Кира муратова: «мои картины запрещали, клали на полку, но это еще не повод для разговоров о моей оппозиционности»
5 ноября кинорежиссеру Муратовой исполнилось семьдесят лет. Буклет, выпущенный к юбилею, называется коротко и емко -- «Кира». Имя как брэнд или, если угодно, знак отличия. Она родилась в Румынии, училась во ВГИКе, живет в Одессе, приняла украинское гражданство и продолжает снимать фильмы на русском, которые всегда ждут на ведущих мировых фестивалях. Вот и «Настройщика», последнюю картину Муратовой, уже пригласили на десяток кинофорумов…
«Почему-то настоящим одесситом считается лишь тот, кто именно здесь родился на свет»
-- Алексей Герман как-то сказал, что придет время, и Одессу переименуют в Муратовку. За ваши, Кира Георгиевна, заслуги перед городом.
-- Леша любит пошутить, однажды брякнул нечто похожее, прекрасно понимая: этого не случится… Одесса очень своеобразна. Например, так и не приняла Святослава Рихтера. Он ведь не тут родился! Почему-то настоящим одесситом считается лишь тот, кто именно здесь появился на свет. Да, это -- город-легенда, но есть группа людей, которые легенду обслуживают, старательно культивируя ее и поддерживая. Слуги играют короля.
-- Тогда уж королеву.
-- Еще Одессу называют мамой…
-- Не согласны?
-- Мне мама Сергей Аполлинарьевич Герасимов. И папа тоже…
-- ВГИК, выходит, дом родной? А как же Одесская киностудия, на которой вы проработали больше сорока лет?
-- Скоро, похоже, такой студии вообще не будет, она перестанет существовать. Когда-то это была городская окраина, а сейчас -- лакомый кусок почти в центре. Территорию на берегу моря продадут с торгов, понастроят вилл, домов для богатых людей…
-- Если студия уйдет с молотка, придется вам перебираться в другое место.
-- Не знаю. Может, и моя жизнь закончится на этом. Все-таки мне уже семьдесят. Где гарантии, что снова предложат снимать кино?
-- Но в прежние годы вы ведь не раз могли уехать из Одессы?
-- Всегда считала переезд занятием, не стоящим затраченных усилий. Вспомните классику: «А вы, друзья, как ни садитесь… », «От перемены мест слагаемых… » Зачем метаться? Хорошо там, где работаешь. Фильм «Познавая белый свет» снимала в 78-м году в Ленинграде, и мне там было замечательно. А сейчас приезжаю и все не нравится -- климат, низкое, давящее небо… Понимаю: дело не в городе -- нечем себя занять в Питере, вот и возникает чувство дискомфорта.
-- Разве в Одессе вам всегда давали работать? Разве вас не здесь давили?
-- Все начиналось в Москве, шло через Киев и лишь потом докатывалось сюда. Существовала централизованная система, многоступенчатая пирамида. Точно так же не смогла бы снимать и на любой другой студии. Не позволили бы. Конечно, провинция, стремящаяся быть католичнее Ватикана, способна на глупости, но в СССР всегда решал центр. Мне мешали делать кино, а я не собиралась мириться. После «Коротких встреч» и «Долгих проводов» дисквалифицировали как режиссера, признали профнепригодной, сказав: «Идите, Муратова, в отдел кадров и пишите заявление на увольнение». Я отказалась. Узнала, что на студии есть вакансия дворника, решила оформиться на нее. Тут уже дирекция переполошилась: режиссер, пусть и разжалованный, будет дорожки метлой мести? Все-таки Одесса глубоко провинциальна, тут всегда боялись громкого скандала. Дали мне должность студийного библиотекаря. Долго на ней оставалась. Впрочем, это тоже не имело для меня большого значения -- кем считаться, как называться… Уже упоминала в нашем разговоре Питер. Действительно, имевшая вес в Госкино редактор «Ленфильма» Фрижета Гукасян время от времени приглашала к себе опальных режиссеров, помогала им с работой. И меня приютила. Но едва я сняла фильм, как его принялись кромсать, всячески изничтожая. Ситуация в Ленинграде ничем не отличалась от одесской, покровители не спасали…
«Я выросла в семье профессиональных революционеров, получила соответствующую идеологическую закалку»
-- Знаю, не любите, когда вас, Кира Георгиевна, записывают в диссиденты.
