«Мы все тогда говорили, что убийство Евгения Щербаня никто не мог организовать, кроме спецслужб»
«Разговор и проблема была одна: „Дай доступ на рынок Донецкой области“. На что, скажу откровенно, я послал Павла Ивановича...»
Владимир Щербань, до 1996 года губернатор Донецкой области и один из лидеров Либеральной партии, в начале марта рассказал суду, что познакомился с Евгением Щербанем в конце
Уже в независимой Украине однофамильцы Щербани, Владимир и Евгений, успешно совмещали бизнес с политикой. «В 1994 году мы были избраны депутатами Верховной Рады, — рассказал Владимир Петрович. — Продолжали семьями дружить. Вместе ездили в Америку. Иногда праздники вместе отмечали. Имели общий бизнес, а некоторый остался у каждого свой».
«Когда я был избран в 1994 году председателем Донецкого облсовета, передо мной стояли совсем другие задачи... И к этому склонялся Евгений: чтобы не только свои карманы (набивать. — Ред.), но и чтобы люди в области жили нормально... Я понял, что главное направление, которое должно быть у меня в работе, — это экономика... А основа всего этого заложена в энергоносителях. И первый наш визит с Евгением был непосредственно к президенту Туркмении Ниязову... Моя жена, его жена (Евгения Щербаня. — Ред.), два наших помощника взяли самолет Як-42 в 1994 году в ноябре месяце и поехали... Нам было выгодно работать с Туркменией напрямую, потому что цена их газа была значительно ниже».
Владимир Щербань сообщил также, что в ходе подготовки контракта с Туркменистаном родилась идея создать структуру, которая осуществляла бы поставки газа в Донецкую область. Так появился «Индустриальный союз Донбасса». «Взяли мы туда Момота Александра. Я его знал где-то с 1985 года. Уже в
Владимир Щербань вспомнил разговор с Павлом Ивановичем в сентябре 1995 года, в день, когда Лазаренко назначили первым вице-премьером: «Павел Иванович подсел ко мне и сказал: «Мы могли бы поставлять газ в Донецкую область». Я ответил, что нам не нужен посредник: «Мы газ будем получать сами». — «А я уверен, что вы будете получать газ от нас», — сказал Лазаренко. Он интересовался некоторыми людьми из Донецка, в том числе и Брагиным (президент футбольного клуба «Шахтер», убитый 15 октября 1995 года. — Ред.)...
...До того, когда Павел стал первым вице-премьером, к нам почти каждые две недели приезжала Юлия Владимировна Тимошенко... Я ни разу не общался с ней. Я это перепоручал Виталию Гайдуку (тогда — заместитель губернатора Донецкой области. — Ред.)... Ну это чисто дипломатический жест был: чтобы не обидеть Лазаренко, вступали в переговоры с Тимошенко. Мы ведь все знали про их отношения... Юлия Владимировна просилась ко мне лично на встречу. Я не принял ее. И так это происходило на протяжении 1995 года, и до конца года, и в течение 1996 года.
Я сейчас не говорю о Евгении только потому, что всегда мы были вместе. Он был в курсе всех событий, на неделе мы проводили с ним вместе шесть дней.... Дома наши в Донецке были рядом, в Америке тоже с 1995 года у нас дома были рядом, через сто метров друг от друга. В Киеве у нас дом на улице Ветрова был один на двоих с Евгением... Еще один пример того, в какой атмосфере мы жили, приведу. Значит, 16 мая 1996 года, перед вылетом (из Киева) в Донецк чартерным самолетом Як-40, мой помощник Омельченко Владимир Павлович сказал: «Так и так, у меня сегодня был Виталий Гайдук и Момот. Говорят, что они встречались два или три дня назад с Юлией Тимошенко, опять она приезжала, прессуя, чтобы брали газ у ЕЭСУ».
По словам Щербаня, Гайдук и Момот показали Тимошенко расчеты, согласно которым Донецкая область сэкономит порядка 110 миллионов долларов, если газ из Туркмении будет поставлять в регион «Индустриальный союз Донбасса».
