"При росте 178 сантиметров сын весит 33 килограмма, хотя ест восемь-девять раз в день по полной тарелке"
Вот уже два года семья Яневичей живет только одной мыслью: спасти жизнь старшего сына, 20-летнего Владислава. В их уютном доме в селе Солнечное неподалеку от Житомира все, кажется, пропитано твердой верой родителей в выздоровление.
— Беда пришла к нам внезапно, — рассказывает мама Владислава Наталья. — Однажды летним вечером после работы во дворе (они с отцом отливали бетонную плитку) Владику стало плохо. Симптомы были похожи на острое отравление — тошнота, непрерывная рвота. Мы отвезли его в больницу, где медики оказали первую помощь, поставили капельницу. Сыну стало немного лучше, он заснул. Мы уехали. А наутро звонок из больницы: «Состояние тяжелейшее, будем экстренно оперировать». Хирургическое вмешательство длилось несколько часов. Выйдя из операционной, врач огорченно развел руками: «Сделали все что могли. Но, увы, некроз поразил практически весь тонкий кишечник. Мертвую ткань пришлось удалить. Осталось всего 15 сантиметров…»
Оказалось, медики диагностировали острый тромбоз верхней брюшной артерии, в результате чего был перекрыт доступ кислорода к тонкому кишечнику. Стремительно развился некроз пищеварительного органа. Врач не скрывал, что нам нужно готовиться к худшему, и давал сыну максимум полгода жизни. Дальше — голодная смерть. Ведь у взрослого человека тонкий кишечник, где происходит переваривание и всасывание продуктов, составляет четыре—шесть метров. Если организм перестанет усваивать пищу, то погибает от истощения.
«У сына бывают такие приступы голода, что он не может дотерпеть до утра»
Последствия операции не замедлили сказаться. Владислав стал стремительно худеть.
— В день терял по килограмму, — вздыхает мать, ведя меня в комнату сына. — Два года назад при росте 178 сантиметров Владик весил 75 килограммов. А сейчас 33 кило — как девятилетний ребенок. На костях совсем не осталось мышц, некуда укол сделать.
Когда мы вошли, больной лежал под толстым пуховым одеялом — хотя на улице стояла жара больше 30 градусов. Юноша открыл глаза и слегка приподнялся.
— Не удивляйтесь, — кивнул он на свою постель. — Я все время мерзну. Жарким летом мне хватает только теплого одеяла. Но чуть похолодает — приходится класть под бок электрогрелку.
На журнальном столике в нескольких блюдечках — горсти разноцветных таблеток, у стены возле дивана — стойка для капельницы.
— Хотя Владик ест по восемь-девять раз в день, причем по большой «взрослой» тарелке, толку от этого мало, — женщина качает головой. — Организм приходится поддерживать только благодаря внутривенным вливаниям. Одна капельница объемом два литра обходится в сумму около 2000 гривен. Капаем два раза в неделю, каждый сеанс занимает два дня. Кроме того, Владик принимает около десятка разных препаратов. Для того чтобы обеспечить необходимые сыну качественные продукты и лекарства, мы продали двухкомнатную квартиру в Житомире, перебрались жить в село. Но эти деньги быстро закончились — лекарства за последнее время подорожали минимум вдвое.
За период болезни сына мама стала опытной медсестрой. По часам следит за приемом таблеток, сама ставит капельницы. Из-за сотен уколов на руках у Владика не осталось живого места. Недавно под кожу в районе ключицы ему ввели так называемую порт-систему — титановый резервуар, предназначенный для многоразового введения препаратов с помощью специальной иглы. Благодаря медицинскому устройству исколотые вены «вздохнули» с облегчением.
Больной принимает и обычную пищу. Но, увы, натуральные продукты почти не усваиваются организмом.
— Продукты, богатые углеводами, ему не рекомендованы — из-за них начинается «брожение» в уцелевшей части кишечника, — рассказывает Наталья. — Поэтому приходится налегать на белковую диету. Готовлю курицу, утку, рыбу. Летом стараемся употреблять побольше овощей. Раньше я работала дамским мастером-портным, но теперь из-за болезни сына приходится всегда быть дома. Практически все время провожу на кухне и в огороде, ведь у меня в семье имеются еще двое «серьезных» едоков — муж и младший сынишка. Так что кручусь — варю, тушу, консервирую. Владику даже на ночь приходится оставлять еду. У него бывают такие приступы голода, что он не может дотерпеть до утра.
