«перенеся восемь инфарктов, дмитрий емельянович еще и шутил: «подумаешь, восемь! У эйзенхауэра их было 11. Так что у меня впереди много времени»
Дмитрий Луценко сполна испытал то, что выпало на долю его поколения. С первого и до последнего дня Великой Отечественной войны он был на фронте. 8 мая 1945 года его контузило в Берлине. Спустя пять месяцев он вернулся домой инвалидом первой группы. Работал в редакциях газет «Сiльськi вiстi», «Молодь Украўни», позже — на всесоюзном радио (был корреспондентом в Украине). И все же высшим творческим призванием известного поэта стала украинская песня. Каждая написанная строчка была настолько филигранной и мелодичной, будто сама просилась на музыку.
Сейчас произведения Дмитрия Луценко заслуженно признаны не только национальной песенной классикой. Его соавторами были композиторы первой величины: Платон Майборода, Игорь Шамо, Левко Ревуцкий, Александр Билаш, Владимир Верменич, Анатолий Пашкевич… Песни на слова Луценко исполняли выдающиеся певцы.
«Дмитрий сдал свое военное галифе и на вырученные деньги купил бутылку вина на свадьбу»
О непростой судьбе поэта рассказывает его вдова Тамара Ивановна, с которой я встретился в квартире семьи Луценко по улице Суворова в Печерском районе Киева.
- Нежный лирик Дмитрий Луценко, а рядом с ним — вы, Тамара Ивановна. С чего все началось?
- С далекого ноябрьского вечера. На один из праздников, где собралось много молодых журналистов из украинских газет (я тогда работала в «Радянському селяниновi»), будущий писатель Иван Цинковский привел стройного солдатика. На его худенькой груди висел, как на вешалке, выцветший потертый китель с боевыми наградами. На ногах — кирзовые сапоги. Дмитрий Луценко только что прибыл в столицу из военного госпиталя. Когда, заикаясь, подал мне руку, показалось, будто его голубые глаза заглянули в душу. Долго пытался произнести свое имя, но так и не сумел. С войны он вернулся инвалидом первой группы.
У меня в груди защемило — так было жалко этого юношу, полуглухого из-за контузии, искалеченного и обездоленного войной. Дмитрия контузило в Берлине 8 мая, за день до Победы. Лечился он до ноября, почти полгода.
Только Господь ведает, чем он приворожил меня тогда. Весь вечер солдат-поэт читал наизусть свои стихи и не сводил с меня влюбленных глаз. Говорить ему было все труднее и труднее… А я плакала… На следующее утро Дмитрий Емельянович прочел мне то, что создал за бессонную ночь — «Я тебе, як мрiю, зачарую» (потом эти стихи стали песней, а исполняла их Раиса Кириченко):
Роздiлю я порiвну з тобою
Радощi i болi, й сподiвання,
Будь мо∙ю долею ясною,
Будь моўм незрадженним коханням…
Каждый день он приносил стихи о любви. А потом мы бродили по Киеву. Дмитрий рассказывал о «городе своей судьбы», восхищался его красотой, а позже это вылилось в «Як тебе не любити, Ки∙ве мiй!»…
- Как удалось Дмитрию Емельяновичу уже на пятый день знакомства отвести вас в загс?
- На пятый день он подарил мне стихи, а внизу дописал: «Жить не могу без тебя! Давай поженимся сегодня же!» Я влюбилась в Дмитрия безумно, но хотела дождаться родительского благословения, подготовиться к свадьбе. Мой Ромео настаивал на своем и к полудню убедил. 8 ноября, в день святого Дмитрия, мы познакомились, а 13-го — расписались. Отметили знаменательное событие вечеринкой на квартире, которую я снимала. Нас было пятеро. Одна из моих подруг заявила молодому, что надо купить хотя бы бутылочку вина, дескать, без этого нельзя кричать «Горько!» Денег у Дмитрия не было, поэтому он побежал, сдал свое военное галифе и купил бутылку вина. Гордо поставил на стол и сказал, что теперь будет чем разбавить горечь. (Смеется). Когда все закончилось и я, проводив гостей, вернулась в комнату, смотрю, а мой Дмитрий упал как подкошенный на кровать, где мы сидели, и крепко спит. Война сделала его больным и немощным.
Вот такая у нас была первая брачная ночь. Утром, пока я готовила завтрак, муж смущенно извинялся… А когда я уезжала на две недели в командировку, на перроне вокзала Дмитрий, грустной и потерянный, вдруг спросил: «Ти меня покинешь?» «Никогда в жизни, любимый! Жди меня… » — успокоила его.
Новый 1946 год мы встречали в моей родной Одессе. Мама наготовила всего, как готовили еще при царе (так она говорила). Вся моя большая родня приняла Дмитрия как сына. Полюбили его за простой, веселый и добрый характер. Выделили ему отдельную комнату для творчества. За полтора летних месяца он там написал столько, сколько в Киеве за полгода.
«В первые дни после смерти нашей дочери Дмитрий будто сошел с ума»
- Потом мы вернулись в столицу, — продолжает Тамара Ивановна. — Нужно было начинать самостоятельную жизнь. Обитали мы в проходной комнате на Кругло-Университетской улице в центре Киева рядом с Крещатиком (все удобства — во дворе). Там родились у нас двое деток: доченька, а через пять лет — сыночек. В этой комнате 16 лет промучился (а в его понимании — нормально жил!) поэт Украины. А как он красиво и нежно описывал любимый Киев!
- Дмитрию Емельяновичу повезло работать с талантливыми современниками-композиторами, а им — творить с таким соавтором.
