Только за одну свою новеллу «оседлав пулю» стивен кинг заработал в интернете более 1 миллиона 250 тысяч долларов
Сейчас, когда в Украине после долгого перерыва опять стали читать книги, каждому второму читателю кажется, что захоти он -- и смог бы писать, «как Маринина», а каждый восьмой чувствует себя потенциальным Нобелевским лауреатом.
Еще до исчезновения Георгия Гонгадзе один знакомый украинский писатель, печатавшийся до этого только в газетах и журналах, написал иронический роман, предвосхищавший трагические события гибели журналиста. И попытался опубликовать его в одном из самых успешных российских издательств -- «Вагриусе». Там ему предложили быстренько переделать роман в детектив (мол, этот жанр неизменно пользуется спросом) или обращаться не раньше, чем когда автор станет классиком. В другом крупном издательстве -- «АСТ» -- потребовали ироническую фантастику, в третьем -- «Фантом-пресс» -- мягкую женскую прозу… В общем, роман приняло только маленькое, чудом уцелевшее после кризиса 1998 года издательство. Правда, из-за своих небольших возможностей публикация текста нашего писателя до сих пор остается делом необозримого будущего. Обращался он, конечно, и в литагентства, неизменно заключавшие с автором договоры, по которым последний обещал агентам, в случае публикации, 15 процентов, не получая взамен никаких гарантий.
А украинское литагентство «Книжник-ревю» даже предложило ему отказаться от всех авторских прав на 5 лет. За это совсем без оплаты первого тиража книги ему предлагались 10 процентов от реализованного и оплаченного тиража переиздания. Нужно ли говорить, что договор этот подписан не был. Вот таков тернистый путь нашего писателя!
Кстати, самый богатый писатель мира Стивен Кинг (по некоторым оценкам, его состояние сейчас составляет около миллиарда долларов) тоже намаялся не один год, пока услышал от своего литагента потрясшую его новость, что за экранизацию одного из его первых романов предложен гонорар в 400 тысяч долларов (для начала 70-х сумма очень немалая). Зато теперь Кинг может запросто обходиться без издателей -- на электронной публикации всего пяти глав своего последнего романа «Растение» он заработал полмиллиона долларов. Могло быть и больше, но защита электронной книги была взломана уже через несколько дней после начала публикации. А весной этого года Стивен Кинг за 1 миллион 250 тысяч долларов продал в сети свою новеллу «Оседлав пулю».
Нашим писателям, даже самым маститым, такие заработки, конечно, и не снились. Да и возможности «нашего» и «их» Интернета, увы, различны… Но ведь писатели живут и в Украине. Как -- «ФАКТЫ» попытались выяснить.
Когда Пушкин, первый поэт России, зарабатывающий на жизнь литературой, умирал, ягоды по его просьбе купила за свои деньги горничная -- семье поэт оставил лишь долги
Наблюдение поэта Пушкина, что вдохновение не имеет рыночной ценности (»не продается»), а продать можно лишь рукопись, использовало в своих, разумеется, корыстных, целях не одно поколение писателей. Самому Александру Сергеевичу продажа рукописей его бестселлеров (а именно так на современном языке назывались бы «Евгений Онегин» и «Медный всадник») не давала возможности оплачивать выезд и туалеты жены-красавицы, а также содержать четырех детей и двух своячениц -- фрейлин Ее Величества. Долги росли с пугающей поэта скоростью. Когда смертельно раненный на дуэли Пушкин попросил морошки, ягоду купила за свои деньги рыдающая горничная -- сам он оставил своему немаленькому семейству только проблемы с кредиторами. Александр Сергеевич был первым в России писателем, пытавшимся жить на доходы от литературы, которая в допушкинский период оставалась в основном барским хобби.
Времена менялись, но писатели-профессионалы, пришедшие на смену Пушкину, не всегда могли достичь даже сносного уровня жизни. Литературой пытались жить Достоевский и Чехов, Иван Франко и Михаил Коцюбинский. Письма этих столпов литературы изобилуют жалобами на слишком скромную оплату их труда, жадность и необязательность издателей. По сути, сводить концы с концами им помогала не литературная, а журналистская или переводческая деятельность, сочинение спичей и эпитафий (во все времена они добавляли масла на черствый хлеб писательства).
Самыми оплачиваемыми в русской литературе были и так небедные Лев Толстой, получавший к концу жизни по тысяче рублей за печатный лист (около 20 страниц), и барин Иван Тургенев -- ему платили по 600 рублей за лист. В царской России с ее стабильными ценами, где за рубль можно было вдвоем выпить и закусить, это были, конечно, деньги! Правда, тот же Достоевский, получавший за лист до 200 рублей, будучи игроком, мог за вечер проиграть раз в десять больше. Что делать -- вдохновение хоть и не имеет стоимости, зато обходится очень дорого. Правда, далеко не всегда -- в денежном исчислении.