— Мама очень вкусно готовит, — улыбается юноша. — Мне вообще повезло с родителями: они просто золотые, делают все что могут. Аппетит у меня хороший. Очень люблю рыбу, морепродукты, могу за один раз съесть целую скумбрию. Надеюсь, что хоть что-то из полезных веществ «задерживается» внутри. Иногда даже удается набрать пару килограммов. Но потом случается какая-то неприятность, и набранный с таким трудом вес опять «улетает».
— Сын мечтает хоть немного поправиться, взвешивается по нескольку раз в день, — говорит Наталья. — Как только появляется «плюс кило» — тут же начинает «секретничать», чтобы не сглазить.
«Мама, зачем ты соврала врачам? Ведь на самом деле у меня уже все хорошо…»
Основанием для удаления тонкого кишечника медики считают опухоль или некроз (омертвение) органа, вызванный закупоркой кровеносного сосуда. Больных с частично удаленным тонким кишечником в Украине не так уж мало. Но случай Владислава Яневича можно назвать одним из самых тяжелых. По словам хирурга Житомирской городской больницы Виктора Перепелицы, у его пациента некроз развился стремительно, за несколько часов. Когда больной оказался на операционном столе, ради спасения его жизни пришлось удалить 95 процентов пищеварительного органа (то есть почти весь!).
— Врачей я не виню, — вздыхает мама. — Внешне симптомы были похожими на пищевое отравление. К тому же мы привезли Владика в больницу в пятницу вечером, когда врачи в основном разъехались по домам. Не будут же каждого больного с отравлением немедленно оперировать! А утром, как оказалось, было уже поздно.
В тот вечер, когда Владику стало плохо, даже родители не могли заподозрить, что над жизнью парня нависла серьезная угроза.
— Владислав с детства рос здоровым ребенком, — вспоминает Наталья. — Правда, иногда жаловался на боли в желудке. Врачи говорили, что пошаливает поджелудочная железа. Но обострения случались нечасто, а главным лечением была диета. После школы он легко поступил в Житомирский военный институт радиоэлектроники имени Королева. Учеба нравилась, отношения с преподавателями и однокурсниками складывались хорошие. При этом еще успевал помогать отцу — тот торгует на рынке. Во время летней сессии первого курса иногда жаловался на усталость, но это не вызывало у нас тревоги. После сдачи экзаменов радовался, что по-прежнему будет получать стипендию.
Когда медики рассказали родителям о результатах операции и возможных последствиях, те пришли в ужас.
— Сын вначале не понял всей серьезности своего состояния, — продолжает Наталья. — Думал, это что-то вроде язвы. Лишь когда начались бесконечные поездки по больницам, капельницы, стремительная потеря веса — тогда до него дошло. Стали выпадать волосы, отслаиваться ногти. Учебу пришлось бросить.
После консультации в Национальном институте хирургии и трансплантологии имени Шалимова у семьи появилась надежда.
— Нам предложили сделать операцию по реконструкции кишечника — попытаться удлинить орган на 10—20 сантиметров. Для нас это уже многое бы значило. Сейчас покажу наглядно, — Наталья берет узкую полоску бумаги и ножницы. — Вот так на кишечнике делаются поперечные надрезы, которые потом скрепляются специальным степлером. (Полоска бумаги в ее ловких пальцах вытянулась серпантином, только стала немного уже, чем была.) Понятно? К сожалению, задуманное не удалось. Уже на операционном столе выяснилось, что длина оставшейся части кишечника еще меньше, чем предполагали, — всего десять сантиметров. Делать реконструкцию было просто не из чего.
А сын так надеялся на эту операцию! Завел группу в соцсетях, собирал деньги на необходимые лекарства. Простые люди прислали в помощь Владику около ста тысяч гривен. Сколько мук бедняга перенес при подготовке к хирургическому вмешательству, когда в течение трех недель с помощью внутренних резиновых насосов ему растягивали просвет оставшегося кусочка кишечника. И вот — безрезультатно.
Я не могла представить, что будет, если он узнает о неудаче. И уговорила врачей сказать пациенту неправду. Плакала, умоляла, просила, чтобы не лишали его надежды на выздоровление. И они… согласились. Один из руководителей института, придя к нам в палату, лично поздравил Владислава с удачной операцией.
