Отец Николай: «В самой большой семье из Донбасса, которой мы предоставили кров, 11 детей»
В поселке под Киевом православный священник приютил многодетные семьи беженцев. Они поселились в реабилитационном центре, на обустройство которого пошел миллион гривен, взятых батюшкой в кредит.
— Первых беженцев — девять семей украинских военных из Крыма — мы приняли 18 марта, — рассказал «ФАКТАМ» священник Украинской православной церкви Киевского патриархата отец Николай. Батюшка встретил нас на крыльце Центра реабилитации и социальной помощи поселка Коцюбинское, который находится в десяти минутах езды от столицы. — Когда поначалу здесь собиралось много местных жителей (кто интересовался, чем помочь, кто просто из любопытства), жен офицеров невольно охватывал страх. Они говорили, что это последствие ужаса, который накануне им пришлось пережить на полуострове: толпы так называемых самообороновцев Крыма постоянно околачивались возле воинских частей и городков. Эти пьяные хамы угрожали, оскорбляли женщин, палили из автоматов в воздух. Много дней подряд жены защищали мужей живым щитом, переживая постоянный стресс.
Семь семей из Крыма уже уехали: офицеры получили назначения в новые места службы — в Одесскую и Николаевскую области. Только мы их проводили, как пришлось принимать беженцев из Донбасса. К сожалению, не можем предоставить кров всем желающим — количество мест ограничено. Преимущество отдаем многодетным семьям. Здесь живут 46 человек, 35 из них — дети. В самой большой поселившейся у нас семье 11 детей. Количество мест в центре можно увеличить еще на 30—35. Для этого нужно отремонтировать пустующие помещения. Если бы нашлись меценаты, которые взяли бы на себя расходы. Впрочем, об этом поговорим потом, а сейчас идемте познакомлю вас с постояльцами.
С крыльца мы попали в часовню, под которую отведена одна из комнат центра реабилитации, ведь его организовала местная православная община. Пока беседовали с батюшкой в часовне, было слышно, как за стеной резвятся дети. Вышли в коридор. Отец Николай показал нам игровой зал, а затем постучал в одну из жилых комнат. Двери открыл светловолосый мужчина средних лет. «Сергей, расскажете журналистам свою историю?» — спросил его священник. «Почему бы и нет, — ответил мужчина. — Давайте поговорим в столовой».
В обеденном зале даже нашлось место для компьютера, за которым сидел подросток. В противоположном углу, расположившись на очень большом мягком кресле, несколько малышей от трех до пяти лет смотрели по планшету мультфильм.
*Если бы меценаты оплатили ремонт пустующих помещений, отец Николай мог бы принять еще больше людей (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)
— Я из города Дружковка Донецкой области, фамилия моя Лисютин, — сообщил Сергей. — У нас с женой детский дом семейного типа — пятеро своих детей и шестеро приемных. Занимаюсь бизнесом. За свои деньги выкупили весь пятый этаж в многоэтажке. Только недавно привел жилье в порядок. И вот — пришлось бежать. Сепаратистов мы разозлили тем, что на доме вывесили сине-желтый флаг. Боевики нагрянули вечером — человек пятнадцать, вооруженных пистолетами и битами. Некоторые были в масках. Дети очень испугались. Я не открывал дверь. Тогда незваные гости попытались залезть к нам через четвертый этаж. «Штурм» продолжался несколько часов. Я вызвал милицию. Один из приехавших правоохранителей сказал мне: «Те, кто к вам явился, это наш контингент — уголовники, хулиганье, наркоманы. Оружие у нас отняли, поэтому сейчас мы можем разве что наблюдать за происходящим». Я решил: ладно, запущу в дом женщину, которая была в компании сепаратистов — надеялся, что так безопаснее. Но ошибся: тетка оказалась их заводилой — злющая, агрессивная. Из ее тирады понял, что у нее есть информация о моей семье. Она знала, например, что у нас в квартире проводятся церковные собрания, что мои дети являются членами международной христианской детской организации «Роял Рейнджерс». Кстати, украинские члены этой организации носят сине-желтые галстуки. Вообще форма у них очень красивая.
Сепаратистка рыскала по нашему дому, прекрасно зная, где что находится. Площадь квартиры немалая — почти 480 квадратных метров. Но женщина сразу безошибочно нашла мастерскую и даже разыскала украинский флаг. Это еще более убедило меня в том, что банда тщательно готовилась к налету. По нашей просьбе приехала директор городской службы по делам детей. Присутствие посторонних послужило сдерживающим фактором. Нас даже не ограбили, хотя я видел, что намерение поживиться у «борцов за идею» было. Уходя, они пообещали вскоре вернуться, поэтому мы с женой сразу же собрали самое необходимое и уехали с детьми к родителям в Краматорск, что километрах в 10—15 от Дружковки. Но это не выход — нас бы все равно вычислили. Я отправился в Киев искать пристанище. Здесь в христианской миссии мне посоветовали обратиться к православному священнику отцу Николаю. Он сказал, что примет нас, и я вернулся в Краматорск за семьей. Выехали рано утром. Как раз накануне наши вертолеты уничтожили блокпост сепаратистов, так что мы без проблем покинули город.
