«Сделайте что-нибудь, у нее отекла вся нога!» — умолял я докторов. Но они торопились домой"
Надя и Сергей (на фото) летом должны были сыграть свадьбу. Сергей сделал предложение любимой еще зимой, однако с бракосочетанием влюбленные решили немного подождать — хотели, чтобы на торжестве присутствовала мама Сергея, которая работала за границей.
«Мы уже даже заказали ресторан, — говорит Сергей. — Надя готовила пригласительные, выбирала подвенечное платье. Несмотря на то что мы уже ждали ребенка, Надя не сидела без дела — предсвадебные хлопоты доставляли ей невероятное удовольствие. Казалось, ничего плохого не может произойти. Мы мечтали о том, как поженимся, как будем воспитывать нашего ребенка... Я даже в страшном сне не мог представить, что за месяц до свадьбы все так трагически оборвется...»
«Надя не могла уже встать с кровати, и я понес ее в больницу на руках»
— Сколько знаю Надю, у нее никогда не было проблем со здоровьем, — качает головой Сергей Евтодиев, рассматривая фотографию девушки. — Всегда полная сил, энергии. Видите, какой румянец на щеках? Так было всегда. Беременность Надя переносила очень хорошо. У нее не было ни слабости, ни токсикоза. Я все время находился рядом, ограждал ее даже от работы по дому. Но она противилась: «Да что ты придумываешь? Я же беременная, а не больная!» Еще в апреле у нее под мышкой появился небольшой прыщик. Мы сначала не обратили на него внимания. Потом он стал увеличиваться и нагнаиваться. Надя пыталась его прижечь, но он только начал болеть и еще больше вырос, превратившись в чиряк. Мы пошли в больницу.
Осмотрев Надю, хирург сказал, что лучше всего будет убрать этот гнойный нарыв хирургическим путем. Под местным наркозом его удалили, и Надю сразу же отпустили домой.
— Я спросил, не нужны ли какие-то лекарства, — вспоминает Сергей. — Ведь как-никак был гной, воспаление. Где-то читал, что в таких случаях людям назначают антибиотики. Но врач сказал, что ничего не надо. Может, из-за того, что она была беременна... Надя чувствовала себя нормально. Только немножко побаливал шрам, оставшийся после удаления нарыва.
Спустя несколько дней Надя пожаловалась на боль в колене. Девушка внимательно осматривала беспокоившую ее ногу и ничего там не находила — ни гематомы, ни синяка. Колено, как она рассказывала Сергею, «противно ныло», время от времени боль становилась острой. Девушка начала прихрамывать. Жених опять отвез ее в больницу.
— Только на этот раз уже в другую — в городскую больницу скорой помощи, — уточняет Сергей. — Эта больница считается лучше: там и врачи опытнее, и оборудование поновее. Описав дежурному врачу симптомы, я сказал, что неделю назад ей удалили чиряк под мышкой. Доктор сказал нам ставить компрессы, прописал мазь и отправил Надю домой, заверив, что это наверняка последствия какой-то травмы, которую мы не заметили.
Следующие несколько дней я ставил Наде компрессы. Однако они не помогали. Наде только становилось хуже, колено покраснело и начало отекать. Через два дня она уже не могла встать с кровати. Я понес ее в больницу на руках. Там Надю положили в отделение детской травматологии и сказали подождать.
Тогда мы еще не знали, что ожидание затянется... на шесть дней. Я привез Надю в больницу 29 апреля, накануне майских праздников. Перед тем как уйти домой, врачи в спешке пытались понять, почему у Нади болит колено. «Точно не было травм? — переспрашивали доктора. — Может, где-то ударилась? Или упала?» Надя повторяла, что ничего не было. Да и боль, как она говорила, была не такой, как после ушиба.
У Нади поднялась температура. Вслед за коленом отекла вся нога. «Посмотрите, у нее сплошной отек! — кричал я. — Сделайте что-нибудь!» Но врачи слишком торопились уйти домой на выходные. На следующий день в больнице остались только медсестры и какой-то дежурный доктор. Медсестры, видя в каком состоянии Надя, сочувствовали ей и разводили руками: «Даже не знаем, что это. Надо ждать начмеда». «А когда будет начмед?!» «Не раньше четвертого мая», — растерянно качали они головой.
«Доктора — тоже люди. И хотят, как и все, отдохнуть на праздники»
— Я остался с Надей в больнице, — продолжает Сергей. — Время от времени в палату заходили какие-то врачи, но они, как сами признавались, «ничего здесь не решали». Доктора назначали анализы за анализами, а лечения — никакого. Тем временем у нее уже отекло все тело, даже лицо распухло. «Надеюсь, с малышкой все нормально», — шептала она. Говорить уже не могла. «Все хорошо, не волнуйся», — успокаивал ее, а сам бегал по больничным коридорам и пытался найти помощь. Я был в отчаянии, состояние Нади ухудшалось. «Давайте вызовем других врачей, — просил я. — Неужели у всех выходные?!» «Праздники, — разводили руками медработники. — Доктора — тоже люди. И тоже хотят отдохнуть».
