Первой и, похоже, единственной настоящей любовью гитлера была… Львовская девушка
Несмотря на все старания целой армии историков и исследователей, о первой любви Гитлера практически мало что известно. И этому есть множество объяснений. Тут сказалась и весьма замкнутая натура Адольфа, и сдержанность чувств «в преддверии выполнения высокого предначертания», и публичный аскетизм, который выставлялся перед немецким народом в качестве образца для подражания, и серьезные, по мнению врачей, отклонения в психике.
Однако кое-что все же удалось выяснить…
«Это идеал тевтонской добродетели, расового совершенства!»
-- Эта встреча была действительно случайной, -- вспоминал потом в своих мало кому известных мемуарах друг юношеских лет будущего фюрера Густль Кубицек. -- 16-летний Адольф Шикльгрубер, живший в 1905 году в Линце, прогуливаясь с товарищами по улице Ландштрассе, увидел высокую, стройную, прекрасно одетую белокурую девушку, которая шла под руку со своей мамой. Был, кажется, конец весны, погода стояла солнечная. И вдруг резкий сильный порыв холодного ветра вырвал зонтик от солнца из рук пожилой женщины и потащил его вниз по дороге. «Держи его, Стефани!» -- закричала женщина, и ее дочь с очаровательным смехом бросилась догонять зонтик…
Гитлер стал, как громом пораженный. Потом он даже напишет восторженное стихотворение «Благодарность ветру», который «помог» ему узнать имя девушки. С той первой встречи жизнь юного Адольфа полностью переменилась. Он практически забросил друзей и все дни до самого вечера проводил в томлении. Но как только часы городской ратуши пробивали пять вечера, он мчался на Ландштрассе и горящим взглядом провожал прогуливающийся с матерью предмет своего обожания. На шутки товарищей Адольф почти не обращал внимания, ибо пребывал в восторженном духе, так не свойственном ему в те времена.
Комплексовал влюбленный жутко, видимо, стесняясь и своего невысокого социального положения, и отсутствия достойной одежды. Да и Стефани внешне казалась старше его года на два, что в понимании молодежи было довольно ощутимой разницей. Когда Густль, жалея друга, предложил хоть что-то узнать о девушке, о ее семье, Адольф чуть не взорвался от гнева: «Это идеал тевтонской добродетели, расового совершенства! Такими должны быть все немки, а ты все хочешь «приземлить» и опошлить! Кроме того, мне необходимо сохранить всю свою физическую силу, чтобы выполнить то высокое предназначение, которое я в себе чувствую. А еще Вагнер учил: чтобы завоевать весь мир и стать всемогущим, надо забыть слово «любовь»! Меня ведет по жизни провидение, и я не могу ни противиться ему, ни гневить!»
Так Адольф и продолжал стоять на углу улицы, томно вздыхая и любя только глазами, не делая никаких попыток познакомиться, страдая от того, что девушка явно не замечала его преданности и обожания. Между тем, как узнали друзья будущего фюрера, «тевтонская добродетель» была обычной девушкой. Стефани с отличием закончила лицей для девочек. Учителя музыки поставили ей прекрасный голос, и девушка блистала на благотворительных вечерах и балах в офицерских клубах. Гитлер жадно слушал разговоры на эту тему в кругу товарищей, но при этом не говорил ни слова.
Неразделенная любовь к львовянке наложила определенный отпечаток на характер будущего фюрера
Через год Адольф отправился учиться в Венскую художественную школу. Он был уверен, что Стефани заметит его исчезновение и обеспокоится этим, и даже тщательно проинструктировал Густля, как ей отвечать: «Не волнуйтесь, Адольф не болен, а поехал в Вену, чтобы стать знаменитым художником. После окончания учебы он отправится на год странствовать по миру -- набраться впечатлений для своих будущих картин, которые потрясут мир и прославят его и вас. И после возвращения из странствий он осмелится просить вашей руки».