Мне удалось вывезти из Артемовска одного чудом выжившего милиционера. Он месяц провел в застенках боевиков. Этот человек просто старался честно выполнять свои обязанности. За это его и схватили. Мужчина рассказывал: в подвале, где его держали, такого насмотрелся, что и в кошмарном сне не приснится. Те, кто называют себя бойцами Донецкой народной республики, вспарывали арестованным животы и зашивали туда груз. Причем выполнять эту ужасную работу помогают женщины-медики, примкнувшие к бандитам. Милиционер слышал от охраны, что трупы затем сбрасывают в речку. По его наблюдениям, бандформирования, захватившие Артемовск, уже не слушают никаких политиков — живут «по понятиям». Он говорил, что его пытали буквально каждый день — ради развлечения. Приходили несколько уркаганов, задавали какой-нибудь вопрос и, не дожидаясь ответа, просто били. Однажды они сказали милиционеру, чтобы готовился к смерти. Но ему повезло — группировку, которая держала его в плену, то ли выгнала, то ли просто сменила другая банда. Ее члены оказались более адекватными — задержанных вывезли в степь и отпустили. Сейчас правоохранитель проходит лечение.
Знаю нескольких мужчин из Луганской области, которые приезжали в Киев в поисках места, куда можно было бы перевезти свои семьи. Отправились назад, чтобы забрать родных, но сепаратисты их уже не выпустили — мужчины, мол, должны защищать так называемую Луганскую народную республику. Люди, которым не дали уехать, объясняли бандитам, что они верующие, не собираются ни с кем воевать. «Вы богомольные? Тогда будете окопы копать», — ответили сепаратисты. Мой сын остался в Краматорске сдавать экзамены, и я очень переживаю, чтобы его не мобилизовали бандиты (в случаях мобилизации в незаконные вооруженные формирования следует при первой же возможности сдаться украинской армии. — Авт.).
— Вы приехали из Краматорска. Какая там сейчас обстановка?
— Законный мэр Геннадий Костюков сложил свои полномочия (соответствующее заявление он обнародовал 20 мая. — Авт.) и уехал, — продолжает Сергей Лисютин. — Несколько сот сепаратистов выбрали свое руководство, которое регулярно ссорится между собой. Новую «власть» люди прекрасно знают — это местные бандиты и милиция, которая нашла с ними общий язык.
В городе семь крупных заводов, в том числе сталелитейные, где цикл производства непрерывный. Все они работают. Правда, продукцию сейчас нельзя вывезти по железной дороге — вояки Донецкой народной республики перекрыли движение поездов в районе Славянска, поэтому транспортировка осуществляется исключительно фурами. Общественный транспорт не ходил в городе дней десять. Наконец начали ездить маршрутки, но с перебоями. Владельцы боятся за свои автобусы, часть из которых бандиты «экспроприировали». Мусор вывозится. Все автосалоны разграблены, маленькие продовольственные магазины — тоже. Обычным делом стали похищения предпринимателей в целях выкупа. Супермаркеты еще работают, но полки зачастую полупустые. На продукцию торговой марки «Рошен» наложены «санкции», так что ее в магазинах Краматорска не увидите. В немилости у сепаратистов и «Приватбанк» губернатора Днепропетровщины Игоря Коломойского. Его инкассаторские машины «конфискованы». Толком не могут работать и другие банки. Население как-то свыклось с ненормальной жизнью. После шести вечера на улицах почти никого нет. Те, кто имеет возможность выехать, уезжают.
За соседним столом наш разговор слушал еще один беженец. Мы пригласили его присоединиться к нам.
— Я тоже из Краматорска, зовут меня Сергей Макеев, — представился мужчина. — Мой дом в частном секторе рядом с краматорским аэродромом, за который то и дело вспыхивают бои. Как начались все эти события, мои дети насмотрелись «шоу»: перестрелки, штурмовики Су-25, боевые вертолеты, пролетающие метрах в тридцати над нашим двором…
В школе, где учатся мои дети, недели две не было занятий — сепаратисты устроили там участок для проведения своего референдума. Потом пришло распоряжение из Донецка: родители сами должны решить, ходить их детям на уроки или нет. Хорошо хоть боевики передумали возводить блокпост возле школы. Начали его строить, а потом кто-то их надоумил этого не делать, иначе дети так и не вернулись бы в классы.