«Я очень возмутился и сказал: «Вызывайте ко мне на вечер и Момота, и Гайдука», — свидетельствовал Владимир Щербань. — Я им сказал: «Ребята, за такую вашу тайну в кавычках, которую вы держали по заработку, ЕЭСУ вас просто отстреляет. Потому что вы не понимаете, что происходит вокруг». Я не мог им рассказать о том, что мне докладывали СБУ и милиция. Но предупредил их. А через полтора где-то часа приезжаю домой, звонок: «Так и так, Момота застрелили в собственном дворе, когда он вышел из машины и шел домой».
Владимир Щербань убеждал суд, что на посту главы правительства Павел Иванович продолжал лоббировать ЕЭСУ: «Никакие должности президентские не обсуждались, никакие другие должности политические, разговор и проблема была одна: «Дай доступ на рынок Донецкой области». На что, скажу откровенно, я послал Павла Ивановича. Послал на... по-мужски так. А Лазаренко ответил: «Ну ты пожалеешь о том, что родился на свет. Мы сделаем так, что ты будешь должен за газ. Мы тебя снимем с работы, а потом дальше будет видно, что с тобой делать».
«Женя, поезжай в Америку. Брось все. Жизнь дороже. Есть дом, есть деньги. Пересидишь там»
По словам Владимира Щербаня, не только создали искусственно долг, но и организовали забастовку шахтеров из-за невыплаты зарплаты. На этом основании премьер-министр Лазаренко распорядился уволить губернатора, и решил лично сообщить об этом Щербаню, назначив совещание в Донецке на 16 июля 1996 года. Когда визит премьер-министра подходил к концу, к донецкому губернатору подошел Гайдук и сообщил, что утром по дороге в аэропорт «Борисполь» на Лазаренко было совершено покушение.
«Посмотрите, какие сегодня премьер сделает заявления», — сказал я Гайдуку. А вечером в новостях передали интервью Лазаренко прямо из аэропорта «Борисполь». Помню, Павел Иванович говорит: «Сегодня произошло на меня покушение. Слава Богу, — эти его слова запомнил навсегда, — обошлось без летального исхода. Но дороги, вы понимаете, куда ведут, где не хотели меня сегодня видеть — в Донецкой области».
А спустя несколько дней, по словам Владимира Щербаня, его уволили с поста губернатора.
«Я полетел в Америку, в Атланту, на Олимпиаду. Там был Евгений Щербань, — рассказывал в суде экс-глава Донецкой обладминистрации. — Понимая, что произошло, он был подавлен... В Атланте Надежде (Царство ей Небесное), супруге Евгения, мы отмечали день рождения, ей исполнялось 33 года. Были дети Евгения. И, значит, я был с супругой, был мой сын с женой. Когда поднимали тосты за Надежду, за возраст Иисуса Христа и так далее, то Надежда сказала: «Если, — говорит, — переживем этот год, если нас, — говорит, — не убьют в этом году, значит, будем жить». А жена моя вспомнила, как в Америке спросила супругу Евгения: «Надя, а почему ты в бижутерии на Олимпиаде?» А она говорит: «Ирина Николаевна, я оставила все в сейфе, если нас убьют, то за эти драгоценности доучишь моего сына в школе в Америке».
По возвращении из США в Донецк между Щербанями состоялся разговор, который Владимир Щербань озвучил в суде: «Володя, — сказал Евгений, — меня расстреляют». — «Жень, почему?» — «Я не угоден Павлу. Я отказал снова в газе». — «Женя, едь в Америку. Брось все. Жизнь дороже. Есть дом, есть деньги. Пересидишь там». — «Нет, я никуда не поеду... Все равно они не остановятся».
По словам свидетеля, проанализировав возможные последствия немилости Лазаренко, они решили отойти и от публичной политики, рекомендовав членам парламентской фракции «Социально-рыночный выбор», которую возглавлял Евгений Щербань, избрать своим руководителем бывшего главу СБУ и экс-премьера Евгения Марчука.
Свои свободные показания в суде Владимир Щербань завершил словами: «Я считаю Лазаренко причастным к исполнению, а Тимошенко — к заказу убийства моего коллеги, моего товарища, моего однофамильца». При этом в ходе допроса свидетель не смог ответить на вопрос защитников Тимошенко, почему за месяц до убийства Евгения Щербаня (3 ноября 1996 года) произошел раздел их совместного бизнеса. Экс-губернатору Донецкой области не пришлось также объяснять, почему на счет фирмы, принадлежавшей сыну Владимира Щербаня, Артему, 5 ноября 1996 года (через два дня после убийства) со счетов фирмы погибшей жены Евгения Щербаня поступило более двух миллионов долларов. Суд снял этот вопрос к свидетелю.