Пожалуй, самым благоприятным для писателей, с точки зрения сугубо материальной, был советский период. Идеологи правящей партии не стали недооценивать термин «властители дум», а просто провели селекцию. Прошедшие этот неестественный отбор были приближены, обласканы и обеспечены. Вот когда в полной мере можно было оценить выражение «поэт в России больше, чем поэт». За гонорар от одной книги приобреталась «Волга», а дачи, квартиры и путевки в дома творчества считались само собой разумеющимся сопровождением жизни «настоящего» советского писателя. Как места в президиумах съездов и конференций и подписи под открытыми письмами, осуждающими как чужие произведения, так и «чуждый образ жизни».
А ведь гонорары были далеко не единственным источником доходов советского писателя. Главные из них достаточно регулярно получали премии -- ленинские, государственные, различные комсомольские. Главный редактор -- в разное время -- «Нового мира» и «Литературки» Константин Симонов Государственную премию СССР получал, например, шесть раз. А это шесть раз по 10 тысяч рублей (или шесть тех же «Волг»), в то время как рядовой инженер зарабатывал около тысячи рублей в… год! Соответственно, «правильный» писатель мог не только о хлебе насущном не думать -- тот же Симонов мог себе позволить содержать специального человека… для сбивания коктейлей. Без оных ему писалось хуже.
Александра Маринина и Борис Акунин -- самые высокооплачиваемые писатели России
Времена и нравы изменились. В литературе, как и в других областях, закончился десятилетний период первоначального накопления капитала. Одни писатели (как России, так и Украины), вовремя сориентировавшись, стали откровенно обслуживать новые партийные структуры и занялись пиаром. Другие, приняв новые правила игры, завалили прилавки так называемой массовой литературой. Третьи, еще ностальгирующие за прежними временами, обивают пороги писательских союзов, хлопоча о похоронных деньгах. Более там, как выяснилось недавно при смене украинской писательской власти, делить нечего. Не будем, впрочем, о больном… «Председателем союза массовых писателей России» стала Александра Маринина, а ее «замом» -- Борис Акунин. Он вовремя сообразил невыгодность сотрудничества с одним издателем (в его случае -- Захаровым). «Хочу создать некую новую модель функционирования автора, когда в центре находится не издатель или литературный агент, а писатель, и уже вокруг него -- издательства, экранизации, театры, интернеты и прочее. Я сам хочу быть дирижером этого оркестра, потому что это моя музыка», -- сказал Григорий Чхартишвили, больше известный миру под псевдо Борис Акунин, «Независимой газете».
Маринина, имея очень сильного литагента, своего бывшего (по службе в МВД) начальника Юрия Карпенко, может пока спать спокойно. Ее читают даже в Китае, а издают все крупнейшие издательства России. Свои доходы российские писатели, как правило, скрывают. И дело тут не в страхе перед грабителями. Как утверждает хорошо знающий эту кухню Андрей Курков, «хорошие писатели часть гонораров получают налом». Уровень же их достаточно высок, есть о чем волноваться. Тому же Чингизу Абдуллаеву, к примеру, платят до 35 тысяч долларов за роман.
Но это в России, где издательства имеют льготное налогообложение, а читающая публика -- побольше, чем в Украине, денег. Там, по сравнению с нами, ренессанс. На прилавки книжных магазинов Москвы и Питера без валидола под языком лучше не смотреть. Правда, по сравнению с Западом -- это только трудные первые шаги. Все равно в США на человека приходится в 33,3 раза больше печатной продукции, чем в России. Остается себя утешать тем, что в американские 100 кило на читательскую душу попадают комиксы, а в русские три -- нечто вечное. Впрочем, и в России, и в Украине есть еще одна категория писателей. Это те, которые получают гранты различных западных фондов и могли бы, если бы не «не могу молчать», жить без таких мазохистских штучек, как муки творчества. Ан нет. Мучаются, пишут, радуют нас Забужко, Андрухович и иже с ними.
Самое «крутое» приобретение украинского писателя Антона Фридлянда -- карманный ноутбук
… 25-летний Антон Фридлянд имеет все внешние признаки преуспевающего писателя. Стильные одежда и очки, луковый суп на ужин в недешевом трактирчике, book-party в эстетско-декадентском ресторане «Эгоист» по поводу выхода в свет его книги «Запах шахмат». Ужель тот самый? Оказывается тот, да не тот. Насыщенное спермой, кровью и кокаином кибер-пространство динамичных и остроумных текстов Фридлянда, рассчитанных на успех преимущественно у молодой части читающей публики, доступно последней разве что в Интернете. Первый, опубликованный за счет автора тиражом в 500 экземпляров текст «E-stopy», оформленный в виде CD, раздавался на презентации ресторана «Дежа вю» ну очень солидной публике. Позже случились публикация в журнале «НАШ» пьесы «2,5 сестры» -- этакая постмодернистская стилизация имени Чехова, повесть «День банана», заброшенная в сеть, и вот теперь «Запах шахмат», ставший победителем учрежденной модным российским писателем и держателем ресторанов Липскеровым премии «Дебют» и изданный за счет оной издательством «АСТ».