-- Да, картины запрещали, клали на полку, но это еще не повод для разговоров о моей оппозиционности. Более того, в молодости придерживалась леворадикальных взглядов. Выросла в семье профессиональных революционеров, входивших в руководство румынской компартии, получила соответствующую идеологическую закалку. Безумно стремилась из Бухареста в Москву, хотела жить в СССР, не допускала мыслей о диссидентстве. После ВГИКа вместе с первым мужем Александром Муратовым уехала по распределению в Одессу, начала работать. Старалась снимать кино, которое должно было нравиться всем -- реалистичное, правдивое. На меня постепенно начали давить, с удивлением оглядывалась по сторонам, но и тогда в голову не пришло примкнуть к инакомыслящим… Откровенно говоря, вообще не люблю примыкать. Не склонна и к бурным проявлениям эмоций, по натуре я, скорее, отшельник. Не терплю праздности, не нуждаюсь в общении, выходящем за рамки работы. И людей запоминаю лишь тех, которых хочу снять. Порой механически разговариваю с человеком, а из памяти его уже выбросила. Всего в себе ведь не удержишь… Но так не только я поступаю. Алла Демидова, сыгравшая у меня в «Настройщике», не раз повторяла, что в голове у нее Чехов, Шекспир и многое другое. Мол, разве выучишь еще и ваш сценарий?
-- И не учила?
-- Писала себе какие-то записочки, прятала по разным углам… Некоторые эпизоды картины из-за этого даже пришлось вырезать.
-- Почему?
-- Было заметно: читает. Демидова сначала пыталась спорить, что-то доказывала, а потом посмотрела съемку и согласилась: Алла начинала работу в фильме, не скрывая некоего презрения к материалу, повторяла: «Я актриса не бытовая». Понимаю, ей в последнее время приходилось иметь дело с Медеей, Еврипидом и Софоклом…
-- А вы заставили резать колбасу и заваривать чай.
-- Спрашивала: «Алла, что для вас быт? Не хотите мыть полы перед камерой? Не будете».
-- Микки, пекинеса Аллы Сергеевны, вы предложили снять в картине?
-- Это была безмолвная просьба. Демидова говорила: «Мы вместе с Микки играли у Грамматикова. Вроде бы получилось очень удачно… » Я поняла: это такой образ -- женщина с собачкой на руках. Стали на этом строить роль, за что Алла, по-моему, мне благодарна.
-- Удаленность от Москвы не мешает вам приглашать в картину нужных актеров?
-- Тот, кто хочет у меня сниматься, приедет. Одесса ведь не на краю света. Театральным актерам сложнее, но и они в состоянии летать на спектакли, а потом возвращаться. Правда, один популярный актер заявил: «Неужели могли подумать, будто я на полтора месяца уеду в Одессу? А вдруг меня будут искать из Парижа?» Я и думать не стала: пусть французы его ищут. Потом звонил, говорил, что готов прилететь, но я уже утвердила на роль другого артиста…
-- За коллегами следите?
-- Кажется, мои слова об отшельничестве вы восприняли слишком буквально… Разумеется, не сижу в четырех стенах! Раньше смотрела новые фильмы в основном на фестивалях, а теперь все выходит на кассетах, CD. Сюда новинки приходят с некоторым опозданием, но ничего страшного, можно подождать. Все равно хорошая картина мимо не проскочит. Их ведь много не бывает… Еще мне интересно читать кинокритику, узнавать, что пишут о моих фильмах.
-- Открываете в себе что-то новое?
-- Дело в другом! Есть умные люди, следить за их ходом мысли -- удовольствие. Можно сравнить чужой полет с собственными ощущениями и размышлениями. Лобовую похвалу, откровенные восторги, охи, ахи и восклицательные знаки не принимаю. В них нет глубины, лишь витиеватая форма, красивые иностранные слова. Не люблю и рассуждений, будто актеры в моих руках превращаются в марионеток, а я делаю из кино театр абсурда. Мол, такого не бывает в жизни… Куда полезнее критический анализ, разбор, где всем сестрам выдают по серьгам. Подобное, увы, случается нечасто. Проще нарваться на глупость или откровенную провокацию. Сейчас вот старательно сталкивают нас с Ренатой Литвиновой, сравнивая ее «Богиню» с моими картинами.
«Про Ренату Литвинову пишут массу мерзостей. От зависти и творческого бессилия»
-- Вы видели фильм Ренаты?
-- Пока нет, но сценарий читала на разных стадиях готовности. Задумка ведь существует давно, Литвинова не раз ее трансформировала, пытаясь сделать более доступной для публики. Про Ренату пишут массу мерзостей. От зависти и творческого бессилия. В этих людях нет покоя аналитика, вот и пытаются укусить, оскорбить, спровоцировать. Литвиновой очень многого не могут простить. Слишком уж она яркая. В ней уйма дарований -- красота, ум, оригинальнейшая манера письма. К тому же, Рената добрая. Это в ней от внутреннего совершенства. Она не пытается что-либо скрывать о себе, казаться лучше, чем есть. Ей это ни к чему. Литвинова -- образец самодостаточности.
