Просидевшая почти год в шкафу, где держала ее психически нездоровая мать, трехлетняя лиза наконец обретает дар речи
В Дом ребенка малышку привезли из киевской больницы N 8, где она провела почти полтора месяца до того, как ее мать лишили родительских прав. В свои два года Лиза почти не разговаривала, к себе никого не подпускала, от сотрудников принимала только хлеб и воду. Сегодня девочка уже умеет улыбаться и тянется к взрослым -- пообщаться.
«Однажды ночью девочка кричала громче обычного, а потом наступила тишина… »
Узнав подробнее о том, что мать Лизы чуть не погубила ее, держа в шкафу и почти не давая еды, я хотела увидеть эту женщину. И вот обычный девятиэтажный дом, подъезд, каких тысячи, и квартира… Но на звонок никто не выходит. Валентины нет дома или она по своему обыкновению не открывает? Приходится довольствоваться рассказом коменданта дома:
-- Валентина Сирык живет в нашем доме уже около шести лет. Ухаживала за больным профессором, и в квартире осталась после его смерти. Чем занималась, никто не знает, поскольку с соседями практически не общалась. Говорят, что одно время работала официанткой, но где -- неизвестно. Вскоре у нее появился сожитель, а потом она его приревновала к соседке, начала бросать в нее… ножи. Посчитали, что это аффект.
Но после этого случая с Валентиной стало твориться неладное: она часто кричала, выходила на балкон и лестничную площадку раздетой, стала оставлять открытым кран в ванной комнате, и вода заливала нижние квартиры. Когда у Валентины появилась Лиза, никто толком не запомнил, просто несколько раз встретили ее на улице с младенцем, но не спрашивать же, кто, что и от кого…
Когда девочке исполнилось три месяца, Валентина пришла с ней в поликлинику и договорилась о том, что сама будет приносить Лизу на осмотр -- посещать ее на дому не нужно. В течение полугода она действительно приносила показывать девочку врачам и выполняла все их рекомендации. А в марте позапрошлого года она перестала там появляться. Участковый врач пыталась звонить Валентине, приходила домой, но та в квартиру никого не пускала. На вопросы соседей о ребенке отвечала, что отвезла ее к матери в Санкт-Петербург. Соседи ей не верили, так как часто слышали за дверью детский плач.
Однажды ночью девочка кричала громче обычного, а потом наступила тишина. Зато сама Валентина вышла на балкон и стала бросать в вниз бутылки. Одна попала в стоящую под окнами иномарку. Владелец машины попытался поговорить с ней, но Валентина, похоже, была невменяема.
Испугавшись за судьбу ребенка, соседи вызвали милицию. Когда двери взломали, хозяйка стала истошно кричать и бросаться на людей. Оперативники вызвали «скорую», которая увезла женщину в больницу. А в шкафу среди вещей нашли девочку. Когда врачи ее собирали, то не смогли найти в доме никакой детской одежды.
Валентину определили на стационарное лечение в психиатрическую больницу, где поставили предварительный диагноз: острый шизофренический психоз, параноидальный синдром.
А потом по решению суда ее лишили родительских прав, а Лизу передали в Дом ребенка.
Лизе повезло: малышку забрали от матери, когда ее еще можно было спасти
Когда мы с Ниной Никоненко, невропатологом ворзельского Дома ребенка вошли в комнату, где была Лиза, девочка сидела поодаль от играющих в центре комнаты детей. Они, казалось, ее не замечали. Лиза же наблюдала за ребятишками с интересом. А завидя Нину Петровну, поднялась со своего стульчика и направилась к ней. Так и стояла рядом, пока мы разговаривали. А когда закончили, видимо, проникнувшись ко мне доверием, попросилась «на ручки». Забралась и… расплакалась.
-- Ничего, -- успокоила меня Нина Петровна. -- У нее душа оттаивает. Видите, пошла к вам на руки, а ведь была совсем неконтактна. Нам пришлось хорошо потрудиться, чтобы вызвать у девочки интерес к окружающему миру. Лиза перестала бояться дневного света, научилась улыбаться, понемногу играть с детьми, хотя все еще любит побыть одна. Уже самостоятельно ест, одевается. Очень тянется ко взрослым -- старается забраться на руки, обнять и поцеловать. С ней работают психолог, логопед.
Очень помогли нам специалисты Украинского центра реабилитации детей с органическим поражением нервной системы. На протяжении месяца Лизу наблюдали врач-невропатолог и психолог, который с оставлял для нее отдельную программу реабилитации.
-- У Лизы особо тяжелый случай, -- говорит старший специалист Украинского центра реабилитации детей с органическими поражениями нервной системы Раиса Богун. -- Но она очень хорошо поддается обучению. Уже через две недели смогла спокойно общаться со взрослыми, перестала бояться новых лиц и ощущений, начала четче произносить звуки. Конечно, до нормы развития своего возраста она еще не дотянула, но если продолжить с ней заниматься, малышка быстро догонит своих сверстников, ведь физически и психически она абсолютна здорова.
А что же мать Лизы? Ее выписали из психиатрической больницы, и она живет все в той же квартире, делая жизнь соседей почти невыносимой. В полночь громко включает музыку и на просьбы убавить звук не реагирует. «Что возьмешь с психически нездорового человека? Хорошо хоть ребенка забрали, а то неизвестно, что бы она с ним сделала!» -- вздыхают соседи. Но неужели им ничем нельзя помочь?
-- Мы несем ответственность за пациента только во время пребывания его в нашем учреждении, -- разводит руками заместитель главного врача Киевской городской клинической психоневрологической больницы Валерий Свинаров. -- После выписки все его документы передаются в психоневрологический диспансер по месту жительства. За все действия психически больного человека уже на следующий день после выписки отвечает местный психиатр.
-- А наблюдают ли специалисты за семьями, где у психически нездоровых матерей есть ребенок? -- спрашиваю я педиатра детской поликлиники Печерского района Оксану Костенко:
-- Под наблюдением находятся только семьи, где родители алкогольно или наркотически зависимы. В таком случае специалисты посещают каждого ребенка на дому, наблюдают за тем, как он развивается. Психически нездоровые родители -- под надзором районного психиатра.
Лизе, выходит, еще «повезло», если так можно сказать. Ее забрали от матери и передали в Дом ребенка, когда еще можно было девочку реабилитировать. Через полгода ее переведут в обычный детский дом. Лизочка вырастет и, может быть, никогда не узнает о страшных первых годах своей жизни.
Но таких детей, как Лиза, много -- и они остаются с психически нездоровыми родителями всю жизнь. И почему это у нас считают, что психически нездоровые родители менее опасны, чем алкоголики и наркоманы?
525Читайте нас у Facebook