В планах Антона издание в киевском «Book-maker» -- издательстве, созданном на грант писателя, «Шахмат» и «Банана». Вопрос, живет ли он на доходы от писательской деятельности в чистом виде, отпал сам собой. Напротив, средства, получаемые Фридляндом от рекламной деятельности (он еще и пайщик преуспевающего рекламного агентства) и телевидения (например, гонорар за «Вечера на хуторе близ Диканьки» -- новогодний сценарий для одного из телеканалов), скорее, идут на нужды литературы.
Нетусовочный и необщительный интроверт Фридлянд тусуется и общается по необходимости -- правда, стараясь делать это только с приятными ему людьми. Из писательских «фишек», имеющихся в наличии, он вспомнил все те же очки и портативный (карманный) писательский ноутбук (стоил при покупке полторы тысячи долларов). Машина, дача, модные животные отсутствуют, все налоги уплачены. Круг друзей проверен -- с ними он отдыхает, на них же проверяет свои новые тексты. Самым перспективным литературным жанром считает детектив -- он дает больше возможностей. Любимые детективщики Фридлянда -- Умберто Эко, Харуки Мураками, Джон Фаулз. Из прочих в разговоре чаще всего мелькают имена Борхеса и Павича. Типичный «джентльменский набор» современного интеллектуала. Антон, кстати, не женат. Но -- внимание, девушки! -- он сноб. Подытоживая, можно сказать, что в лице Фридлянда мы нашли представителя, скорее, окололитературного бизнеса, чем чистой литературы.
Прочитав переделанную издательством фразу «У круглой табуретки оба достигли оргазма» взамен написанной ими акварелью любовной сцены, писатели Дяченко разорвали договор с издательством.
Следующей была беседа с Сергеем Дяченко, известным украинским фантастом, работающим в соавторстве с женой Мариной. Обложки многих книг супругов Дяченко, по их выражению -- это их «зубная боль». Авторы, как правило, не допускаются к процессу оформления обложек -- но Марина и Сергей надеются в дальнейшем участвовать в этом процессе.
Сергей не считает себя и Марину писателями, существующими на доходы от литературы. Это может быть в будущем, и даже самом обозримом: когда начнутся переиздания. Российское издательство «Эксмо» уже планирует переиздание их романа «Авантюрист», а вслед за этим и других романов. «А вообще писателем можно быть, только если не зависишь от денег издательств, -- говорит Сергей. -- Очень часто условия, предложенные ими, делают писателя рабом, либо навязывая ему несвойственный темп, либо подвергая тексты бездарному редактированию. В одной из газет об известном украинском писателе-детективисте Приходько говорилось, что из-за всего этого он потерял интерес к работе. А что может быть хуже? Писатель должен быть независим… »
Отношения супругов Дяченко с издательствами тоже не назовешь безоблачными, хотя их романы охотно печатают в России -- значит, издатели имеют от них верный доход. Четыре года назад питерская «Азбука», первое российское издательство, обратившее внимание на украинских авторов, напечатала роман «Ведьмин век». Но вместо ожидаемой радости увидевшая свет книга принесла Марине Дяченко неожиданные слезы -- авторский текст во многих местах был исковеркан. Таким образом редакторы «Азбуки» пытались адаптировать достаточно сложные пассажи авторов к уровню массового читателя. «У нас было, например, описание любовной сцены, написанное акварельными красками… В увидевшем свет варианте это прозвучало так: «… у круглой табуретки оба достигли оргазма; после чего, не разжимая объятий, снова взобрались на диван, под одеяло, и опять вцепились друг в друга, как два голодных зверя», -- до сих пор возмущен Сергей. -- Мы разорвали с «Азбукой» отношения, и теперь в договоры с издательствами всегда вносим пункт о том, что наши вещи публикуются в авторской редакции. Несмотря на то, что с «Азбукой» мы теперь как бы враги, нас не боятся издавать российские издательства -- «AСT», «Эксмо» и другие. Более того, нас уважают и понимают нашу позицию. Но о больших гонорарах пока говорить сложно. Кроме переизданий, мы надеемся на переводы, публикации в других странах, инсценировки, экранизации. Пытаемся опираться на другие источники дохода и с оптимизмом смотрим в будущее».
У супругов Дяченко, конечно же, есть свои, писательские причуды. Каждый свой новый роман они начинают с буквы, выбранной их… котом. Технология этого мистического действа на самом деле проста. На клавиатуру компьютера выпускается Дюшес, и первая «прогнувшаяся» под тяжестью его лапы буква задает тон будущему произведению.
