Супруга киевского анестезиолога Ярослава Романива: «Не могу сказать ребенку, что его отец в тюрьме»
22 октября Апелляционный суд города Киева оставил под стражей врачей Национального института трансплантологии имени А. Шалимова, обвиняемых в проведении незаконных операций. Адвокат одного из них сообщил, что доктора будут под арестом еще два месяца в соответствии с решением Голосеевского районного суда столицы. Министр внутренних дел Анатолий Могилев, находящийся в Ялте, сказал журналистам на пресс-конференции: «Если есть необходимость их участия в каких-то медицинских процедурах и эта необходимость будет обоснованной, то мы, возможно, примем решение об освобождении под подписку о невыезде». В то же время он заметил, что перспективу направления этого дела в суд они считают вполне реальной.
Гром грянул в августе: начальник Департамента борьбы с киберпреступностью и торговлей людьми МВД Украины Юрий Кучер сообщил, что раскрыта целая преступная группировка, которую возглавлял врач, живущий в Израиле. По заявлению милиционеров, в состав этой группы входили 12 человек, среди которых четверо врачей Национального института трансплантологии имени А. Шалимова. Главной ее задачей было найти людей, желающих за десять тысяч долларов продать свою почку больным, нуждающимся в пересадке. Больные же за подобную услугу платили врачам или посредникам не меньше ста тысяч долларов. Говорилось о том, что группировка «черных трансплантологов» заработала миллионы долларов. Одним словом, громкое дело налицо.
«Анестезиолог не может ни удалить орган, ни пересадить его, потому что просто не умеет этого делать»
Как только правоохранители сообщили, что киевские хирурги подозреваются в незаконных пересадках почек, «ФАКТЫ» опубликовали интервью с одним из них — заведующим отделением хирургии и пересадки почки Владиславом Закордонцем, который сейчас находится под арестом. Также мы дали слово и людям, якобы за деньги продавшим свои органы. Почему якобы? Потому что, в отличие от врачей, не скрывавших свои имена, эти люди не показывали своих лиц и отказывались называть имена и фамилии. Публикуя интервью с Владиславом Закордонцем, который подробно рассказал, почему у него дома хранилась крупная сумма денег и сколько операций по пересадке почек он с коллегами проводит в год, мы очень надеялись на то, что и нашим читателям, и тем, кто решил назвать этих врачей «черными трансплантологами», станет понятно: даже при всем желании украинские врачи не могли заработать миллионы долларов в течение полутора лет. Ведь в этом году они сделали всего 19 операций по пересадке органов. Да и люди, нуждающиеся в трансплантации почки, не в состоянии платить за нее — как правило, такие семьи в материальном плане истощены за годы лечения. Те же, у кого есть возможность оплатить пересадку, сразу уезжают на операцию за границу и не прибегают к услугам украинских хирургов. Признаюсь, нам хотелось защитить украинских врачей, которых регулярно обвиняют во многих грехах. Ведь они не раз помогали читателям «ФАКТОВ», когда те обращались за помощью.
Правоохранители считают иначе. Сейчас Владислав Закордонец, вместе с двумя анестезиологами отделения — Ярославом Романивым и Петром Зайченко, — находится в СИЗО. Это значит, что в ближайшее время НИКТО из украинских пациентов, ожидающих пересадку почки, не получит помощи. А ведь среди них есть и дети. И только в Институте трансплантологии почку от родственного донора пересаживали малышам до пяти лет. Подобные вмешательства даже в мире не везде делают. Наверняка правоохранителям нужно было раскрыть громкое дело. Но они должны помнить, что сделали это ценой многих жизней больных людей.
Сразу после того как трех врачей взяли под стражу, с нами связалась жена одного из анестезиологов. Она рассказала обо всем, что сейчас происходит в ее семье.
*Татьяна Романив (на фото): «У моего мужа любящие дети и жена, хороший дом, любимая работа. Зачем ему нужно было заниматься чем-то незаконным? Чтобы все это разрушить своими руками?»
