Предоставляя журналистам сведения «только не для печати! «, чиновники даже не догадываются, что преступают закон

Ах как сердятся на журналистов чиновники, когда те берутся освещать события, не сверившись с их компетентным мнением! «Неужели так трудно позвонить?» -- то и дело слышишь от должностных лиц, обойденных вниманием пишущей братии. Нет, не трудно. Но вот мы набираем номера телефонов, по которым надеемся найти то самое «компетентное мнение» (например, о том, как собираются вводить 12-балльную систему оценки знаний или на каком основании подвергают испытаниям детей при приеме их в школу). А в ответ нам… рекомендуют обратиться в пресс-центр, ибо именно его сотрудники уполномочены «осуществлять связь» ведомства с журналистами.

Секретными считаются только те сведения, разглашение которых наносит ущерб обществу и государству

Хочется верить, что появление пресс-служб (центров, отделов и т. д. ) в рамках управленческих структур было продиктовано желанием сделать стены министерств и ведомств прозрачнее для налогоплательщиков, на чьи средства они существуют. И некоторые из этих служб действительно стали добросовестными посредниками между чиновным людом и средствами массовой информации. Что же до большинства, то нынешнее их положение никак не способствует служению общественным потребностям. К такому выводу пришли эксперты, еще три года назад проанализировавшие правовое поле, в котором работают ведомственные пресс-службы.

Видел ли кто, чтобы в пчелином улье жил муравей? В ведомственных «ульях» тоже чужих не держат. Свои же озабочены в первую очередь честью ведомственного мундира -- чтобы, не дай Бог, не запятнался. Документы, регламентирующие деятельность пресс-служб, составлены так, что нарушающих нормы информационного законодательства чиновников за руку не поймаешь. Но, может быть, хоть совесть их мучает, ведь, скованные внутриведомственной субординацией, они не могут исполнять свой гражданский долг? Ничуть. Как показало анкетирование руководителей пресс-служб, большая их часть своим положением ведомственной «обслуги» не обеспокоена. А при таком отношении смешно ожидать, что они станут добиваться от должностных лиц вразумительных ответов на вопросы журналистов.

Вот и нас в пресс-центре внимательно выслушивают и обещают добыть нужные сведения. А затем начинается затяжная игра в испорченный телефон. Выигрываем ее, в конце концов, мы, ведь имеем законное право получать для читателей ту информацию, в которой они нуждаются, а не ту, которую чиновникам удобно распространять. Но много уходит сил, а главное -- времени. И не нашего личного -- Бог с ним! -- а наших сограждан, которые, получив нужные сведения в нужный момент, могли бы решить свои проблемы.

Будь эти ситуации случайными эпизодами в отношениях с каким-нибудь одним министерством, не стоило бы им и значение придавать. Но они, к сожалению, возникают практически каждый раз, когда от того или иного ведомства требуется комментарий «на злобу дня». Однако кто, скажите, дал должностным лицам право уклоняться от предоставления масс-медиа общественно значимой информации?

Председатель Государственного комитета по информационной политике, телевидению и радиовещанию Украины Иван Драч поясняет:

-- Информация информации рознь. Одно дело, когда журналисты обращаются в Министерство культуры, и совсем другое -- в Министерство обороны. Ведь есть информация открытая, а есть и с ограниченным доступом, то есть конфиденциальная и секретная. Конфиденциальные сведения -- «вотчина» отдельных физических либо юридических лиц (например, если речь идет о личных или коммерческих тайнах). Секретными же считаются те, разглашение которых наносит ущерб обществу и государству. Конфиденциальная и секретная информация строго регламентирована, вся остальная должна быть доступна. И если какой-нибудь чиновник отказывает в ней журналистам, то руководитель ведомства или подразделения, в котором этот чиновник работает, имеет право его наказать. Однако, что греха таить, нередко начальник сам не заинтересован, чтобы интересующая журналистов информация распространялась, -- в таком случае действия подчиненного ему на руку. К тому же, переадресовывая вопрос представителя СМИ пресс-центру, чиновник напрямую не отказывается предоставлять информацию -- за что же его наказывать? Но если журналисты видят, что им умышленно затрудняют доступ к общественно значимым сведениям, то они могут и должны «пройтись» по создателям информационного барьера на страницах своих изданий.

Украина занимает одно из первых мест в СНГ по количеству законов, касающихся масс-медиа

Да, переписываться с ведомствами на газетных страницах можно. Но издания, которые идут по этому пути, быстро увязают в трясине склок. Куда лучше было бы строить отношения с чиновным миром на основе законодательства. Тем более что Украина, как утверждают компетентные люди, занимает в СНГ одно из первых мест по количеству законов, так или иначе касающихся деятельности масс-медиа.