- Только с Игорем Шамо создано около двухсот песен! Они оба прошли войну, их объединяли общие воспоминания. И в страшном горе Игорь, как никто другой, смог нас утешить. В 1963 году, когда мы наконец получили небольшую квартирку, когда Дмитрия приняли в Союз писателей, как гром среди ясного неба — смерть нашей доченьки Ларисы. В первые дни Дмитрий Емельянович будто сошел с ума, ничего не видел и ничего не слышал. Пил только лекарства и минеральную воду. Всю горечь выплеснул на бумагу. Десятки песен были написаны тогда: «Ночi» (композитор А. Пашкевич), «Неспокiй» (В. Верменич), «Смереки» (А. Кос-Анатольский), «Прощання» (П. Майборода), «Спогад» (С. Сабодаш)…
Восемь инфарктов перенес отец после смерти дочери. По характеру он был вечным оптимистом, никогда не жаловался. Еще и шутил: «Подумаешь, восемь инфарктов! Вот у Эйзенхауэра их было 11. Так что у меня впереди много времени… »
«К песне «Мамина вишня» муж написал 20(!) вариантов текста»
- С особенной теплотой и любовью Дмитрий Емельянович относился к Анатолию Пашкевичу, — рассказывает собеседница, — любил его, словно сына. Он был из народа, из села, как и Дмитрий. Помню, придет к нам Анатолий Максимович, они с мужем перекусят быстренько — и оба к роялю. Интересна история создания песни «Мамина вишня». Сложно представить, но Дмитрий написал 20(!) вариантов текста. А первый родился под влиянием рассказа Анатолия о том, как его мать накануне смерти сказала, что уйдет в мир иной, когда зацветут ее тюльпаны. Дмитрию никак не удавалась концовка песни. Помогла… родная мама. Муж пошел на ее могилу на Байковом кладбище. А там вишенка как символ материнской любви сама выросла. Весной осыпает душистые лепестки, словно плачет. Сразу родились нужные слова:
Та не порадує лiто
Душу мою молоду.
Плаче тепер бiлим цвiтом
Мамина вишня в саду
Сейчас, спустя годы, я могу уже уверенно сказать, что произведения Дмитрия «Хата моя, бiла хата», «Гуси летiли», «Батькове серце», «Ой ти, нiченько» и многие другие пошли в народ и стали истинно народными песнями. Были случаи, когда на одно и то же стихотворение Дмитрия Емельяновича писали мелодии пять композиторов! Его поэзия — простая, искренняя, проникающая в сердце каждого человека — создавалась с теплотой и нежностью.
- Писать песни с Дмитрием Емельяновичем в свое время считали за честь армянский композитор Алексей Экимян и его молодой коллега Владимир Ивасюк.
- Генерал Экимян, человек удивительной души, часто приезжал в Киев. Друг московского композитора Анатолий Мокренко познакомил его с Дмитрием Емельяновичем. Помню, как открылась дверь, и мы впервые увидели улыбающегося Экимяна в генеральской форме, который пошутил: «Я не арестовывать, я песни писать пришел». Они создали две песни: «Чорний чуб», которую исполнял Толя Мокренко, и «Мамо» — пел Дмитрий Гнатюк.
Мати колихала дитинча,
Котики сивiли верболозiв,
Сонячний промiнчик, як зайча,
Бавивсь бiля неї на пiдлозi.
Сад гiлками в вiкна заглядав,
Пестився до матерi й дитини…
- Мамо, мамо!..
Я усе б вiддав -
Вас би повернути до родини…
Ивасюк тоже у нас бывал. Жаль, что Дмитрий написал с Володей только одну песню — «Чебрецi». Это было года за два до гибели красивого буковинца. Дмитрий с болью воспринял известие о смерти молодого украинского таланта. Сразу в гневе сказал: «Уничтожают нас… Но нас не уничтожить!»
- Судьба отвела Дмитрию Емельяновичу 67 лет и три месяца жизни…
- Смерти он не боялся. Говорил, что будет жить в своих песнях. В последнем письме написал: «Спасибо судьбе, что мне подарила тебя. Нашу святую любовь я пронес через всю жизнь. А мне, неприспособленному в этом мире, Бог подарил тебя, такую рассудительную, нежную, заботливую… »
После смерти мужа я обратилась к директору Литфонда, чтобы поставить гроб в здании Союза писателей, поскольку знала, что на похороны народ съедется отовсюду. Отказали — дескать, болезнь онкологическая. Но нашлись добрые люди, и запрет отменили. Похоронили Дмитрия Емельяновича на Байковом кладбище. Скульптор Николай Мищук увековечил поэта в бронзовом барельефе — на фоне листов бумаги, киевского каштана и силуэта мамы с вишнями. Ниже на гранитной плите выбит украинский рушник и надпись: «Дарю песню людям»…
Из досье «ФАКТОВ» Луценко Дмитрий Емельянович, украинский поэт. Родился 15 октября 1921 года в селе Березова Рудка Пирятинского района Полтавской области. Лауреат Государственной премии УССР имени Т. Г. Шевченко (1976 г. ), заслуженный деятель искусств УССР (1974 г. ). Умер 16 января 1989 года в Киеве. Похоронен на Байковом кладбище. Лучшие песни: «Ки∙ве мiй!» (И. Шамо), «Пiсня про щастя» (И. Шамо), «Гуси летiли» (А. Пашкевич), «Осiнн∙ золото» (И. Шамо), «Мамина вишня» (А. Пашкевич), «Сивина» (И. Марченко), «Мамо» (А. Экимян), «Хата моя, бiла хата» (А. Пашкевич), «Ой ти, нiченько» (А. Пашкевич), «Не вiддам тебе осенi» (А. Кушнарев). 959Читайте нас у Facebook