— Моего мужа, который работает анестезиологом в институте Шалимова, причисляют к группировке «черных трансплантологов» и обвиняют в том, что он участвовал в операциях за границей в 2010 году, — говорит Татьяна Романив. — Да, Ярослав ездил в Баку на консультации, участвовал там в операциях. Но у него, как и у Владислава Закордонца, был контракт с азербайджанской клиникой. Значит, они находились там на законных основаниях. Пригласить хорошего врача поработать в другую страну — это мировая практика и вовсе не считается чем-то преступным. Последний раз муж ездил в Баку полтора года назад. В 2010 году на работу в другие страны он не выезжал. Эти люди не понимают, что работа анестезиолога заключается в том, чтобы поддерживать жизнь во время операции, контролировать все показатели организма, следить за количеством наркоза… Анестезиолог не может ни удалить орган, ни пересадить его, потому что просто не умеет этого делать. Как же его можно называть «черным трансплантологом»?
«После обысков и допросов муж сказал: «Лучше бы я был смертельно болен, чем такое»
Женщина находится в отчаянии. Она с ужасом вспоминает день, когда в доме появились люди с автоматами.
— В августе нынешнего года следователи пришли с обыском и на работу к Ярославу, и к нам домой, — рассказывает Татьяна. — Самое ценное, что они нашли, это документы. Обыскивающие забрали свидетельство о рождении нашего десятилетнего сына, паспорт старшего сына, контракт мужа с азербайджанской клиникой. Тогда, кстати, Ярослав и другие врачи проходили по делу в качестве свидетелей. Но ведь паспорт гражданина Украины может быть изъят только при особо тяжких преступлениях. Наши документы продержали два месяца и вернули только после ходатайства адвоката.
Недоумение Татьяны хорошо понятно и объяснимо.
— Ярослав даже ездил на допросы в Ужгород за свой счет, — продолжает женщина. — Допросы могли длиться по двенадцать часов. Муж как честный и принципиальный человек рассказывал все, что знал. Даже если он чего-то не помнил, то пытался восстановить события, дома мучился этим. Следователи, вроде бы, не имели к нему никаких претензий, говорили, что он не может быть в группировке, так как работал по официальному контракту с клиникой в Баку. Контракт закончился полтора года назад, а группировка, по словам следователя, работала до сего момента.
12 октября Ярослав собирался вести ребенка в школу, и вдруг приехали три оперативника из Управления по борьбе с организованной преступностью и проводили его на допрос.
— На следующий день муж сам отправился в УБОП, и там его задержали, — плачет моя собеседница. — Сначала он был в изоляторе временного содержания, к нему никого не пускали. А после решения Голосеевского суда всех троих задержанных врачей перевели в СИЗО на Лукьяновке. Апелляция, которую мы подали, была отклонена. Господи, Лукьяновская тюрьма… Страшное место. Туда тоже никого не пускают. Следователь пока не дал пропуск даже адвокату. А родственникам сказали, что свидания возможны только раз в месяц. Последний раз я видела мужа в суде.
Врачей задержали на том основании, что они якобы могут сбежать из Украины и тем самым помешать ведению следствия. Очень странное заявление. Ведь с момента возбуждения дела прошло почти три месяца, и за это время никто из врачей никуда не выезжал. Более того, все они активно помогали следствию… В минувшую пятницу Голосеевский райсуд Киева удовлетворил прошение МВД об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей сроком на два месяца каждому из трех задержанных.
В институте Шалимова Ярослав Владимирович Романив работает около двадцати лет. Столько же он женат на Татьяне.
— В любое время суток мужу могли позвонить и вызвать на работу, — говорит Татьяна. — Даже если была не его смена, он никогда не отказывал. Ярослав очень гордился своей работой. Ему не раз предлагали писать диссертацию, но его больше волновали больные, чем звания. На самые сложные операции всегда ставили Ярослава, потому что он профессионал, анестезиолог высшей категории. Помню, я покупала одному из больных мужа носки, потому что мужчина приехал из села и у него совсем не было денег. Одним из последних пациентов Ярослава был пожилой человек, очень тяжелый больной. Во время операции существовал серьезный риск, что этот человек погибнет. Вмешательство длилось 15 часов! Но благодаря мастерству мужа больной перенес такую длительную анестезию. Семья этого пациента сейчас меня поддерживает.
- Как ваш муж перенес то, что к нему на работу и домой пришли следователи, что его причисляют к «черным трансплантологам»?
