Киевские хирурги спасли 20-летнему парню руку, почти отрезанную "болгаркой"
Во время планового осмотра у хирурга-травматолога 20-летний Эммануил поочередно сгибает и разгибает каждый палец правой руки, берет ложку и делает круговые вращения кистью. А услышав слова доктора «Просто отлично», юноша отвечает: «Я продолжаю разрабатывать руку. Через месяц результат будет еще лучше. Вот увидите».
— Когда полгода назад я болгаркой до кости перерезал кисть правой руки и меня на «скорой» доставили в Киевский центр пластической микрохирургии и хирургии кисти, врачей беспокоило только одно: сделать все, чтобы я не умер от кровопотери, — рассказывает Эммануил. — Тогда никто не знал, удастся сохранить мне руку или нет, ведь было повреждено 12 сухожилий, нервы. Во время первой операции врачи остановили кровотечение, установили дренаж и зашили рану. Затем мне назначили второе вмешательство, в ходе которого планировали сшивать сухожилия, восстанавливать функции руки. Я очень переживал, постоянно ходил к хирургу Святославу Ладоне, спрашивал, какие шансы, что рука будет работать, как раньше. Доктор честно отвечал: «Случай тяжелый, гарантий никто не даст. Но оперировать нужно».
*Когда спустя месяц после операции юноше сняли гипс, он не мог пошевелить ни одним пальцем руки — кисть словно не принадлежала ему (фото из семейного альбома)
Два года назад Эммануил с красным дипломом окончил строительное училище по специальности монтажник гипсокартонных конструкций и с тех пор сам зарабатывал себе на жизнь, помогал родителям, которые кроме него воспитывают еще шестерых детей.
«Сейчас моя рука работает на семьдесят процентов, и я продолжаю ее разрабатывать. Уверен, скоро результат будет еще лучше», — говорит Эммануил
— Я наизусть знаю правила безопасности, но пренебрег ими, когда делал ремонт в Киеве в квартире друга, — говорит Эммануил. — Меняя диски на болгарке, нужно проверить, соответствует ли скорость выбранному режиму, надеть защиту на нож, чего я не сделал. Оказалось, инструмент был включен на максимальную скорость, он вылетел у меня из рук, перевернулся в воздухе и упал на правую кисть. Это все произошло за долю секунды, я не успел убрать руку. Вдруг увидел фонтан крови, в глазах потемнело. Зажав рану пальцами левой руки, я выбежал на улицу, где, надеялся, мне помогут. Консьержка, испугавшись вида крови, стала кричать. К счастью, мимо проходила супружеская пара, которая и вызвала «скорую».
Между первой и второй операциями прошло три недели. Я еще никогда не чувствовал себя настолько беспомощным, как тогда: не мог самостоятельно есть, переодеваться и, извините за подробность, даже сходить в туалет. Постоянно думал: неужели из-за одной ошибки останусь инвалидом, не смогу работать, играть на гитаре? Родные тоже очень переживали за меня. За день до вмешательства папа обзвонил всех знакомых, просил: «Молитесь за моего сына и его хирурга». И во время операции люди, живущие в разных уголках страны, молили Бога, чтобы все прошло успешно. Так и случилось. А перед выпиской врач сказал: «Свою работу мы выполнили. Теперь все зависит от твоего упорства и силы воли». Сейчас функции кисти восстановились на семьдесят процентов. Врачи считают это отличным результатом, но я на этом не останавливаюсь. Успокоюсь только тогда, когда пойму: рука работает на все сто.
— Из-за обширной раны все функции кисти были нарушены, — говорит директор Киевского городского центра микрохирургии и хирургии кисти Святослав Ладоня (на фото). — Чтобы их восстановить, нам нужно было сопоставить и сшить между собой поврежденные сосуды, сухожилия и нервы. Это без преувеличения очень тонкая работа, ведь диаметр сосудов — от двух до пяти миллиметров. Кроме того, во время удара о кисть болгарка вырвала часть тканей. Мы даже думали, что в ходе операции придется пересаживать кожу и сухожилия с левой руки на правую. К счастью, этого не потребовалось.
