Кто стоит за «кассетным скандалом» и гибелью Георгия Гонгадзе? (Часть 2)
(Окончание. Начало читайте здесь)
Антиконституционный заговор, или Почему бездействуют отечественные спецслужбы?
Разобралось ли следствие с вероятностью заговора внутри страны против Президента с целью неконституционного смещения его с поста, захвата власти и с ролью в этом людей из украинских спецслужб?
Анализируя то, что накопилось в информационных ресурсах СМИ по поводу «кассетного скандала» и неразрывно связанной с ним трагической гибели Гонгадзе, постоянно наталкиваешься на факты, обстоятельства, детали, которые ведут к родным украинским спецслужбам или к людям из этих служб и вызывают множество вопросов.
Установило ли, наконец, следствие, откуда у обычного майора управления государственной охраны Мельниченко, не состоявшего на службе в СБУ, появился и был использован для записи разговоров Президента цифровой диктофон «Тошиба» с серийным номером 112622, который соответствует номеру одного из диктофонов, поступивших для оснащения оперативных подразделений той же СБУ?
Этот диктофон усилиями руководителя следственной комиссии Верховной Рады Александра Жира и сотрудников Фонда гражданских свобод, основанного российским олигархом Березовским, был передан в апреле 2005 года в распоряжение следователей ГПУ (»Люди Березовского привезли в Киев записи Мельниченко», «УП», 13.04.2005).
Откуда у Мельниченко (не служившего в СБУ) специальное записывающее устройство еще советского производства «Ява», состоявшее на вооружении КГБ, а затем СБУ, к которому имели доступ единицы из оперативного состава этих спецслужб и которым майор «писал» разговоры Президента в 1999 году и ранее (Интервью Н. Мельниченко Р. Купчинскому. «Трибуна», 29.03.2006)?
Фотографию этого устройства из арсенала майора Мельниченко в узком кругу неоднократно демонстрировал Г. Омельченко, один из руководителей следственной комиссии по делу Гонгадзе. Представлял ее и сам Мельниченко в разных ситуациях.
Жир, возглавлявший следственную комиссию Верховной Рады, прямо заявил еще в 2002 году: «…Одержавши вiд Миколи Мельниченка записуючi пристрої й периферiйне обладнання до них, не так вже й складно було встановити ланцюжок: виробник-посередник-покупець. Диктофони японського виробництва, якими користувався майор Державної служби охорони Микола Мельниченко, були свого часу придбанi Службою безпеки України. Iнше обладнання й методика зняття iнформацiї були напрацьованими технологiями КДБ СРСР… « (Л. Капелюшний «Жертовна кров», Київ, 2004, ст. 451).
Сам Мельниченко в 2003 году в интервью Роману Купчинскому в порыве откровенности перед руководителем украинской редакции радио «Свобода» упомянул высокопоставленного функционера из СБУ, назвав его Владимиром Парфеновичем, которому было известно, что майор занимается прослушиванием и записью разговоров Президента. Мельниченко неосторожно, в нарушение дельного совета одного из руководителей СБУ «Не верь никому», проговорился Купчинскому, что этот чин из СБУ даже получал от него запись разговоров Президента (»Трибуна», 29.03.2006).
Отрабатывали ли следствие и спецслужбы Украины этого человека и его окружение для проверки удивительной бездеятельности СБУ при получении «Владимиром Парфеновичем» информации о прослушивании и записи разговоров Президента страны? Или же ограничились примитивным приобщением к уголовному делу дежурной справки об очередной смерти еще одного носителя информации?
Кому таинственный Владимир Парфенович передал эту информацию и кто ею воспользовался? Чьим, грубо говоря, «человеком» являлся сам Владимир Парфенович?
Ведь если майор применял для прослушивания и записи разговоров Президента технические средства из труднодоступного для посторонних лиц штатного инвентаря СБУ, то, несомненно, действовал с ведома, а скорее всего, и по поручению должностных лиц украинской спецслужбы, пусть даже действующих с превышением своих полномочий.
А это уже антиконституционное нарушение спецслужбой закона и правил проведения оперативно-технических мероприятий, тем более в отношении Президента, который защищен статусом неприкосновенности на время выполнения своих полномочий.