-- Законов действительно много, -- говорит юрист Светлана Стрелецкая. -- Но механизмы их применения не разработаны. Поэтому, хотя Конституция и декларирует право каждого «свободно собирать, сохранять, использовать и распространять информацию устно, письменно или другим способом по своему усмотрению», воспользоваться этим правом в полной мере не может не то что «простой смертный», но даже журналист, профессионально обязанный собирать и распространять общественно значимую информацию. Например, законом «Об информации» оговорено, что обеспечение доступа граждан к информации является главным направлением государственной информационной политики и органы государственной власти должны заботиться о том, чтобы у «субъектов информационных отношений» не было проблем с получением «всех видов информации». Проблемы, однако, есть. Закон «О печатных средствах информации» велит государственным служащим предоставлять журналистам запрашиваемую ими информацию, причем без каких бы то ни было условий -- ни по части использования технических средств для фиксации сказанного, ни по части согласования материалов, подготовленных для обнародования в прессе. Тем не менее чиновники то и дело шантажируют пишущую братию: мол, не согласуешь материал -- больше ко мне не подходи.

Вот и получается, что «информационное» законодательство Украины носит чисто декларативный характер. Наказания -- дисциплинарного, гражданско-правового, административного и даже уголовного характера -- предусмотрены за нарушение упомянутых законов, то есть за необоснованный отказ от предоставления сведений, преднамеренное утаивание информации, а также несвоевременное ее предоставление или сознательное искажение и т. д. Назовите, однако, чиновников, которых наказали (хотя бы административно) за отказ отвечать на вопросы журналистов! Напротив, ведомства всеми правдами и неправдами страхуют своих служащих от неудобных вопросов, выдвинув навстречу средствам массовой информации «волнорезы» пресс-служб.

Глава комитета по информационной политике готов списать все это на издержки советского воспитания: оно, мол, приучило чиновников замалчивать даже то, что, «каждой курице было известно». За 10 лет независимости в Украине значительно омолодился кадровый состав управленческих структур, но это не добавило им открытости. Вряд ли только «дурная наследственность» тому виной. Тем более что сейчас глазам открыта богатая палитра зарубежного опыта в сфере информационной политики -- американский, британский, германский, шведский, австрийский…

Чиновников, отказывающихся помогать прессе, в демократическом мире воспринимают как «врагов народа»

Что касается США, то там еще в 1966 году принят закон, согласно которому журналисты имеют право требовать предоставления всех документов о деятельности властных структур, причем документов не только публичных, но и тех, которые фиксируют правительственные операции. По мнению конгрессменов, в этом законе нуждалась не пресса -- в нем нуждалось общество!

В Великобритании создан Документ об Открытом правительстве, декларирующий бесплатное и беспрепятственное получение информации, касающейся прав и привилегий граждан, причин тех или иных политических и административных решений и т. д. А специальный кодекс регулирует практику доступа к правительственной информации, с которой, кстати, можно ознакомиться даже в Интернете.

В Швеции и Австрии все официальные документы считаются общественно значимыми, если только не отнесены законом к секретным. Более того, в Австрии, когда возникает спрос на информацию из разряда секретной, представители власти вправе решать: важнее сохранить эту секретность или же удовлетворить заинтересованность общества. На страже прессы, как инструмента демократии, стоят законодательства Франции, Норвегии, Испании, Канады. «Враги народа» здесь не те, кто задают вопросы, а те, кто отказывается на них отвечать.

В большинстве демократических стран механизм предоставления информации является предметом надзора высшего административного органа или органа, специально созданного для отслеживания взаимоотношений в информационном пространстве. Облегчить же эту задачу помогает то, что в некоторых государствах причины отказа сообщать прессе требуемые сведения должны фиксироваться письменно. Установлены и жесткие сроки предоставления информации. Да, это не гарантирует прессе ответов на все ее вопросы, но, безусловно, дисциплинирует чиновников, пытающихся от них уйти. Ну у кого, скажите, поднимется рука расписаться в собственной некомпетентности?.. Для наших же государственных служащих фраза «Я не компетентен ответить на ваш вопрос» давно стала излюбленной отговоркой. Не компетентен -- освободи место другому.

Еще нередко приходится слышать от должностных лиц, что они «не уполномочены» отвечать на вопросы журналистов. А ведь полномочиями на общение со СМИ наделяет не начальник ведомства, а закон. Но чиновники почему-то об этом не задумываются. Оттого, наверное, так часто и вырывается из их уст сакраментальное: «Только не для печати!» А для чего еще журналисту информация? Не для того же, чтобы семье за ужином пересказывать…

296

Читайте нас у Facebook