Своей первой публикации на Западе Андрей Курков ждал 15 лет. Зато уж и дождался
Пожалуй, в Украине единственным, по-настоящему коммерческим писателем, не стесняющимся своей принадлежности к массовой литературе и своего желания хорошо и выгодно продаваться, является Андрей Курков. Напечатавший свою первую книгу в последний год советской власти, он понял и принял новые условия и относится к своему писательству как к бизнесу со всеми вытекающими из этого последствиями: маркетингом, промоушеном, презентациями, гибкой системой цен, наличием литагентов в Швейцарии, пресс-атташе в Италии, Франции, Англии, Америке и Канаде.
По России и Украине Курков сам себе литагент. У него есть круг постоянных издателей. Сейчас права на публикацию его произведений по европейским расценкам купили Литва, Хорватия. Ведутся переговоры с Японией, Кореей, скандинавскими странами. Из украинских издательств Андрей сотрудничает с харьковским «Фолио». Вышло уже более сорока изданий его девяти романов, повестей и детских книжек. А «Приятель покойника» был экранизирован, хотя сценарий писал не сам Курков. Эта незацикленность на одном издательстве, и даже стране, сделала писателя свободным и материально независимым. Ему все время что-то «каплет» -- то гонорары за переиздания, выступления и за новые издания, то приглашения и поездки по всему миру с проживанием в пятизвездочных отелях и перелетом в бизнес-классе. Обеспечением ему должного уровня комфорта занимается специально обученный агент.
Конечно, своей первой публикации на Западе он ждал 15 лет, но зато и дождался. Теперь у Андрея есть любимое кафе в Париже, куда он может слетать, когда чертовски хочется поработать, и любимое кафе в Берлине. У них с женой-англичанкой имеются две няни для двух их малышей и два загородных дома. А в киевской квартире он меняет современную мебель на антикварную. Последняя покупка -- голландский шкафчик-близнец XVIII века, приобретенный на Татарке, в семье покойного генерала, привезшего в свое время это антикварное чудо из Германии.
-- Постепенно я заменю всю мебель. Мой интерес к старине и антиквариату хронический. Мне кажется, что вещи, имеющие закругленные углы, более настоящие, -- говорит Андрей.
Ну не бунтарь Курков в отличие от Евтушенко, который «с детства не любил овал». Со времени выхода в свет его романа «Пикник на льду» прошел слух, что неспроста писатель сделал главным героем пингвина -- мол, птичка и впрямь живет у писателя дома, бродит, тоскуя, по ночам и оставляет за собой на полу обглоданные рыбные кости. Да и сам «Пикник» писатель проверял в зоопарке, на пингвинах. Говорят, один вроде даже дослушал до конца…
Года полтора назад прилетевший в Киев корреспондент «Шпигеля» уговаривал Куркова не скрывать своего жильца и сфотографироваться с пингвином для журнала.
-- На самом деле у меня нет его. Но если миф сложился, пусть. В книжке так и написано: если я существую, значит, пингвин живет.
Свои доходы писатель Курков не оглашает. Зато мы знаем, что, во-первых, в прошлом году он заплатил 20 тысяч гривен налогов. Во-вторых, что получает он в основном там, а тратит в основном здесь. В-третьих, что его возможности вполне покрывают его потребности. И, в-четвертых, что он причисляет себя к среднему классу. Потребности у него достаточно скромные -- ни вертолетной площадки на крыше загородного дома, ни яхты. Одежда -- качественная простота в стиле «Camel». Представления о зимнем комфорте -- снег за окном, тишина, виски и камин. Все это обеспечивается качественными текстами (хотя, к сожалению, русскоязычные их редакции изобилуют грамматическими ошибками) и раскрученным бизнесом на литературе. Сейчас уже Курков не проверяет новые тексты на восприятие близких -- доверяет своему профессионализму. А чтобы убедиться в том, что творческие бицепсы все еще крепки, встречается с читателями. За границей на такие встречи приходят сотни, у нас -- десятки…
Чего, по мнению Куркова, действительно не хватает литературному процессу Украины, как части бывшей самой читающей страны, -- так это литсреды. Несмотря на наличие талантливых писателей и их желание общаться, в Киеве (Львове, Харькове и т. д. ) нет ни литкафе, ни клуба. Идея открытия литкафе у Куркова возникала, но заглохла, не найдя понимания. Наверное, не было веры в свой потенциал, считает он.
P. S. Итак, если вы все еще хотите стать писателем, запомните: всегда будет спрос на детективы и фантастику, а пустующую в Украине нишу женского романа надо заполнять срочно. И в Интернет его, в Интернет!
466Читайте нас у Facebook
