Александр мартыненко: «представители власти должны понимать, что масс-медиа -- это чрезвычайно тонкий механизм, который не является аналогом металлургического производства»
После длительных дискуссий на тему свободы слова в Украине Верховная Рада приняла, а Президент не так давно подписал Закон «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины по вопросам обеспечения беспрепятственной реализации права человека на свободу слова», нареченный акулами пера законом о цензуре. Этот документ законодательно определяет собственно понятие цензуры, а также «правила игры» на информационном поле страны основными игроками: представителями власти, собственниками масс-медиа и журналистами. Прокомментировать этот документ «ФАКТЫ» попросили члена Национального совета по телевидению и радиовещанию Александра Мартыненко, который не понаслышке знает о существующих на масс-медийном рынке проблемах, о специфике взаимоотношений между СМИ и властью. Александр Мартыненко в разное время был и журналистом, и высокопоставленным государственным чиновником. Он является одним из основателей самого крупного информационного агентства страны «Интерфакс-Украина». Затем занимал должности заместителя главы Администрации Президента и пресс-секретаря главы государства.
«На плюрализме собственников заканчиваются все разговоры о цензуре»
-- Александр Владленович, принятие закона о цензуре свидетельствует о ее существовании, или это попытка восполнить законодательный пробел в информационной сфере?
-- Думаю, и то и другое. Если раньше это страшное слово каждый трактовал по-своему, то теперь все просто -- парламент поставил точку в подобных спорах. И у всех игроков на информационном поле появилась возможность соотносить свои действия с существующим законом. Например, если вы считаете себя жертвой цензуры, -- пожалуйста, докажите в суде, что в отношении вас поступили противозаконно. И ваш обидчик понесет наказание.
-- Кто, на ваш взгляд, должен определять существование цензуры? Журналист или чиновник, который всегда стремится сохранить свое влияние на масс-медиа?
-- Доказывать существование цензуры должен тот, кто об этом заявляет, то есть журналист. Кстати, в последнее время все меньше говорят о цензуре со стороны властей, и больше акцентируют внимание на цензуре со стороны владельцев СМИ, которая на самом деле очень жесткая и объективно заложена в самой структуре собственности -- хозяин стремится руководить процессом. Но и здесь возможны варианты. Если журналист не согласен с политикой, с целями, которые диктует владелец, он ищет применения своим способностям в другом, близком ему по духу и методам руководства издании или канале. И это правильно, поскольку именно на плюрализме собственников заканчиваются все разговоры о цензуре.
-- Какие, на ваш взгляд, новшества и положительные стороны этого закона?
-- Например, неправомерный отказ журналисту в получении информации, несвоевременное или неполное ее предоставление поставлены вне закона. То есть у масс-медийников появился реальный механизм реализации своих прав на получение информации. Следующая положительная черта закона — отныне чиновники не имеют права требовать материальную компенсацию за публикацию, которая пришлась им не по душе. Только лишь моральная сатисфакция в виде напечатанного опровержения. Иными словами, теперь существует препятствие для экономического уничтожения масс-медиа.
-- Тем не менее у закона есть и недостатки…
-- Я не могу назвать достижением статью об оценочных суждениях журналиста. (В общих чертах она звучит следующим образом: «Никто не может быть привлечен к ответственности за высказывание оценочных суждений. А оценочными суждениями, за исключением оскорблений и клеветы, являются высказывания, которые не содержат фактических данных, в частности критика, оценка действий… ». -- Авт. ). Она выписана некорректно. Складывается впечатление, что авторы закона понимали цель, но не видели средств для ее реализации в законодательном плане. Мне кажется, в ходе выборов эта статья будет не лучшим образом использована различными политическими силами и отдельными политиками, которые станут подводить под оценочные суждения и компромат, и необъективную критику. Журналисты же в этом случае окажутся просто орудием, которое применят по полной программе политики, и никто ничего сделать не сможет.
Второй весьма скользкий момент касается информации с ограниченным доступом. В законе указано, что допускается ее распространение, если она является общественно значимой. А вот определить общественную значимость может только… суд. И что делать журналисту, если в его руки попал документ с грифом «Для служебного пользования»? Он ведь не знает, как отнесется к закрытой информации судья, сочтет ли общественно значимой или нет.
«Важно, чтобы владелец воспринимал СМИ как бизнес, а не как средство для достижения своих политических целей»
-- В разработке этого закона помимо журналистов активное участие принимали и оппозиционные силы.
-- Никаких объективных предпосылок для того, чтобы делать эту тему предметом усиленного внимания, не было. Ситуацию создали субъективно. В настоящее время есть условия для сотрудничества журналистов, власти и владельцев СМИ на всех уровнях. Нужно и важно, чтобы журналист находил возможность работать в издании, которое соответствует его политическим взглядам. Важно, чтобы собственник воспринимал СМИ как бизнес, а не как средство для достижения своих политических целей. Важно, чтобы власть уважала права собственника. Вот основные постулаты, при исполнение которых применение этого закона отпадет само собой. Собственно, они уже начинают потихоньку реализовываться, и даже в регионах, где ситуация несколько отличается от столичной.
-- Когда вы были заместителем главы Администрации Президента и его пресс-секретарем, проблема цензуры не приобретала такой остроты. Почему?
-- Это не общественно-политическая проблема, а вопрос исключительно технологического взаимодействия государства и масс-медиа. Если же вопрос технологии выходит на первый план, значит, в системе взаимоотношений власти и СМИ произошел сбой. Хотелось бы, конечно, чтобы «звенья» этой цепи прониклись пониманием (особенно это касается представителей власти), что масс-медиа -- это чрезвычайно тонкий механизм, который не является аналогом металлургического производства. Что это работа с людьми, а не со станками, и воздействовать на этот механизм нужно тонко и мягко.
-- Иными словами, власть всегда будет заинтересована, скажем так, если не в цензуре, то, во всяком случае, в сохранении своего влияния на масс-медиа?
-- Ничего страшного в этом нет. Во всех демократических странах власть тоже стремится иметь влияние на СМИ, не забывая при этом, что нельзя собственными руками разрушать доверие к масс-медиа, через которые она только и сможет донести информацию о мотивах своих действий. Если же власть в этом вопросе перегнет палку, то утратившие доверие СМИ станут бесполезными и неинтересными, в первую очередь для той же власти. И их действия будут вызывать обратную реакцию у людей. Один-два раза они перетерпят несовпадения реальной и показанной по телевизору или описанной в газете жизни. А на третий раз газете или каналу просто не поверят, даже если там будет действительно правдивая информация. Это нужно власти, о работе и планах которой можно узнать только из СМИ?
311Читайте нас у Facebook