-- В «Трех историях» героиня Ренаты произносит: «Я ставлю этой планете ноль». Готовы подписаться под сказанным?
-- Это ее реплика, из ее сценария… Но если бы считала иначе, на монтаже выкинула бы фразу. Фильм-то мой…
-- Как-то вы обмолвились, что режиссер должен сочетать в себе две психики -- обладать манией величия и уметь критически смотреть на себя.
-- Это касается не только режиссеров, но и каждого из нас. Сверчок, который хочет преуспеть и чего-то добиться в жизни, обязан знать свой шесток. Есть ведь разные формы самовыражения. Если с собой не разберешься, не определишь контуры возможного, так и будешь всю жизнь метаться по чужим шесткам. Верный способ потеряться на этом свете! С другой стороны, и без мании величия нельзя шагу ступить. Например, считаю Рустама Хамдамова гениальным человеком, безумно талантливым художником и режиссером, но… Он -- подверженное всем напастям и бедам оранжерейное существо, которое постоянно сомневается, нужно ли выходить из дома, можно ли повышать голос на хама. В глубине Рустама живет его мания величия, но она заслонена многочисленными фобиями -- преследования, неуверенности в себе, страха ошибки… Человек должен верить в свои силы! Возвращаясь к Ренате, скажу, что она себе нравится, поэтому и существует спокойно в этом мире. Подобной уверенности многим не достает.
-- А вам, Кира Георгиевна?
-- Я сильный человек, хотя не все, что во мне есть, решаюсь или умею выразить. Повторяю, нужно искать подходящую форму.
-- Интересно, вы когда-нибудь вели дневники?
-- Я ведь была настоящей толстовкой! До сих пор обожаю Льва Николаевича, всегда любила его переписку, пыталась подражать манере. С годами, правда, свои дневники почти забросила, времени стало не хватать.
-- Но старые тетради храните?
-- Иногда даже что-то использую в работе.
-- Узнаете себя в тех записях?
-- Может, это одно из самых увлекательных занятий! Все равно что рассматривать свои старые фотографии. Или найти случайно застрявшее где-нибудь письмо тридцатилетней давности и перечитать его. Почерк иной, склад фразы другой, но все равно это ты! Какой-то священный трепет охватывает.
-- А старые фильмы смотрите?
-- Тут уже работает голова. Режиссер остается режиссером.
«Есть мнение, мол, Муратова всю жизнь снимает один и тот же фильм»
-- Прежде вы говорили, что каждую новую картину снимаете, как последнюю.
-- Нет, как первую. Правда, после «Астенического синдрома» показалось, что больше в кино мне и сказать-то нечего. Слишком уж всеохватным получился фильм. После него стало как-то жутковато, нужно было возвращаться или смещаться куда-нибудь в сторону. У известного австрийского этолога Конрада Лоренца есть любопытное наблюдение за собаками, долгое время бегавшими по разные стороны забора и лаявшими друг на друга. Когда преграду неожиданно убрали, непримиримые враги столкнулись нос к носу и замерли в оцепенении. А потом молча пошли обратно…
-- Так и у вас, Кира Георгиевна?
-- Отчасти. После «Синдрома» могла лишь к жанру вернуться, тема же себя полностью исчерпала. Оттого следующая картина -- «Чувствительный милиционер» -- получилась сентиментальной сказкой. Все покатилось как-то иначе.
-- Но и последний «Настройщик», на мой взгляд, вышел непохожим на предыдущие ваши фильмы.
-- Мне так говорят после выхода каждой новой ленты. Уже привыкла. Есть и другое мнение: мол, Муратова всю жизнь снимает один и тот же фильм. Принимаю обе оценки, для режиссера они приемлемы. Хуже актерам, нередко они против воли оказываются заложниками созданного образа, когда не вырваться из искусственно созданной оболочки. Возьмите Армена Джигарханяна, который на пике популярности снимался столько, что на него нельзя было смотреть без отвращения. При этом артист продолжал играть на хорошем уровне, но его было слишком много, а роли повторяли друг друга.
-- Ваше счастье, Кира Георгиевна, что в Одессе нет российских телеканалов, а то нагляделись бы на новую волну звезд, кочующих из сериала в сериал…
-- Кабельное ТВ принимает Москву, другое дело, что я, конечно, все это пропускаю мимо.
-- По Белокаменной не скучаете?
-- Да, Москву любила. Ту, сорокалетней давности, в которой училась. Но я слишком долго живу в Одессе, свыклась с нею. Впрочем, узнику ведь тоже начинает нравиться его темница, он не хочет уходить на волю… Главное, что есть в Одессе -- это море. Его люблю по-настоящему. Как недавно сказала одна из моих зрительниц, в случае чего в море всегда можно утопиться…
247Читайте нас у Facebook