«Осенью 96-го Евгений нас всех ошарашил: сказал, что ему надо на время исчезнуть, что его пытаются убить»
Александра Кужель в середине
Осенью 1996 года вдруг Евгений нас всех ошарашил: сказал, что ему надо на время исчезнуть, что его пытаются убить: «Мне надо побыть в Америке». А перед этим формировалась парламентская комиссия по исследованию энергетического рынка Украины. Я туда вошла. И Женя пообещал: «Александра, я тебе дам убийственный материал по одной из компаний. Включишь его в отчет комиссии». По словам Александры Кужель, комиссия работала, а Щербань материалы не давал. Когда она напомнила об обещанных документах (речь шла о российской газовой компании «Итера»), Евгений Щербань отшутился: «Сашенька, я очень хочу, чтоб ты жила». «Я спросила: „Женя, почему ты не в Америке до сих пор?“ Он говорит: „Не могу оставить Руслана (сына). Ему визу в США не дают. А без Руслана я не уеду“. Мы расстались. А через несколько дней Евгения убили».
Далее Александра Кужель сообщила: «В промежутке произошли такие еще интересные процессы. Всем известно об очень тесном тандеме Евгения и Володи Щербаня... Но в 1996 году Женя завел во фракцию бывшего премьера Марчука, сказал, что Владимир Щербань не глава фракции, и он просит поддержать на этом посту Марчука. Я понимала, что это не та звезда, с которой мы пройдем. И во фракции мы все это (знали), но Женя мягко тогда нас уговорил и выдал такую фразу, что он собирается вести Евгения Кирилловича в президенты. Ну это нас вообще просто всех убило. Володя Щербань взбеленился, он больше на фракцию не приходил. Мы его не видели. Он вышел из партии. То есть конфликт был достаточно серьезный... А по датам все очень близко: назначение (главой фракции. — Ред.) Марчука в сентябре
...После смерти Евгения Щербаня наша фракция заявила, что это было убийство политическое, а не экономическое. Мы знали, что Женя всегда решал все бизнес-вопросы. Он уже практически вел не только Донецкую, но, подписывая контракты с ЕЭСУ, правил и Луганской областью. Мы все говорили о том, что такое убийство никто не мог организовать, кроме спецслужб. И это не отрицал бывший глава СБУ Марчук. Мы понимали, что область была полностью контролируема.
...У Жени и Нади Щербань в Америке остался их маленький ребенок, остался один. И Руслану, и Евгению (старшим сыновьям) посольство США мертво не давало возможности поехать к этому ребенку. Он там 13 лет был один. А здесь, в Украине, мы начали бороться еще и за имущество детей. У них отобрали все. Пытались забрать даже дом в поселке Красном под Донецком. Насколько я понимаю, дети тогда даже обращались к Кобзону, и он вроде бы у всей этой стаи шакалов, которая раздирала имущество Щербаня, отобрал только банк, и то с минусовыми результатами.
...Чтобы понять, кто заказал Женю, нужно понять, кому это все досталось. Он был богатейшим человеком... Я помню, когда детям определяли опекуна, очень хотел Володя Щербань стать опекуном их имущества. Сыновья отказались. Это говорит о том, какое же доверие было «страшное» к Володе Щербаню. Дети тогда взяли Юрия Дедуха" (бывший партнер Евгения Щербаня по корпорации «Атон». — Ред.).
В свидетельских показаниях Александра Кужель заявила: «Евгений никогда не ставил акцент на Юлии Тимошенко, вот честно могу вам сказать. Она для нас не существовала. Мы ее не видели. Она была настолько для нас незначительна...» Правда, в самом начале своего выступления на суде Кужель сообщила, что впервые встретила Юлию Тимошенко на
Стенограмму судебного процесса изучала Ирина КОЦИНА, «ФАКТЫ»
5835Читайте нас у Facebook