Я уже понимал, что происходит что-то страшное. И это явно не «обыкновенный ушиб колена». Только что? Я спрашивал о результатах анализов, но мне ничего не говорили. Мол, вы все равно в этом ничего не поймете, начмед придет — разберется.
Начмед пришел только четвертого мая. Увидев Надю, доктора засуетились и срочно собрали консилиум. Надюша мучилась страшно. Вся отекшая, бледная, она еле слышно стонала. По лицу было видно, что Надя испытывает невыносимую боль. Я все время с ней разговаривал, но она, казалось, не понимала, кто перед ней сидит.
После консилиума врачи немедленно положили Надю на операционный стол. Операция длилась несколько часов. Что именно произошло с пациенткой, Сергею не сообщали. Он слышал только отрывки фраз: «сепсис», «заражение крови», «немедленное переливание»... Врачи в спешке бегали из операционной и обратно. Приехали медики из других больниц, профессора.
— Было видно, что врачи растеряны и даже напуганы, — вспоминает Сергей. — Я молился об одном: чтобы Надя осталась жива. Понимал, что ребенка могут не спасти. «Ничего, — думал. — Мы еще родим. Ей ведь всего 16. Главное — чтобы жила...» В реанимацию пускали только Надиных родителей. Они держались из последних сил. Я все еще надеялся на лучшее.
Ночью не выдержал и без спросу зашел в реанимацию. Я и сейчас закрываю глаза и вижу эту страшную картину: белые стены, давящий тусклый свет, а в углу кровать. На ней лежала Надя. Но это была не она. Вся отекшая, в трубках, с кислородной маской. Непонятный цвет кожи, безжизненное выражение лица. Методичный писк аппарата извещал о том, что ее сердце еще бьется. Но я в тот момент почему-то понял, что это конец.
«То, что в организме начался сепсис, показал бы даже общий анализ крови»
Надя Кучеривская умерла под утро, не приходя в сознание. Экспертиза показала, что причиной смерти девушки стал сепсис — заражение крови.
— Как объяснил судмедэксперт, заражение началось еще тогда, когда под мышкой выскочил чиряк, — говорит Сергей. — При таких гнойных нарывах есть большой риск заражения, и пациентам чаще всего назначают антибиотики. «Я так понимаю, в вашем случае никто этого не сделал, — сказал эксперт. — Заражение пошло дальше, и именно поэтому у девушки стало болеть колено. То, что в организме начался сепсис, можно было понять, если бы кто-то посмотрел ее анализы. Это показал бы даже общий анализ крови. К тому же вы потеряли слишком много времени. Если бы девушку начали лечить, как только у нее заболело колено, ее, возможно, удалось бы спасти. Но вы мне скажите: почему с 29 апреля по четвертое мая ее никто не лечил?!»
Я тоже до сих пор задаю себе этот вопрос. В голове звучала фраза медсестры: «Врачи тоже люди, им нужны праздники и выходные». Никогда не забуду, как в отчаянии бегал по больничным коридорам и просил о помощи... Это страшно. Понимать, что дорогой тебе человек умирает и ему никто не может помочь. Вернее, может, но не хочет.
После того как Надя умерла, ко мне подошел начмед. Начал бормотать что-то невнятное, мол, извините, мы не думали, что сепсис будет развиваться так стремительно. Говорил, что это первый случай в его практике, что они пытались ее спасти, но было поздно. Я и сам это понимал. Только кто в этом виноват?!
Родители Нади Кучеривской до сих пор не могут говорить о случившемся. Все вопросы — и относительно похорон, и по поводу обращения в правоохранительные инстанции — взял на себя Сергей.
— Я постоянно прихожу к Надиным родителям, пытаюсь их успокоить, — качает головой Сергей. — Хотя сам держусь из последних сил. Боюсь, как бы Надина мама не сошла с ума от горя. Она целыми днями не выходит из комнаты, все время плачет. Единственная их с мужем надежда — младшая дочка. Знаете, несмотря на то, что Наде было всего 16 лет, она очень хотела детей, семью. Сколько радости было, когда она узнала, что беременна! У нас должна была родиться девочка...
Недавно Черновицкая областная прокуратура возбудила уголовное дело по статье «Ненадлежащее исполнение медработниками своих обязанностей». Сейчас дело расследует следственный комитет Черновицкого областного управления милиции. Как стало известно «ФАКТАМ», на днях пришли результаты экспертиз, которые подтвердили: девушка умерла от сепсиса. При этом были обнаружены значительные нарушения в ее лечении.
Медики Черновицкой больницы скорой помощи комментируют случившееся очень осторожно.
— Больная поступила к нам с подозрением на воспаление левого коленного сустава, — говорит заместитель главврача Николай Щербань. — Она получила всю необходимую помощь. Возможно, у пациентки был хронический сепсис, который раньше себя не проявлял... К тому же беременность снижает иммунитет. Можно сказать, что это трагическое стечение обстоятельств.
Между тем на днях врачи все же получили наказание. Пока что от своего руководства. Как сообщил черновицкому изданию «Молодой буковинец» главврач больницы скорой помощи Александр Грушко, одного врача уже уволили, трое медиков получили выговор. По словам главврача, следующий выговор грозит увольнением с работы.
Фото из семейного альбома
3940Читайте нас у Facebook
