Вдова Льва Перфилова: "Муж рассказывал, что никто не верил в успех фильма "Место встречи изменить нельзя"
Актер Лев Перфилов, ставший популярным после роли фотографа-криминалиста Гриши по прозвищу «Шесть-на-девять» в картине «Место встречи изменить нельзя», так и не успел получить звание народного артиста Украины. Впрочем, для любимца зрителей, сыгравшего в фильмах «Зеленый фургон», «Самая обаятельная и привлекательная», «Дни Турбиных», «Кин-дза-дза!», почести всегда были не очень важны. Лев Алексеевич имел то, о чем всегда мечтал — счастье быть рядом с любимой женщиной. Он встретил свою Любимушку (так ласково называл актер супругу Веру), когда ему исполнился уже 51 год. Семнадцать совместно прожитых лет стали самыми счастливыми в жизни известного актера.
— 15 лет прошло с того момента, как не стало Левушки, но каждый день я вспоминаю о нем, — рассказывает Вера Перфилова. — Смеюсь, что это у меня уже диагноз. Ни один мужчина, которого я встречала в своей жизни, не смог даже близко повторить Льва Алексеевича по характеру, отношению к людям. Он был человеком с такими высокими моральными качествами, что очень тяжело кому-то до них дотянуться. Все эти 15 лет я изо всех сил стараюсь отпустить свои воспоминания о Левушке, потому что иначе очень больно. 
Знаете, ведь он мне даже не снится. На кладбище с трудом заставляю себя пойти, поскольку там у меня возникает лишь одно желание: зарыться в землю рядом с ним.
*Вера моложе Льва Перфилова на 26 лет, но разницу в возрасте супруги совершенно не чувствовали
— Лев Алексеевич снимался практически до последних дней жизни.
— Да, и это несмотря на то, что у него были большие проблемы со здоровьем. После операции осталась лишь половина желудка, были больные легкие. Он умирал долго и мучительно. Несмотря на боли, продолжал сниматься. Его последним фильмом стал «Как кузнец счастье искал». В конце жизни ему было так тяжело, что он иногда даже не узнавал родных. А в минуты облегчения любил вспоминать что-то из съемочного процесса. Говорил, что в жизни ничего не умеет, только играть. Ему это безумно нравилось, другой профессии для себя не представлял. До сих пор помню последний день жизни Левушки. Думаю, он понимал, что ему уже немного осталось. Вдруг утром, находясь в реанимации, Лева меня попросил: «Любимушка, я очень хочу сладенького. Купи конфет». Я побежала в магазин, а когда вернулась с полным кульком, то мужа уже не было в живых. Думаю, он специально отправил меня, не желая, чтобы я видела его страдания в последние минуты жизни.
— Сколько лет вы были вместе?
— Семнадцать. Когда мы встретились, мне исполнилось 25 лет. В Леве я будто увидела саму себя. Мы были абсолютно одинаковы. У нас даже группа крови одна и та же: четвертая, считающаяся редкой. Мы могли разговаривать взглядами, прекрасно понимая друг друга. Я ворвалась в жизнь Льва Алексеевича, когда ему было уже за пятьдесят. Он признавался, что был не готов к такому повороту событий. Жизнь у него была очень тяжелая. Накануне нашей встречи Лева даже хотел свести счеты с жизнью. Рассказывал, что уже стоял на столичном Московском мосту, откуда собирался прыгнуть в бездну. И вдруг будто голос откуда-то услышал: «Подожди, остановись!» Подумал, что уже сходит с ума, но прыгать передумал. Медленно пешком пошел к себе домой на Троещину. По дороге решил зайти на почту, позвонить маме, которая тогда гостила у своей сестры в Коломне. Там-то он меня и увидел — я работала телефонисткой. Позже Лева признавался, что это был как удар молнией. Он встретил меня, и в один момент жизнь его перевернулась. Думаю, нас свела сама судьба.
— Вы узнали популярного актера?
— Конечно. Помню, я страшно смутилась и даже убежала, раскрасневшись, в подсобку. Поняла, что он проявляет ко мне внимание. Кстати, позже я со смехом рассказывала Левушке, что в детстве мечтала выйти замуж за актера. Конечно, когда я привела Леву знакомить со своей мамой, у нее был шок. Она не верила в наши чувства, но потом все же убедилась, что они настоящие. Леву нельзя было не любить.
— Что же заставило Льва Перфилова, любимца публики, решиться на попытку расстаться с жизнью?
— Я его понимаю. Несмотря на неприступную внешность, в душе он был ранимым человеком. В отличие от счастливой карьеры, в личной жизни Леве не везло. Его мама, с которой он жил, была властной женщиной. Лева ее боготворил. Первый раз он женился еще совсем молодым. Со своей первой женой познакомился в Москве во время учебы в Театральном училище имени Щепкина. По распределению их послали в Новосибирск. Супруга Елена родила двух дочерей-близняшек, а потом его бросила. Второй женой Левы стала ассистентка режиссера Киностудии имени Довженко. В этом браке родились трое сыновей. Лева безумно любил всех своих детей. Когда мы стали жить вместе, сыновья часто оставались у нас. Мы были одной большой семьей. Таких отцов, как Лева, надо было еще поискать.