Это было романтично, но очень наивно. К своей первой любви Адольф больше не возвращался, даже став всемогущим вождем нации. Он предпочел лишь вспоминать романтический и обожествленный им образ этой «идеальной арийки»…
Немецкий историк Франц Йецингер утверждал, что он таки нашел в Вене Стефани -- через полвека после того, как ее впервые увидел Гитлер. Вдова погибшего во Второй мировой войне полковника припомнила, что она с матерью действительно жила в Линце и как-то получила письмо без подписи, в котором неизвестный мужчина клялся ей в любви и верности, предлагая стать его женой, «как только обеспечит себе достойное место в мире живописи». Однако о том, что это писал Гитлер, она даже понятия не имела.
Поняв, что больше никакой информации о фюрере тут не получишь, Франц Йецингер потерял ко вдове всякий интерес и даже не записал ее фамилию. Однако то ли машинально, то ли из-за немецкой педантичности отметил в своих исследованиях, что отец Стефани был высоким государственным чиновником в Австро-Венгерской империи. Правда, служил он и жил с семьей на самых ее задворках -- в средневековом городе Лемберге -- Львове!
После внезапной кончины мужа мама Стефани, воспользовавшись тем, что стала получать за него огромную пенсию, приняла решение выбраться из этой глуши, да и о престижном европейском образовании дочери, ее замужестве надо было уже думать.
Неразделенная любовь к львовянке наложила определенный отпечаток на характер будущего фюрера. По воспоминаниям того же Кубицека, Адольф стал пользоваться вниманием у знакомых и незнакомых женщин -- и это при его весьма непривлекательной внешности! Гитлер соблазнял и провоцировал слабый пол, но совсем не гордился своими победами, а был сдержан и холоден. Хотя с большим интересом собирал порнографическую библиотеку, эротическую живопись, да и сам любил рисовать на эту пикантную тему.
По воспоминаниям его современниц, Гитлер завоевывал их поразительной мягкостью обращения, какой-то беззащитностью, а его завораживающего взгляда не мог выдержать никто, ибо он напоминал взгляд античной Медузы Горгоны, от которого, по преданиям, люди каменели.
Одряхлевший фюрер под венец с Евой Браун шел совершенно безразлично…
«14-16 летние девушки бросались под колеса машины Гитлера, чтобы получить рану и, возможно, удостоиться его прикосновения», -- рассказывал на допросах в американской военной разведке личный шофер фюрера Морис. По показаниям шефов киноиндустрии нацистской Германии, Гитлер заводил романы со звездами экрана -- Загфрид фон Лаппус, Лени Рифеншталь, Ренатой Мюэллер, Сузи Липтауэр. Одна из актрис после разрыва с Адольфом покончила жизнь самоубийством, а другая пыталась повеситься в отеле.
Но все эти связи были кратковременными, а вот с Евой Браун фюрер не прерывал отношений более пятнадцати лет. Между тем Ева хранила свою маленькую тайну -- любовника-художника Рудольфа Кеплера. Именно ему Ева рассказала, что фюрер наедине заставляет ее унижать и избивать его хлыстом, -- мол, чтобы обрести психическую мощь и оккультную силу.
Об этих чудачествах вождя художник успел рассказать своим знакомым, прежде чем фюрер, по слухам, узнал о неверности своей любовницы и лично застрелил Рудольфа.
Однако об извращениях Гитлера уже знали многие. Врачи видели в этом только психические отклонения. Но Густль Кубицек как-то в разговоре с руководителем «гитлерюгенда» Бальдуром фон Ширахом заметил, что Ева лицом очень похожа на Стефани, которую, судя по всему, фюрер так и любил одну всю жизнь. А то, что он проделывает с Евой… «Это Стефани наказывает фюрера за его юношескую робость, которая не дала им соединиться!»
На Еве Браун Гитлер женился за 40 часов до самоубийства 28 апреля 1945 года. Немногочисленные гости этой свадьбы отмечали, что совсем одряхлевший фюрер под венец шел совсем безразлично, но когда он смотрел на невесту, в его глазах еще мелькала жизнь.
Возможно, перестав совсем ориентироваться в реальности, Адольф видел рядом с собой ту самую романтическую девушку из Львова…
2140Читайте нас у Facebook