Не прислушаться ли все-таки внимательнее к словам Мельниченко, сказанным телеканалу ТВi, которые в связи с опереточностью самого майора воспринимаются легкомысленно теми, кто по долгу службы обязан их тщательно проверить: «…Наши люди, которые за мною стоят… Эти люди в погонах. Да, они работают в спецслужбах, на руководящих должностях, и они могут влиять, и не только в Украине. О Мельниченко вы уже слышали, а в следующем, 2011, году вы узнаете другие фамилии тех влиятельных людей…» (»Фокус. UA», 14.12.2010).
Кто будет выяснять, почему в 2003 году в разгар следствия по делу майора Мельниченко был благополучно выпущен за пределы страны Владимир Савченко — посетивший Украину ближайший помощник и фактически сообщник майора? Этот человек непосредственно осуществлял обработку и приведение в систему сделанных майором записей и еще 9 ноября 2000 года перед знаменитым выступлением в Верховной Раде Александра Мороза срочно выехал в Португалию.
Об этом прямо утверждается в упоминавшейся статье «Команда Мельниченко» (»УП», 1.07.2005), которая содержит множество интересных для следствия сведений.
Действительно ли имело место покровительство Владимиру Савченко со стороны СБУ при его повторном выезде в 2003 году из страны? Допрашивался ли он, представляя огромный интерес для следствия, при непродолжительном пребывании в 2003 году в Украине следователями Генпрокуратуры или же прокурорам вообще не было сообщено спецслужбой о нахождении в стране исчезнувшего важного свидетеля?
Откуда у этого человека навыки работы в области криптозащиты данных, которые на то время в Украине могли быть приобретены только при обучении в спецслужбах?
За что 23 мая 2002 года по личной просьбе майора Мельниченко Юрием Фельштинским был выписан на Савченко банковский чек на сумму 5 тысяч долларов (А. Гольдфарб «О чем молчит Мельниченко», «УП», 18.04.2005)?
Этот человек и тогда, и сейчас должен представлять интерес для следствия как один из немногих, могущих раскрыть тайны «кассетного скандала» (С. Шевчук «Команда Мыколы Мельниченко», «УП», 01.07.2005).
Но — почему компетентные органы не задают вопросы об обстоятельствах дела Владимиру Савченко и другим соратникам Мельниченко? Кто будет определять их долю ответственности перед законом за соучастие в «грехах» майора?
Почему в 2005 году «оранжевый» председатель СБУ Турчинов потребовал у чешского гражданина Болденюка не отдавать хранившийся у последнего в Чехии архив записей Мельниченко следователям ГПУ, что серьезно затормозило ход расследования?
Что за телефонные звонки зарегистрированы перед бегством за границу в 2000 году с мобильного телефона Мельниченко на приемную Юлии Тимошенко? Что связывало заурядного майора из президентской охраны с вице-премьер-министром Украины?
Какое отношение имели к укрывательству генерала Пукача при его пребывании «в бегах» организация, в помещении которой летом 2006 года сотрудниками СБУ был обнаружен зарубежный паспорт на его имя, и ее руководители, являющиеся представителями одной из основных политических сил в Украине?
*Алексея Пукача правоохранители объявили в розыск в 2005-м. До момента задержания в 2009 году бывший генерал занимался фермерством в селе всего за 200 километров от Киева
Почему многочисленные силовые структуры Украины потратили целых 5 лет на поимку сбежавшего генерала Пукача, который все эти годы свободно колесил по Украине, открыто проживал в густонаселенных пунктах и не удосужился даже обзавестись поддельными документами? Кто из сильных мира сего причастен к укрывательству его от розыска?
И последнее. Даже сегодня вызывает удивление следующее. Вновь обретя статус обвиняемого, который восстанавливается автоматически после отмены Печерским судом незаконного постановления ГПУ от 1 марта 2005 года о прекращении дела по обвинению лица и возобновления следствия, майор Мельниченко после принятия дела к производству СБУ вместе с тем почему-то не был подвергнут мере пресечения. А ведь в силу должны были вступить и другие предыдущие решения ГПУ и суда, вынесенные до 1 марта 2005 года — в частности, о его задержании для решения в установленном порядке вопроса об аресте.
В результате, как теперь уже известно, в конце сентября сего года Мельниченко благополучно скрылся от следствия, несмотря на то, что находился под охраной спецподразделения СБУ «Альфа».
Что за закулисные события привели к его таинственному исчезновению?
Кто же эти заговорщики из украинской спецслужбы и за ее пределами — если они существуют? Что связывает их с названными выше именами?
О режиссерах «кассетного скандала». Кто они?
