Родственники киевской пенсионерки уверены: 73-летнюю женщину убил препарат для снижения давления
Рассказывая о прогрессе медицины, врачи всегда вспоминают, что еще в начале ХХ века люди в основном погибали от инфекций, потому что не было антибиотиков, инструменты как следует не стерилизовали, а инъекции делали многоразовыми шприцами. И добавляют: сейчас значительно меньше шансов погибнуть от сепсиса, разве что человек затянул с обращением к врачам. Но произошедшее в семье киевлянки Светланы показывает: это не совсем так. Да и специалисты подтвердили: если бы 73-летней Оксане Ивановне не ввели внутримышечно препарат для снижения давления, вполне возможно, она и сегодня была бы жива.
— Иногда у мамы поднималось давление, но это бывало крайне редко, «скорую» по этому поводу практически никогда не вызывали — с приступом справлялись сами, — рассказывает дочь Оксаны Ивановны Мария. — Но в тот день мама сильно перенервничала. По телефону она сказала, что чувствует себя очень плохо. Однако я не могла уехать с работы, да и наша родственница была неподалеку — она сразу пришла к маме, вызвала врачей. Приехала неотложка. Первым делом медики измерили давление. Для мамы оно оказалось высоким — 150 на 80. Чтобы его снизить, доктора решили ввести магнезию. Уже позже я прочла в Интернете, да и в разговоре со специалистами выяснила: этот препарат не советуют вводить внутримышечно людям с избыточной массой тела. Родственница, которая находилась рядом с мамой, этого не знала. Да и я, признаюсь, если бы была тогда дома, не остановила бы врачей неотложки, так как не понимала, что именно применяют в подобных ситуациях. Правда, уже позже, рассказывая мне обо всем происходившем, родственница вспомнила, что женщины из неотложки не помыли и не обработали свои руки перед уколом.
После инъекции Оксане Ивановне стало немного легче, но потом она начала жаловаться на боль в месте укола.
— Появилось покраснение, все затвердело, — продолжает Мария. — На следующий день я вызвала участкового врача. Толком не осмотрев маму, она сделала свои назначения и сказала, что резкое снижение давления может быть симптомом заражения крови. Купив необходимые лекарства, я уже сама начала вводить инъекции, так как умею это делать. После первого укола, сделанного медиками неотложки, прошло почти двое суток. Но когда мы начали выполнять рекомендации врачей, маме лучше не становилось. Я настояла, чтобы дали направление на анализ крови. Мама еле дошла до лаборатории. Приведя ее домой, я решила измерить давление, но аппарат показывал подозрительно низкие цифры. Я разнервничалась, вызвала «скорую». Выслушав все жалобы, осмотрев маму, медики ужаснулись: «Кто ей так сделал укол?» Место той злополучной первой инъекции было твердым, как камень, горячим и воспаленным. Несколько раз врачи измеряли давление, и оно становилось все ниже. «Срочно госпитализировать», — решили они, даже не позволив маме встать с кровати, — в карету выносили на носилках, а в больнице сразу определили в реанимационное отделение.
Мария показывает мне заключения и диагнозы врачей. Сразу после поступления Оксаны Ивановны в больницу в истории болезни написали: «постинъекционная анаэробная флегмона обеих ягодичных областей, сепсис, полиорганная недостаточность».
— На момент госпитализации у пациентки уже был инфекционно-токсический шок, — объясняет заведующий реанимационным отделением Киевской клинической больницы № 3 Роман Федосюк. — Инфекция, развившаяся в месте прокола, распространилась по всему организму. Происходит это вследствие проникновения в кровь и бурной активации патогенных микроорганизмов. И хотя мы все живем в мире микробов и инфекций, они постоянно попадают в организм человека, как правило, это не заканчивается развитием сепсиса. У пациентки же он развился из-за ослабленного иммунитета и крайней агрессивности возбудителей.
— Существует множество научных работ, в том числе зарубежных, описывающих, что даже в условиях стерильных операционных происходит обсеменение раневых поверхностей, места разреза, так как микробы и инфекция находятся в воздухе, — добавляет заместитель главного врача по хирургии столичной клинической больницы № 3 Петр Иващенко. — Они всегда попадают в тело человека, когда нарушается целостность кожного покрова. Можно понять дочку умершей пациентки, которая подозревает врачей неотложки в халатности. Но при любой инъекции, разрезе даже одноразовыми или стерильными инструментами происходит инфицирование. При этом реакция на такое внедрение может быть разной и зависит от иммунитета человека. Каждый день в Киеве врачи скорой помощи и неотложки делают тысячи уколов. Осложнения возникают крайне редко.
— При анализе у Оксаны Ивановны сразу же высеялось несколько видов крайне агрессивных микроорганизмов, — продолжает Роман Федосюк. — Для их развития оказалась благодатная почва: только в больнице мы определили, что у этой пациентки был скрытый сахарный диабет, который дополнительно ослаблял иммунную систему. Вероятнее всего, инфекция попала в организм во время инъекции, и если бы женщине не делали тот злополучный укол, вполне возможно, она все еще была бы жива.
— Это может быть связано с тем, что шприц не был стерильным или врачи не вымыли руки?
— Нет. Даже если бы помещение было стерильным, инфекция все равно находилась на коже, а укол стал входными воротами для нее, — отвечает Петр Иващенко. — То, что врачи не вымыли руки, конечно, свинство. Но это не самое страшное в нашей медицине.