— Почему разработать кисть после операции настолько трудно?
— На месте любой раны всегда образуется рубцовая ткань. Она грубая, неэластичная и служит неким препятствием, которое нужно преодолевать. Из-за этого каждое движение сопровождается сильной болью. Зато в качестве вознаграждения человек получает здоровую руку. За день до операции, которую я провел Эммануилу, к нам на «скорой» привезли юношу с такой же травмой кисти. Мы сшили ему сосуды, сухожилия и нерв. И хотя вмешательство прошло удачно, ему так и не удалось разработать кисть. Месяц назад он пришел ко мне за справкой, чтобы оформить II группу инвалидности. Я всегда говорю своим пациентам: «Наши хирурги оперируют всех одинаково, но результаты зависят от пациентов». Кому-то не хватает силы воли и упорства ежедневно выполнять тяжелые упражнения, превозмогать боль. Другие не могут бросить курить, хотя это необходимое условие для восстановления. Дело в том, что вещества, которые содержатся в табачном дыме, вызывают сильный спазм кровеносных сосудов, и питание поврежденных тканей может еще больше нарушиться.
— После операции я месяц ходил с гипсом, но уже тогда морально себя настраивал, что скоро придется интенсивно заниматься, — говорит Эммануил. — Реабилитацию проходил в районной поликлинике. Занимался лечебной физкультурой, мне делали массаж, электрофорез, парафиновые ванны, ультразвук и многое другое. Помню, как на первой процедуре попросил врачей заниматься со мной сверх нормы. Каждый день я приходил в восемь утра, а уходил в два часа дня. Был самым ранним и одновременно самым поздним пациентом. Некоторые упражнения доставляли сильную боль, я кричал, не мог сдержать слез. А во время массажа, когда специалист разминал руку, моя футболка становилась мокрой, как после душа. Дома я тоже разрабатывал руку: пытался взять ложку, ручку. Но вначале у меня не получалось даже пальцы согнуть. Первый месяц результата практически не было, а потом рука стала постепенно мне подчиняться. Тогда я начал еще больше работать: купил гантели, шины, спандер и упражнялся с ними. Медсестры в поликлинике мне часто говорили, что я первый человек в их практике, который так долго и регулярно ходит на все процедуры.
Помню, еще в больнице, сразу после операции, я понял, что работающая рука принесет мне, моим родным, будущим жене и детям намного больше счастья и пользы, чем группа инвалидности, которую мне дадут. Перед выпиской спросил врача, буду ли вновь играть на гитаре, на что он ответил: «Это зависит только от тебя». Некоторые говорили мне, что я вряд ли смогу поднять свою девушку на руки. А ведь я уже могу делать и то и другое: играю на гитаре и ношу любимую на руках. Она это заслужила, ведь все то время, пока я болел, была рядом. Аня учится в Национальном экономическом университете в Киеве. Когда я лежал в больнице, она навещала меня дважды в день — утром и вечером, приносила вкусные завтраки, которые сама готовила. Аня ездит со мной на каждую консультацию. Причем я ее ни разу об этом не просил. Она говорит, что вдвоем всегда проще. Естественно, такая поддержка придавала мне сил. А как за меня переживали родители, братья и сестры! У мамы от волнения даже случился микроинсульт. К счастью, она уже восстановилась. Но я для себя решил: больше не дам ей повода для волнений, а стану поддержкой и опорой. Сейчас уже могу сходить за покупками, донести тяжелую сумку и даже немного готовлю, хотя постоянно обжигаю себе пальцы. Пока ко мне не вернулась чувствительность. Врачи объясняют это тем, что поврежденный нерв должен вырасти заново. Но на это уйдет почти два года.
.jpg)
*На каждую консультацию вместе с Эммануилом ездит его девушка Аня, которая все это время очень его поддерживает (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)
Прежде чем согласиться на вторую операцию, я спросил своего хирурга, где бы мне еще могли помочь. Он назвал клиники, в которых проводят такие операции. Желая выслушать несколько мнений, я проконсультировался у врачей этих медучреждений. Все говорили, что травма очень серьезная, и в лучшем случае рука восстановится только на тридцать—сорок процентов. Но мне удалось добиться большего: сейчас рука работает на семьдесят процентов. Врачи уверяют, что это не предел. Я очень благодарен всему медицинскому персоналу киевского центра, а также специалистам из моей районной поликлиники, которые и сейчас работают со мной.