Ничто не мешает следствию по делу майора Мельниченко в скором будущем ответить на этот вопрос. Конечно же — при условии профессионального, всестороннего и объективного расследования.
Говоря о проблемах, связанных с «кассетным скандалом», нельзя не затронуть вопрос, уже давно обсуждаемый в обществе. Годятся ли на роль главных режиссеров «кассетного скандала» Евгений Марчук и Александр Мороз, давно к нему привязанные собственными заявлениями, фактами из истории скандала и общественной молвой?
Существует версия, что их, несмотря на громкие имена, скорее всего, «втемную» использовали в своих целях настоящие кукловоды майора Мельниченко.
Прежде всего — подставив им майора с соблазнительными предложениями получать из первых рук информацию о происходящем в главном кабинете страны. При таком соблазне не сработали на упреждение ни опыт, ни чувство разумной осторожности.
А затем, манипулируя дозированной информацией из президентского кабинета в нужном направлении, тайные кукловоды провоцировали желаемые действия и поступки.
Вместе с тем Мороз и Марчук знают больше и глубже, чем говорят, о тайнах «кассетного скандала».
Отсюда, очевидно, и однобокость, с точки зрения действующего закона, заявлений о необходимости расследовать только факты, изложенные на «пленках», воспринимая их как достоверные, а не то, кем, как, при каких обстоятельствах и под чьим кураторством записи Мельниченко были сделаны в действительности.
Есть и другие версии об их роли в описываемых событиях. Но не будем подменять органы следствия. Имея такие исходные данные, о которых абсолютно не было известно в начале 2000-х, для них не составит большого труда установить истинное место в «кассетном скандале» не только Марчука и Мороза.
В итоге следует признать, что остающийся до сих пор за кадром главный кукловод этого спектакля — незаурядный психолог, использовавший в хорошо продуманном и затем реализованном сценарии ментальность и свойства личности каждого из участников «кассетного скандала».
Борьба за власть — всепоглощающее явление, которое, как Молох, пожирает все человеческое в отношениях между людьми.
В документально-публицистическом фильме «Окаянные дни» фигурирует интервью первого секретаря ЦК Компартии Украины Петра Симоненко:
«…За две недели до того, как Мороз провел пресс-конференцию, ко мне приходили. Этот человек сегодня — в большой политике, находится в Украине. Это представитель крупного бизнеса и приходил, предлагал этот вариант, с которым вышел потом Мороз…».
Уже 11 лет не известно о том, кто обращался к Симоненко. Судя по данному описанию — не сам майор. Какой из него представитель крупного бизнеса? Да и Мельниченко отрицает контакты с Петром Симоненко: «…Категорически заявляю, что я не обращался к Симоненко…» (Интервью Мельниченко британской газете «Financial Times», «УП», 7.10.2002).
Это еще один кончик нити, ведущей к кукловодам майора Мельниченко. Смогла ли пройтись по этой путеводной нити Генеральная прокуратура? Пройдут ли этот путь сегодня новые следователи — теперь уже из СБУ?
Истекло более десяти лет со времени исчезновения молодого перспективного журналиста Георгия Гонгадзе, которому еще жить бы и жить. Несмотря на то что в тюрьме сидят исполнители убийства и публично называются имена кандидатов в организаторы преступления, думающих людей гложет мысль — главное все-таки не вскрыто ни следствием, ни судом, ни самими преступниками.
Это касается настоящих причин и мотивов преступления, а через них — его истинных организаторов и вдохновителей, силуэты которых лишь просматриваются сквозь густую пелену тумана, специально напущенного за десятилетие вокруг миссии майора Мельниченко и его «пленок».
Сомнений в правильности избранного сегодня следствием самого простого пути добавляет бодрый голос майора Мельниченко — еще одного, наряду с генералом Пукачем, «спасителя» Украины: «…Я думаю, що кримiнальну справу проти мене не поновлять, тому що за мною стоять набагато впливовiшi люди, нiж ви собi уявляєте. Окрiм того, я правий, не порушував чинне законодавство i рятував країну…» (Iнтерв'ю М. Мельниченка, «Українськi нацiональнi новини», 2.06.2011).
