Большой Медведицы». Книга была написана ДО того, как сгустились краски. Я, кстати, совершенно убеждена в том, что все написанное на бумаге сбывается. И мне кажется, что Михаил Булгаков, когда говорил, что рукописи не горят, именно это и имел в виду: все имеет такую вот подлость — сбываться. Я точно знаю, что с помощью написанного на бумаге текста можно управлять собственной жизнью.
- Хороший способ — с помощью романов сводить счеты!
- А счеты сводить — это замечательно! Всем рекомендую. Это стопроцентная реализация чувства мести! Ничего не надо для того, чтобы ее реализовать. Ты просто берешь бумажку и пишешь историю, причем чем подробнее, тем лучше… Например, о том, как мелкий подлец, который, проезжая мимо на своем «Мерседесе», с головы до ног залил тебя грязью, на соседнем перекрестке таки врезался в телеграфный столб. А еще лучше, если его переехал танк, направлявшийся в этот момент на учения… И все: не нужно до трех часов ночи придумывать, что бы я ответила этому хаму, обругавшему меня в метро… Написал — и хорошо.
- Неужто в метро до сих пор ездите?
- Бывает, хотя в последнее время это стало затруднительно…
- Узнают?
- Я все-таки не Филипп Киркоров или Коля Басков, которых узнают на каждом углу. Моя известность совершенно другого рода, но реакция людей часто бывает неадекватной… Однажды я просидела 40 минут в аэропорту «Шереметьево-2» в туалете, закрывшись на защелку, потому что за мной по залу ожидания гонялись две какие-то тетеньки — причем абсолютно приличного вида, — которые озаботились вопросом, силиконовая у меня грудь или натуральная?.. Я им ответила, что натуральная, но они все время хотели ее пощупать, чего я допустить не могла! (Улыбается). Вот и пришлось мне сидеть в туалете. Поэтому в метро особенно не поездишь.
- Вы ведь о политике знаете не понаслышке — работали в пресс-службе президента России.
- Это называлось информационным управлением администрации президента Российской Федерации. А уже оттуда я перешла в пресс-службу.
- Неужели после выходок Ельцина, когда он сигал с моста или играл на ложках, ему был нужен еще и пиар?
- Мы работали над совершенно замечательным проектом, связанным с женой Бориса Николаевича. Ведь семья — это отражение личности. Наина Иосифовна занималась детьми, и в регионах этот проект был очень хорошо реализован. А помните «Голосуй или проиграешь»? Это тоже мы придумали…
- Лично с Борисом Николаевичем общались?
- Один раз я с ним разговаривала, когда он приехал на съемки в нашу студию — мы делали две телевизионные передачи: «Москва. Кремль» и «Из первых рук». Кстати, Ельцин произвел на меня очень благоприятное впечатление.
- Что, такой же рубаха-парень, как и на экране?
- Борис Николаевич очень адекватный человек, несмотря на то, что о нем говорили и писали. Он очень жесткий руководитель, железно понимающий задачу…
Власть принято нынче ругать, и это даже считается хорошим тоном. Вот о кремлевских делах и пишут книги, в которых все — от первого до последнего слова — ерунда!
- А у самой не было желания рассказать про кремлевское закулисье?
- Бо-оже сохрани!.. И, знаете, не в силу чрезвычайного благородства, а просто я человек очень корпоративный. Никогда не сдаю своих!
- А, судя по всему, есть что рассказать…
- Конечно (улыбается)… Но писать правду невозможно и совершенно не нужно. Сочинять ерунду я не хочу. Понимаете, точно так же, как, например, я никогда не пишу книги о милиции, потому что понимаю, что профессионал, прочтя, скажет: «Господи ты, боже мой, что это за бредни от первого до последнего слова». Так же и я, читая книги о Кремле, думаю: «Господи Иисусе Христе, что это такое? Человек бредит. Чепуха!»
У меня-то как раз к власти отношение достаточно специфическое, после того как я поработала в администрации президента России. Мы общались, в основном, в кругу высокопоставленных чиновников и государственных деятелей. Я была абсолютно поражена: во власти так много умных, порядочных и деятельных мужчин. Куда уходят их усилия, для меня загадка! Может, они где-то накапливаются, чтобы наконец-то наступил рай! Но тогда количество должно перерасти в качество… Черт знает!
- И кто же на вас из сильных мира сего больше впечатления произвел?
- Шойгу Сергей Кужугетович. Он за пять лет из захудалого, никому не нужного, отсталого ведомства по делам гражданской обороны сделал солидную организацию! Я никогда не знала, что НА САМОМ ДЕЛЕ они приносят в бюджет кучу денег! Оказывается, когда в Индии случается землетрясение, наши туда едут за ДЕНЬГИ! Это никакая не благотворительность. В бюджет за работы спасателей идут миллионы долларов!
«Из-за высокого роста меня дразнили Геркулесиной»
- Судя по всему, вы были отличницей, а таких ведь не особенно любят. В детстве дразнили?
