«Вопреки опасениям врачей, 6-летний сын восстановился после тяжелейшей черепно-мозговой травмы, полученной в школе»
— О том, что в школе с Артемом случилась беда, мне сообщили по телефону: «Приезжайте быстрее. Ваш сын без сознания», — вспоминает 30-летняя Марина. — Тогда я сразу сорвалась с работы. Когда приехала в школу, Артем без сознания лежал в медпункте. Изо рта у него шла пена, тело трясло. Я обняла лежавшего сына и прошептала: «Все будет хорошо. Мы тебя спасем». На мой вопрос «Что случилось?» никто так и не ответил. Я слышала только невнятные фразы: «Артем упал. Это ведь дети. Сами знаете, как бывает: кто-то кого-то толкнул». Тогда не было времени разбираться, и муж отвез нас в Полтавскую областную больницу, где Артема сразу прооперировали. Врачи удалили сыну субдуральную гематому (кровоизлияние в головной мозг, вызванное ушибом) и тем самым спасли ему жизнь. После вмешательства он еще пять дней провел в коме. Все это время сын находился в реанимации. Меня к нему не пускали. Я сидела в коридоре и ждала хоть каких-нибудь новостей. 
А когда врач сказал: «Поздравляю! Артем открыл глаза», от переживаний разревелась. Впервые за все время. Это был самый счастливый момент. А потом оказалось, что сын… ничего не помнит и даже не говорит.
*Отправляясь в первый класс, Артем уже умел читать и считать. После травмы ему пришлось учить все заново (фото из семейного альбома)
«Будьте готовы к тому, что он может ничего и не вспомнить. Ведь травма была тяжелой», — сказали врачи. Тогда муж подбодрил: «Мы этого не допустим». Заметив, как сын водит зрачками за моим пальцем, я взяла букварь, принесла из дому все наши фотографии и стала учить Артема с нуля. Сын вспоминал буквы, звуки, делал первые шаги. Чтобы накормить Артема из ложечки, я обкладывала его подушками, ведь иначе он даже не мог сидеть. Помню, показываю Артему его любимую игрушечную машинку и говорю: «Это крестный подарил тебе на день рождения, а этих солдатиков папа — на первое сентября». Так постепенно к сыну вернулась память. Причем меня и мужа он узнал сразу, а других позже. Когда после выписки мы приехали домой, проведать Артема пришла его классный руководитель. Сын долго на нее смотрел и только после моих подсказок узнал.
— Вы знаете, что все-таки произошло в тот день в школе?
— Учителя толком ничего и не объяснили, — продолжает Марина. — Зато одноклассники Артема уже дома рассказали своим родителям, что на переменке они усаживались на поручни, которые идут вдоль лестницы, и спускались по ним вниз. Не удержавшись, Артем упал и скатился по ступенькам со второго этажа. Поразительно, но прокуратура, которая занималась этим делом, даже не расспрашивала детей, учитывались только показания директора. Мне сказали, что если я доведу дело до суда, то отвечать за все будет классный руководитель. А я этого не хочу, ведь знаю, насколько она переживает за каждого ребенка. Тем более в данном случае она не виновата. Следить за детьми на переменах должен дежурный учитель, которого в тот день почему-то не было в коридоре. Руководство школы пообещало поддержать нас материально, если я не буду писать заявление. Я согласилась, ведь знала: Артему предстоят две операции. Мне действительно помогли частично оплатить первое вмешательство. А сейчас, когда до полного выздоровления сыну остался всего один шаг, в школе разводят руками: «Простите, у нас нет средств».
— Какая еще операция нужна Артему?
— Сыну требуется восстановить черепную коробку. Ведь в голове на месте удара до сих пор находится рубец, через который виден головной мозг. На этом месте отсутствует кость, ее и нужно сделать. Врачи готовы оперировать сына хоть сегодня. Но для того чтобы заказать индивидуальный имплантат, нужно сразу оплатить его стоимость — тринадцать тысяч гривен. Мы с супругом уже потратили все свои сбережения, залезли в долги… Сейчас я обращаюсь в благотворительные фонды, организации, сельсовет, но пока все безрезультатно. В районном и областном отделах образования мне тоже отказали, сказав: «Кто же вам виноват, что шестилетний ребенок бегает на переменках».
*Сейчас на месте рубца у Артема нет черепной кости, и малейшее прикосновение может повредить головной мозг
А пока Артем не может полноценно гулять, бегать и играть с другими детьми, делать зарядку, хотя ему это необходимо для дальнейшего восстановления. Естественно, сына это раздражает. Если раньше он постоянно помогал мне на кухне, обожал ходить со мной в магазин и просил доверить ему пакет с покупками, то теперь плачет и злится, когда что-то не получается, может нахамить. Сейчас я вожу Артема в школу, где он индивидуально занимается с учителем. Многие задания сыну даются с трудом, но он очень старается. Моя задача — сделать все, чтобы нечаянная травма не испортила Артему жизнь. Знаю, у нас есть все шансы, ведь врачи уверяют: «То, что после такой травмы Артем выжил, научился ходить и говорить, — настоящее чудо». Но затягивать со второй операцией не стоит. Недавно сын спросил: «Мама, а когда мне полностью починят голову?» «Скоро, сынок, очень скоро», — ответила я.
P. S. Желающие помочь Артему с лечением могут связаться с Мариной по телефону 093−896−32−41.
3104
Читайте нас у Facebook