— Ты планируешь вернуться в строительную компанию после выздоровления?
— Да, — говорит Эммануил. — Я уже справляюсь с инструментами не хуже прежнего. Мне нравится то, чем я занимаюсь, у меня это хорошо получается. Естественно, теперь буду аккуратнее. Когда я получил травму, мне звонили коллеги и одногруппники, интересовались моим самочувствием, предлагали помощь. И я лишь просил всех… соблюдать правила безопасности. Когда человек долго работает без происшествий, у него притупляется бдительность, и он постепенно перестает быть осторожным. Почти все, кто находился со мной в больнице, получили травму именно при работе с циркулярной пилой, болгаркой или другим инструментом. Причем среди пострадавших было много профессиональных строителей.
— С какими еще травмами обычно попадают в ваш центр? — интересуюсь у хирурга Святослава Ладони.
— Часто оперируем людей со сломанными, раздробленными, отрезанными пальцами или кистями. В основном это строители или люди, которые неудачно открыли бутылку, порезались, когда мыли окна или аквариум. Приезжают пациенты из других городов страны, получившие травму давно. Я хорошо помню своего пациента, который несколько лет жил без большого пальца, и мы пересадили ему палец со стопы на руку. После этого у мужчины началась другая жизнь. Ведь большой (первый) палец считается самым важным, он обеспечивает половину функции руки. С его помощью человек может захватывать и удерживать предметы. Нужно делать все, чтобы его спасти. Бывает так, что из-за травмы у человека на месте большого пальца осталась кость, но нет мягких тканей. Эту кость ни в коем случае нельзя ампутировать. Таким пациентам пересаживают и «запускают в работу» ткани с других участков. Указательный палец выполняет двадцать процентов функций, а все остальные — по десять.
Согласно мировой статистике, из всех видов травм 40 процентов приходится на повреждения кисти. В Украине эта цифра еще выше. Причем это очень серьезные травмы, многие люди после них остаются инвалидами. Особенно обидно, если человек не знает, куда обращаться со своей бедой. Иногда восстановительную операцию можно проводить сразу после травмы. Хотя у Эммануила повреждение было настолько серьезным, что его пришлось оперировать в два этапа. В первую очередь требовалось остановить кровотечение, назначить курс антибиотиков, чтобы не было воспаления, а уже потом восстанавливать функции руки. За год наши специалисты выполняют более 1200 подобных операций.
— Какую первую помощь необходимо оказать человеку при травме кисти?
— Нужно немедленно вызвать «скорую» или любым способом доставить человека в больницу. До приезда врачей необходимо остановить кровотечение. Рану закрывают бинтом, полотенцем или футболкой. Если это не помогает, выше локтя накладывают жгут из веревки или бинта, положив под него какую-то ткань. Не стоит накрывать рану ватой, иначе перед операцией врачам придется тратить драгоценное время на то, чтобы очистить ее от хлопковых волокон.
Если человеку отрезало палец, кисть или руку, необходимо завернуть ампутированную часть в чистую ткань, а затем в сухой полиэтиленовый пакет. В случае, когда предстоит дальняя дорога, следует сделать «термос». В кулек, наполненный льдом или снегом, положить пакет с водой, а в воду опустить пакет, в котором будет лежать ампутированный палец или кисть. Ни в коем случае нельзя класть конечность непосредственно в лед, ведь в таком случае может наступить обморожение тканей, и пришитый палец не приживется. Тем временем больному следует дать обезболивающее. Алкоголь не подходит: он способствует расширению сосудов и может усилить кровотечение. Естественно, после операции, которую проведут пациенту в клинике, он еще длительное время должен наблюдаться у профильного специалиста и проходить реабилитацию.
6950Читайте нас у Facebook