— Но теперь вы рассказываете эту историю при сыне. Значит, правда выплыла наружу?
— Да, — женщина осторожно поправляет подушку в изголовье больного. — Это произошло спустя некоторое время в столичном Институте рака, когда ему вживляли порт-систему для капельницы. На первом же обходе специалисты стали спрашивать меня о состоянии здоровья сына, об исходе операции. От них-то я не могла скрывать медицинских подробностей! Вынуждена была рассказать, что хирургическое вмешательство не принесло ожидаемого результата. Когда медики вышли из палаты, сын вытаращил глаза: «Мама, зачем ты соврала? Ведь на самом деле у меня уже все хорошо…» Это была ужасная ситуация. Владик подумал, что я зачем-то обманываю врачей, я чувствовала себя гадкой лгуньей. Ничего не оставалось, как рассказать правду. И тогда мы договорились, что будем открыто говорить о его болезни. И нам, и ему так легче. Мой сын — мужественный человек.
«После операции пациенту всю жизнь нужно будет принимать препараты, подавляющие отторжение органов»
Сейчас у Владислава появилась очередная надежда — на трансплантацию органа. По словам известного украинского хирурга Ивана Тодурова, операции такой сложности в Украине еще не делали. Но в институте хирургии и трансплантологии имени Шалимова готовы за нее взяться. Однако из-за нынешнего несовершенства законов о трансплантации в Украине, по которым только родственник пациента может «поделиться» с ним органом, поиск подходящего донора для Владислава представляет большие трудности. Родители больного на эту роль не подходят — не та группа крови. Остаются двое претендентов: старший двоюродный брат Михаил или родной — шестилетний Ваня. Но тоже не факт, что их органы подойдут больному.
— Если вопрос с донором решится, мы сделаем операцию, и Владислав сможет вернуться к нормальной полноценной жизни, — уверен профессор Иван Тодуров. — В нашей стране такая операция обойдется в 30—40 тысяч долларов — это в четыре-пять раз меньше, чем за рубежом. После операции пациенту всю жизнь нужно будет принимать препараты, подавляющие отторжение органов. Их стоимость весьма недешева — например, в течение первого года эта сумма составляет порядка 800 долларов в месяц. Но государство обеспечивает пациентов, перенесших пересадку органов, нужными лекарствами.
— На операцию в Украине у нас не хватает половины суммы, говорить о лечении за рубежом вообще не приходится. Так что пока собираем деньги и боремся за жизнь сына, — грустно резюмирует Наталья Яневич. — Однажды нас познакомили с врачом из Москвы, которая специализируется на реабилитации детей с частично удаленным тонким кишечником. Она индивидуально для каждого подбирает питание, максимально усваивающееся организмом. Так ее пациенты, полежав под капельницей, спокойно отправляются в детский сад и в школу! Правда, у маленьких детей тот плюс, что они растут, а вместе с ними растут и внутренние органы. Кроме того, детский организм легче подстраивается под «новую ситуацию»: функции тонкого кишечника частично берет на себя толстая кишка и даже желудок. Так что у них есть шанс обойтись без дополнительных операций. Сейчас российский медик предложила Владиславу свою помощь, специально для него подобрала питательные препараты. Вот получили первую порцию, будем пробовать. Правда, через границу перевозить лекарства сложно, приходится договариваться о переправке со знакомыми. Но будем надеяться, что смена питания принесет пользу.
Владик намекнул, что пора прекращать разговор («уж очень кушать хочется!»). Мы с Натальей вышли на залитую солнцем сельскую улицу. Прощаясь, она призналась:
— Понимаю, что трансплантация может обернуться смертью. Ну, а если иного выхода нет? Это понимает и сын. Но не теряет присутствия духа. Он кушает, передвигается по дому, иногда выходит на улицу. Общается с друзьями, братом. Мы просим всех добрых людей откликнуться и помочь Владиславу.
Реквизиты: «ПриватБанк» 4 149 497 825 318 340, «Ощадбанк» 26 206 009 133 405, Яндекс-кошелек 410 011 505 886 378.Мобильные телефоны мамы Яневич Натальи Григорьевны: +38 (067)315−70−59 Киевстар, +38 (093)672−11−73 Лайф.
Фото автора
7520Читайте нас у Facebook