Сразу после того, как сепаратисты захватили горсовет Краматорска, они старались не показываться на улицах с оружием. А сейчас люди с автоматами и гранатометами за спиной уже никого не удивляют. Они придерживаются тактики: заедут в частный сектор, пальнут оттуда по позициям украинской армии и как можно быстрее убегают. Каждый раз боишься, чтобы наши не открыли ответный огонь. Как правило, стрелять бандиты начинают около трех часов ночи. Мирные люди просыпаются и уже не могут уснуть. Мои дети поначалу спрашивали: «Это же не гром? Что же так грохочет?» Они очень боялись. Особенно страшно было, когда неподалеку от нашего дома произошел бой. Пули свистели у нас во дворе. Простые люди на Донбассе хотят одного — мира.
— Знаю, что в Славянске (он находится в 15 километрах от Краматорска) сепаратисты устроили огневые позиции в детском доме «Паруса надежды», — говорит Сергей Лисютин. — Дирекция сумела вовремя вывезти воспитанников. Бандиты начали обстреливать оттуда украинские войска. Это была провокация, чтобы вызвать ответный огонь и дать повод российским телеканалам для очередного сеанса «промывания мозгов» своим зрителям — мол, украинские военные стреляют по детскому дому.
Корреспонденты «ФАКТОВ» пообщались еще с несколькими беженцами. Они говорят, что отдыхают душой от пережитых стрессов, постоянного психологического напряжения, страха за детей.
— Мы с мужем и детьми недавно приехали из Макеевки, и я еще не привыкла, что уже не нужно переходить на шепот, когда произносишь фразу «Донбасс — это Украина», — рассказала беженка Виктория Кравцова. — Нельзя сказать, что тех, кто тянет руку за сепаратистами, в нашем городе большинство, но они, как правило, очень агрессивны. В основном это маргиналы и часть пенсионеров, которые мечтают, чтобы настали советские времена. Интеллигенция, люди со средним достатком, предприниматели — за Украину.
— На почте в Макеевке я отправлял вещи для переезда в Коцюбинское и разговорился с незнакомым мужчиной, — рассказывает беженец Андрей Павлов. — Когда понял, что он мой единомышленник, возник душевный порыв обнять его как родного человека.
— В поселке Коцюбинском, где мы сейчас находимся, наших детей без проволочек приняли в местные школы и детские сады, — сказал нам на прощание Сергей Макеев. — Власти обещают помочь с поиском работы. Вот только пока не определен наш статус. Мы хотим получить официальный — беженцев.
— Это правда, что вы взяли кредит для помощи беженцам из Донбасса? — обращаюсь к отцу Николаю.
— Кредит был, но… Давайте лучше расскажу по порядку. Когда в 2003 году приняли решение организовать центр, это здание находилось в удручающем состоянии. С помошью благотворителей отремонтировали часть помещений, и уже через два года наше богоугодное заведение было открыто. Мы начали организовывать различные кружки для детворы. Обязательно приглашали детей из малообеспеченных семей, сирот, так называемых трудных подростков. Проводили праздники, нуждающимся вручали продукты, одежду, обувь, бытовую технику. Однажды произошел просто чудесный случай: нас попросили предоставить кров молодому человеку из Тернопольской области, которого сбила машина. Пять месяцев Богдан находился в коме. Когда из нее вышел, не мог двигаться. У него жена и двое маленьких детей. У семьи не было средств на лечение. Богдана следовало привезти в Киев и обратиться здесь к хорошему врачу-реабилитологу. Мы взялись помочь. Мужчину заносили к нам на руках. В свои 25 лет он весил около 40 килограммов. Мы попросили талантливого мануального терапевта Валерия Набойченко заняться этим пациентом. И вы знаете, с Божьей помощью он поставил Богдана на ноги. Сейчас мужчина работает по мере сил и поет в церковном хоре.
Постепенно доводили до ума остальные помещения в этом здании. Но денег требовалось значительно больше, чем поступало от меценатов, поэтому я решился взять кредит — миллион гривен. Однако и этих средств не хватило, чтобы все отремонтировать. Здесь в общей сложности около тысячи квадратных метров. В порядок приведены около семисот из них. Ремонтные работы пока приостановлены. Да и долги стали накапливаться, ведь у нас очень большие текущие расходы. Только за тепло в отопительный сезон платили почти десять тысяч гривен в месяц. Сейчас много уходит на продукты — не будешь же кормить детей чем подешевле. Как было бы кстати, если бы отозвались меценаты, которые оплатили бы ремонт пустующих помещений. Я бы тогда еще беженцев взял…
Средства для Центра реабилитации и социальной помощи поселка Коцюбинское можно перечислить на счет:
3241Релiгiйна громада УПЦ КП
Преображення Господнього
код ЕДПРОУ 24886853
ФГоловне управлiння по мiсту Києву
АТ Ощадбанк МФО 322669 (без ПДВ)
розрахунковий рахунок 2600430090495
Читайте нас у Facebook