Не об этих ли влиятельных людях упомянул заместитель Генерального прокурора Украины Р. Кузьмин в интервью агентству «Интерфакс-Украина» в 2006 году:
«…По одной из версий, убийство Георгия Гонгадзе готовилось заранее с целью политической дискредитации Леонида Кучмы и возможного его преемника — министра внутренних дел Юрия Кравченко. Цель — деморализовать Президента и заставить его уйти в отставку, не допустив избрания на этот пост лояльного к Кучме преемника. Но, как утверждает замгенпрокурора, отработка следствием версий, отличных от всем известной «Кучма — заказчик, Кравченко — организатор, Пукач — исполнитель», наталкивается на серьезное противодействие отдельных политических сил…» (»ФАКТЫ», 27.12.2006).
Не связано ли влияние этих таинственных сил с тщательным замалчиванием и сокрытием следующего факта — кто и почему в ноябре 2000 года дал команду (еще одна ниточка к разгадке убийства Гонгадзе) одному из руководителей главного управления внутренних дел Киевской области вывезти «таращанское тело» из морга в Тараще и сжечь его? Кому из руководителей областной милиции позвонил Юрий Кравченко и со скандалом отменил это указание? Не говорит ли это о непричастности покойного министра внутренних дел и вообще связки Кучма-Кравченко к убийству Георгия Гонгадзе?
Почему Леонид Кучма непричастен к смерти Георгия Гонгадзе?
Те, кто записывал Президента, должны быть заинтересованы «писать» его до полной победы — то есть до фиксации аудиозаписью в президентском кабинете отчета причастных силовиков о расправе над Гонгадзе или словесного подтверждения самим Президентом своего участия в этом преступлении.
Конечно, при наличии обязательного условия — что Леонид Кучма действительно отдавал преступные указания.
Возможность такая существовала — ничто не мешало спокойно продолжать прослушивание и запись прежним способом, как это происходило все три года до сентябрьских событий 2000 года.
Но — внимание! — не зафиксировав такой подарок от шпионской судьбы, майор прекращает 26 сентября записывать разговоры в президентском кабинете и по чьему-то указанию срочно бросает службу (18 октября отдает Морозу для обнародования запись по поводу Гонгадзе, 19 и 23 октября подает два рапорта об увольнении со службы, 4 ноября он официально уволен). 26 ноября 2000 года Мельниченко с семьей тайно перебирается за границу. 28 ноября Александр Мороз оглашает кассету с записью о Гонгадзе.
Получается, что главного условия — причастности к преступлению Президента — не существовало. Было бесполезно ждать и рассчитывать на долгожданные слова-признание в президентском кабинете для фиксации личного подтверждения Президентом или министром внутренних дел этой самой причастности. И люди, принимавшие решение об эвакуации Мельниченко за кордон, об этом знали.
Также знаково, что процесс записи, начавшийся еще в 1998 году, прекращается навсегда в момент (26 сентября), когда никто, кроме самих организаторов и участников убийства Гонгадзе, еще не знает об убийстве журналиста (никаких разговоров в это время в президентском кабинете, подтверждающих его убийство, не происходит и не записывается, «таращанское тело» обнаруживается гораздо позже — 2 ноября 2000 года), а главный «писец», прервав любимое занятие и смотав микрофонные шнуры, уже готовится к бегству за границу с целью разоблачения причастности Президента к этому преступлению.
Что послужило причиной принятия всезнающими кукловодами такого решения?
Из анализа ситуации неизбежно следует вывод, что запись разговоров Президента, имевших место после 16 сентября (день исчезновения Гонгадзе), резко прекращена через несколько дней по причине того, что новые записи стали чрезвычайно вредны для планов злоумышленников по компрометации Президента и угрожали их срывом.
Каждый последующий день, продолжая обычную работу по записи разговоров, сами злоумышленники умножали нежелательные для них и оправдывающие Леонида Кучму доказательства — ведь Президент включился в организацию поисков Гонгадзе и неоднократно выражал в прослушиваемом кабинете резкое неудовольствие силовикам, которые не могли найти журналиста. Наличие таких записей только оправдывало бы Президента.
И это не могло быть игрой со стороны Президента, абсолютно не подозревавшего о прослушке, особенно в разговорах с министром внутренних дел Юрием Кравченко. Которому, по версии официального обвинения, он якобы ранее дал указание о совершении преступных действий в отношении Гонгадзе.