— Кроме того, лекарства вводила и дочь Оксаны Ивановы, то есть «входных ворот» было несколько, — добавляет заведующий отделением гнойной хирургии Киевской клинической больницы № 3 Василий Дубина. — Точно сказать, во время какого именно укола была занесена инфекция, никто не сможет. В нашем септическом центре мы сталкивались с необъяснимыми ситуациями. Совсем недавно женщина просто вытряхивала дорожку и в итоге попала в септический центр в таком же состоянии, как мама Марии. Попадание инфекции произошло без инъекций, повреждений кожи. Трагическое стечение нескольких факторов.
— Существуют ли распоряжения, как правильно вводить магнезию? Многие говорят о том, что это нельзя делать внутримышечно.
— Нет инструкций, которые запрещали бы вводить магнезию внутримышечно, но нюансы по ее использованию, безусловно, существуют, — отвечает Роман Федосюк. — Это высококонцентрированный препарат, который обладает раздражающим действием на ткани организма. Я, например, не позволил бы себе вводить магнезию внутримышечно. Однако на дому люди, не сведущие в медицине, не могут принимать решение за врачей. Назначив этот препарат, врач «неотложки» формально ничего не нарушил.
— Когда мама попала в больницу, мы не думали, что она может погибнуть, — говорит Мария. — Казалось, наоборот, теперь она в руках врачей, под постоянным контролем, ей помогут. Наша семья готова была бороться. В общей сложности на лечение мы потратили 60 тысяч гривен. Эту сумму подтверждают чеки, которые сохранились. Маме заменили 40 процентов крови. Хорошо, что врачи позволили мне находиться в реанимации, ухаживать за такой тяжелой больной. И, вы знаете, через две недели после того, как мама попала в больницу, произошло чудо: она начала самостоятельно есть, садиться на кровати. Медики тоже радовались таким изменениям в ее состоянии.
Но через несколько дней Оксане Ивановне снова стало хуже.
— Появилась вялость, — продолжает Мария. — Иногда мама брала меня за руку и просто молчала. Она перестала есть. Лечение не давало эффекта. С каждым днем ей становилось все хуже и однажды она потеряла сознание, впала в кому. Думали, что у нее случился инсульт… Через четыре дня у мамы остановилось сердце. В заключении, которое мне выдали, стоит диагноз: обширная флегмона (гнойное воспаление) тела.
С момента смерти Оксаны Ивановны прошло уже несколько месяцев, но только сейчас Мария начинает осознавать, что произошло и почему.
— Пока мама находилась в больнице, у меня не было сил писать какие-то жалобы, пытаться с кем-то разобраться, — говорит женщина. — Я так надеялась спасти маму! Ее смерть меня буквально придавила. Как такое могло произойти в центре Европы в двадцать первом веке? Занести инфекцию во время укола! Это невообразимо. Да и ввести препарат, который нельзя было делать внутримышечно… Я решила рассказать о случившемся с мамой, чтобы подобная ситуация не повторилась с кем-то другим. Внимательными должны быть не только врачи, но и родные человека, которому оказывают помощь.
«ФАКТЫ» написали официальный запрос начальнику управления здравоохранения Днепровского района Даниэлю Карабаеву. Чтобы разобраться в случившемся, он назначил специальную комиссию из четырех человек. В ее выводах сказано, что препараты вводили стерильными шприцами, что на вызов приехали опытные врачи. А то, что они не вымыли руки, невозможно доказать. В официальном ответе сказано: перед тем как проводить процедуру, медики обеззаразили руки… Но и не верить словам родственницы Марии у нас нет оснований. Будем надеяться, что после этого врачи станут уделять больше внимания вопросам гигиены рук.
— Еще меня удивляет, что руководитель неотложки написал: «на вызов приехали два врача», хотя в квартире находились три медика, — добавляет Мария. — Да и соседка видела, что к нам заходили три человека. Кто из них вводил лекарство и имел ли право это делать — теперь не разобраться. Понимаю: руководство хочет защитить своих специалистов, считая, что они сделали все правильно. Но для меня даже мелкие расхождения становятся еще одним доказательством того, что мама погибла из-за инфекции, попавшей в организм через укол.
Мы не можем точно сказать, кто в этой ситуации прав, а кто виновен. Дело в другом. К сожалению, подобное может повториться. Как не допустить такого? Когда в больницу попадает человек с ножевым или пулевым ранением, об этом тут же сообщают в милицию. Информация становится доступной для журналистов. Они могут следить за ходом расследования и поисками виновных. А если человек пострадал от непрофессиональных действий врача?
— Мы не следователи, но в случаях, когда видим, что причиной постинъекционных осложнений или болезни человека могли стать в том числе и действия медиков, оказывавших первую помощь, связываемся с ними, просим разобраться в ситуации, — говорит Роман Федосюк. — И делается это не для того, чтобы кого-то уволить или наказать, а чтобы в первую очередь выяснить, почему такое могло произойти, как нам действовать во время лечения, и — главное — предотвратить такие же ошибки в будущем. Опять же акцентирую внимание: не во всех случаях при развитии абсцесса виновны врачи. Но это еще один повод для медиков задуматься об особенностях вводимых препаратов, технике выполнения манипуляций. Например, при внутримышечных инъекциях необходимо предусмотреть возможность появления постинъекционной гематомы, в которой может произойти размножение микроорганизмов. Чтобы не допустить этого, нужно на некоторое время плотно прижать место укола ватным шариком со спиртом.
— Как делают уколы в боевых условиях? — добавляет Петр Иващенко. — Раненому часто вводят обезболивающее прямо через одежду. Представляете, какой там уровень стерильности? Но молодой крепкий организм мужчины легко справляется с инфекцией. В данном же случае, к нашему огромному сожалению, совпало несколько неблагоприятных факторов. Мы выражаем соболезнование родственникам умершей пациентки и, поверьте, уже сделали для себя множество выводов. Надеемся, врачи неотложки — тоже.
4584Читайте нас у Facebook