- Как меня дразнили, я не скажу, потому что до сих пор меня это оскорбляет. Клянусь!.. Как только меня ни обзывали, даже вспоминать неприятно… В детском саду, в школе, в институте я всегда была выше всех. Из-за этого ко мне крепко прицепилось прозвище Геркулесина. (У Татьяны рост 1 метр 80 сантиметров — Авт. ) А еще я всю жизнь носила очки. Это сейчас все понимают, что это просто украшение наших и без того прекрасных лиц. Запросто можно операцию сделать или линзы носить. Вдобавок к этому у меня было косоглазие, и мне один глаз залепляли пластырем. К тому же фо-о-ормы моментально взялись — девушка я не маленькая. Это был какой-то кошмар.
Помню, во время учебы в институте мы поехали в студенческий лагерь, и там были какие-то танцы-шманцы. Когда объявили белый танец и дамы должны были приглашать кавалеров, молодой человек, которого я собиралась пригласить — потому что он единственный подходил мне по росту — бегал от меня по всему залу, а я за ним. Мне бы, дуре, остановиться… «Вадик, что такое?.. » — кричала я, гоняясь за парнем.
- Вы ведь учились на физика?
- Да, пошла на физтех. Моя семья решила, что самое лучшее образование — инженерно-техническое. Это верный кусок хлеба в любом случае! И ни в коем случае не журналистика, которая просто в ужас приводила мою бабушку Антонину Федоровну. Она, расширив глаза, все время повторяла: «Ну и где ты будешь работать? В газете «Гудок»?!» Я пообещала бабушке, что буду учиться на физтехе.
Я поступала стра-а-ашно тяжело! Бабушка болела и умерла в тот момент, когда я сдавала экзамен, представляете? Я дописала сочинение, и она умерла — мне папа потом сказал.
С этим экзаменом у меня вообще получилась целая история! В нашем институте нет кафедры русского языка и литературы и, по традиции, сочинение проверяют преподаватели филологического факультета МГУ. Когда стали объявлять оценки, мою фамилию не назвали. Мы с папой уже решили, что у меня «двойка». Но почтенная профессура из МГУ мне сказала: «Девушка, вы не туда попали. Давайте мы перезачтем в МГУ ваше сочинение, которое написано на «отлично», а вам нужно будет досдать английский и историю и вы поступите к нам». Я сказала: «Нет, вы что, с ума сошли?» «Вы поступите в МГУ и будете нас всю жизнь благодарить»,- пытались меня переубедить. Но я обещала бабушке, поэтому о филологическом даже и речи быть не могло!
«В лучшем случае, — говорила маме учительница, — ваша девочка станет водителем троллейбуса»
- А самый первый рассказ о чем был?
- Самое первое свое сочинение я написала в семь лет. Это был рассказ «Одуванчик»… О том, как на лесной поляне рос одуванчик, потом подул ветер, и все парашютики разлетелись. В этом, наверное, был некий философский смысл (хохочет). Я записала рассказ в тетрадочку в косую линеечку, с обложкой мерзкого кисельного цвета. Поначалу я очень собой гордилась, но бабушке рассказ не понравился, она все забраковала!
- Бабушка была главным критиком?
- Она считала, что мое бесконечное писание в тетрадках каких-то отрывков, записок сумасшедшего, рассказов о космической станции, фантастических очерков — это пустая трата времени и денег! Потому что тетрадь тогда стоила 12 копеек! Что это такое: бумагу марать?.. И я всегда прятала свои рукописи… А если бабушка видела, что я пишу рассказы, а не решаю химию, она мне всегда говорила таким чудовищно-разочарованным голосом: «А-ах, а я думала, ты делом занимаешься… » Тогда я приспособилась. У нас был очень старинный письменный стол с выдвижным ящиком. Я открывала этот ящик и клала перед собой две тетрадки. Одна — в которую я строчила роман, другая — с химией. Когда дверь в комнату открывалась, я химию придвигала к себе, а тетрадка с рассказом падала в ящик, и я животом задвигала его.
- Это ж надо так ребенка затюкать…
- Мою тягу к писательству мало кто приветствовал. У нас была классная руководительница, которая тоже как-то странно ко мне относилась… Я не любила никакие массовые мероприятия. Меня невозможно было заставить в них участвовать. Потому что всем предлагали роль прекрасной принцессы, а мне, условно говоря, на заднем плане бревнышко держать. Меня это страшно обижало.
Помню, когда мы поехали в летний трудовой лагерь, все мои одноклассники в тот же вечер нахрюкались портвейном «три семерки», а меня, домашнего ребенка, пишущего истории, взял такой ужас!.. У меня тогда были кроссовки «Адидас» — подарок тети. Как-то вернувшись в барак, где мы все жили, я обнаружила на своей кровати какого-то чужого парня (из местных жителей) в моих кроссовках — он их зачем-то надел! И всю эту картину застал мой папа, приехавший меня навестить. Увидев портвейн, лежащего на моей кровати ублюдка в моих кроссовках и меня, папа начал рвать и метать, кричать, что ноги его дочери здесь не будет!.. И меня тут же увезли. Естественно, что для классного руководителя я была очень неудобным ребенком. Она очень часто говорила моей маме, что девочка ни на что не способна, зря вы ее учите — а я занималась с репетиторами физикой и математикой, чтобы поступить в институт. «В лучшем случае, ваша девочка станет водителем троллейбуса», — заявила учительница.
402Читайте нас у Facebook