Интересны свидетельства Владимира Цвиля, вывозившего майора с семьей и его записями в Чехию: «…Он (Мельниченко.- Авт.) решил скрывать правдивую информацию после исчезновения Гонгадзе. Мне хорошо известно, какие записи есть, а каких нет. Он сказал тогда, когда его толкнул на это…, что у него есть запись, когда докладывают Кучме на третий день после исчезновения Гонгадзе, что он мертвый. А это неправда. Такой записи у него нет, так как ему не давали эти записи…» (В. Цвиль, газета «Свобода», Ь 28(209), 24-30.08.2004).
«…Существуют вещественные доказательства того, что разговоры Кучмы своевременно отслеживались и анализировались «клиентами» Мельниченко. Среди его записей есть аудио-файлы с фрагментами, касающимися Гонгадзе, которые были подготовлены еще летом 2000 года — их умышленно выделили из часовых разговоров экс-президента. Об этом свидетельствуют информация о дате и времени создания соответствующих аудио-файлов. Эти доказательства также находятся в распоряжении Генпрокуратуры… Кто работал с записями, «вовремя» выделяя из них фрагменты относительно Гонгадзе, кто их прослушивал и зачем?…» (В. Цвиль, «УП», 17.01.2007).
Закономерен вопрос — так кто же еще летом 2000 года готовил трагедию Гонгадзе?
Еще одно. С 2005 года известны просочившиеся в СМИ данные следствия, что «…монтаж отрывков разговоров о Гонгадзе начался в понедельник 18 сентября 2000 года — всего через сутки после похищения и убийства журналиста…» (С. Шевчук «Команда Мыколы Мельниченко», «УП», 1.07.2005). Это те 14 фрагментов, которые затем были переписаны злоумышленниками на обычную аудиокассету и переданы для обнародования Александру Морозу.
Из этого А. Гольдфарб, отнюдь не страдающий отсутствием логики в суждениях, делает вывод, с которым трудно не согласиться: «…команда Мельниченко начала клеить «Кучмагейт», когда еще никто не знал, что журналист убит, ведь на тот момент Гонгадзе отсутствовал всего лишь сутки… Отрывки 14 разговоров, озвученные Морозом, происходят из разных записей, сделанных на протяжении нескольких предыдущих месяцев. Только смонтировать эти фрагменты занимает несколько часов, а для того, чтобы их выявить из массы сырого материала, нужно несколько дней внимательного прослушивания записей… Значит, материалы, изобличающие Кучму в убийстве, начали готовиться еще тогда, когда сам Гонгадзе ходил по улицам Киева, не подозревая, какая ему уготована судьба…» (А. Гольдфарб, «УП», 4.07.2005).
Итоги
Второму Президенту Украины выдвинуто обвинение в совершении уголовного преступления — превышения власти, повлекшего тяжкие последствия. Имеет ли внутреннюю уверенность само следствие в завершенности своей работы, безукоризненности и доказанности своих выводов, закончившихся предъявлением столь серьезных криминальных обвинений второму Президенту? Найдены ли следователями Генеральной прокуратуры ответы на вышеизложенные вопросы и отброшены ли все сомнения в объективности своих действий? Далеко не факт.
В обществе наблюдаются настойчивые попытки превратить в сознании украинцев в преступника бывшего руководителя государства, за десять лет своего президентства поднявшего Украину из депрессии и упадка середины 90-х годов до уровня независимого, демократического европейского государства с бурно развивающейся рыночной экономикой.
Конечно же, перед законом все равны и за совершенные преступления нужно отвечать. Это незыблемая истина и в ее верности нет никаких сомнений.
Но нельзя забывать, что гарантированные Конституцией права имеет и бывший глава державы. Он тоже гражданин Украины и имеет право быть защищенным и презумпцией невиновности, и всем известным положением действующей Конституции: органы власти и их должностные лица обязаны действовать только на основании, в пределах полномочий и таким способом, которые предусмотрены Конституцией и законами Украины.
И еще — он вправе быть понятым и поддержанным в тяжелое для него время теми, кто вместе с ним поднимал державу и строил независимую Украину. Имеет право на ту же законность и справедливость, которых ожидаем от общества по отношению к себе все мы.
Того, что сейчас происходит вокруг государственного деятеля, носящего согласно Конституции высокое звание Президента Украины и после своего вполне достойного ухода с поста, не пожелаешь ни одному Президенту — ни бывшим, ни будущим.
От автора: в статье использована информация из открытых источников, т. к. в годы работы в Генпрокуратуре Украины (1992-2002 гг.) автор не имел отношения к расследованию уголовных дел об убийстве Г. Гонгадзе и относительно Н. Мельниченко.
Читайте нас у Facebook