— Он плакал, говорил, что потерял свою честь. И очень переживал, что о нем будет думать наш маленький сын. Знаете, муж даже говорил такие страшные слова, что «лучше бы он был смертельно болен, чем такое»… Ярослав за 22 года не взял ни одного больничного. А теперь оказалось, что он — преступник… Все это не укладывается в голове.
- Как вы объясняете сыну, куда исчез его отец?
— Сын все время спрашивает, где папа, а у меня просто не поворачивается язык сказать ему: «В тюрьме». Я не могу так травмировать детскую психику. Пока объяснила: папа надолго уехал в командировку. Что говорить дальше — просто не знаю. Верю, что Ярослава освободят и он расскажет сыну все, что посчитает нужным. Но когда я сказала сыну, что папа уехал, он переспросил: «Значит, у меня не будет подарка на Новый год?»
Врачам инкриминируют вторую часть статьи 149 Уголовного кодекса Украины, которая звучит так: «Торговля людьми или другое незаконное соглашение относительно человека». Наказание за нее грозит лишением свободы на срок от пяти до двенадцати лет с конфискацией имущества или без нее. Судя по тому, что у хирурга Владислава Закордонца еще во время первого обыска изъяли 150 тысяч долларов, оставшихся после продажи дома, конфискация у него уже состоялась. Кстати, хирург искренне верил, что ему вернут деньги. И когда ему говорили «забудь о них», Владислав Филиппович возражал: «У меня же есть все документы, согласно которым я получил эти деньги. Банк подтвердил, что именно такую сумму я снял с депозита не так давно. Вернут!» Среди врачей, оказывается, немало не только циников, но и наивных.
«За двадцать лет работы не погиб ни один человек, которому Ярослав давал наркоз!»
Как только стало известно об уголовном деле, в котором фигурировали имена столичных врачей, буквально под микроскопом начали рассматривать то, чем владеют их семьи. Так, частный дом Владислава Закордонца под Киевом расценили как важную улику: мол, построен на деньги от подпольных операций. На иномарках анестезиологи ездят? Откуда деньги? А то, что полстраны до кризиса успело взять в кредит автомобили, как-то забылось. Оказывается, врачи в Украине должны быть нищими, чтобы их никто ни в чем не мог упрекнуть. Интересно, если бы кому-то из тех, кто сейчас занимается делом «черных трансплантологов», пришлось обратиться к хирургу за помощью, он доверил бы свою жизнь бедному врачу? У нас же в сознании уже укоренилось: если доктора благодарят, если он выглядит успешным — значит, он действительно знает свое дело. Или вы со мной не согласны? В семье Романив тоже есть частный дом — показатель «роскошной жизни».
— Мы с мужем и его родителями три года назад начали строить дом в селе, — рассказывает Татьяна. — Он до сих пор не доведен до ума — не хватало средств. Ведь Ярослав постоянно помогал своим родителям-инвалидам, которые живут в Ровенской области. И мать, и отец мужа — дети войны, свекор имеет множество наград. Боюсь, они не перенесут всего того, что сейчас происходит. Они всегда гордились и гордятся своим сыном. Я разговариваю только с отцом Ярослава, потому что у мамы даже нет сил общаться на эту тему. Ее сердце может просто не выдержать.
У Ярослава любящие дети и жена, хороший дом, любимая работа. Зачем ему нужно было заниматься чем-то незаконным? Чтобы все это разрушить своими руками? Да он всю жизнь стремился к покою и стабильности. Сейчас мне помогает адвокат наших друзей, который сочувствует моему мужу, поэтому работает фактически бесплатно. Я ведь не юрист и не могу ни одну бумагу грамотно составить. Коллеги по работе, соседи, дальние родственники — все очень переживают за Ярослава, никто не может поверить в то, что его обвиняют в чем-то противозаконном. Знаете, считается, что врач и царь на выполнение своей работы получают особое благословение от Бога. Человек, идущий на тяжкое преступление, совершает большой грех, но еще более тяжкий грех — это осудить невиновного. Я уверена: мой муж и его коллеги ни в чем не виновны. Они все годы выполняли свой долг. И выполняли его очень хорошо. За двадцать лет работы не погиб ни один человек, которому Ярослав давал наркоз! Разве это не показатель его профессионализма?
Фото из семейного альбома
1894Читайте нас у Facebook