— Перфилов был одним из самых активно снимающихся актеров Киностудии имени Довженко. Вы жили на широкую ногу?
— Мы действительно ни в чем не нуждались, но Лева никогда не придавал большого значения бытовым вещам. Да и денег не копил. Первое время мы поселились у меня на Троещине в однокомнатной квартире. В его квартире, которая находилась недалеко от моей, жила мама, которой не очень хотелось видеть дома молодую невестку. Только в конце жизни Левушке от мэрии Киева выделили квартиру, но пожить он в ней так и не успел. Как только мы получили ключи, Лева лег в больницу и умер.
— Лев Алексеевич был хозяйственным человеком?
— Совершенно нет. Если надо было что-то починить, он всегда говорил, что лучше позвать специалиста, чем ковыряться самому. Труднее всего нам пришлось в первые годы перестройки. Лева практически не работал, у него началась депрессия. Я пошла работать на рынок — продавала воду. Бывало, что нам иногда приходилось делить одну буханку хлеба, растягивая ее на несколько дней. Полегче стало, когда начали снимать рекламу и пару раз пригласили поучаствовать Левушку. Он этого страшно не любил, но, скрепя сердце, соглашался, понимая, что мужчина должен зарабатывать.
— В свое время Лев Алексеевич запретил вам работать?
— Буквально через месяц после нашего знакомства Лева настоял, чтобы я ушла с почты. Видел, как уставала, к тому же ему хотелось находиться все время рядом со мной. А еще Лев Алексеевич страшно ревновал, боялся, чтобы, не дай Бог, на меня кто-то не положил глаз. Но, надо признать, он никогда не показывал этого своего чувства на людях, да и не признавался в этом даже мне. Но я ведь чувствовала. Так потихоньку стала заполнять всю его жизнь. Предложения по работе, роли сначала обсуждались у нас дома на кухне, за чашкой чая. Первая картина, в которой Лева начал сниматься за время нашей супружеской жизни, была «Кин-дза-дза!» Он тогда впервые уехал из дома на несколько месяцев. Съемки проходили в Туркмении, я поехать не могла, но он звонил мне буквально каждый день со словами признания в любви. Как-то позвонил и чуть не расплакался: «Вера, не могу без тебя, так скучаю! Очень здесь устаю, жара стоит невыносимая и песок постоянно скрипит на зубах. Признаюсь, не понимаю, что мы снимаем, какой-то дурдом».
— Но в результате фильм получился замечательный.
— И Левушка так говорил. Не забуду, с какой радостью приехала в аэропорт встречать его после окончания съемок. Вдруг вижу — катится сначала огромный арбуз, а за ним мой Лева. Я таких арбузов в своей жизни не видела! Килограммов, наверное, на тридцать. А в руках Лева тащил сетки с дынями. Мы все это еле погрузили в машину. Потом целый час затаскивали привезенное домой. Водрузили арбуз на стол, я достала нож и только воткнула его в арбуз, как он в ту же секунду треснул на тысячу кусочков. Видимо, был уже переспелым. Мы собирали сочную мякоть с пола и хохотали.
На все последующие съемки ездили только вместе. Мне надо было серьезно следить за его здоровьем. Я брала маленькую плиточку, кастрюльки и готовила еду в номере. Потом со всеми этими баночками неслась на съемочную площадку и там в перерыве кормила своего Левушку.
— Говорят, Лев Алексеевич никогда не расставался со своим любимым термосом с чаем.
— Чай у него — это было святое. Заваривал он его исключительно сам. Покупал только крупнолистовой, всевозможных сортов. Приходил домой, расстилал на столе газету, высыпал весь купленный чай, перемешивал его и затем аккуратно сортировал по баночкам. После того как Лева бросил пить, чай для него стал своеобразным заменителем алкоголя. Со мной он никогда не прикасался к бутылке, а до этого, после разборок в личной жизни, конечно, часто прикладывался к рюмке. Но курил до последнего времени, как сапожник. Бороться с этим было бесполезно. Утром вставал, заваривал себе чай и традиционно выкуривал сигарету. Только потом начинал свой день. Иногда случалось, что в день выкуривал целую пачку. Остановить его удавалось только мне. Часто в минуты отчаяния Левушка говорил: «Вера, я пророс в тебя корнями». Я видела, что возле меня ему становилось легче. Знаете, разница в возрасте никогда не имела для нас значения, мы чувствовали, что являемся родными людьми.
— Лев Алексеевич любил баловать вас подарками?
— Я хорошо запомнила наше первое совместное 8 Марта. Левы не было дома в первой половине дня, ушел, ничего мне не сказав. Я даже начала на него обижаться. Вдруг раздается звонок в дверь. Открываю, стоит огромный мужик и двумя руками еле удерживает вазоны с цветами. Спрашивает: «Вы Вера? Принимайте». Зашел в комнату, поставил вазоны на пол и сказал: «Сейчас принесу еще». Через минуту вернулся опять с такой же охапкой. Я в полном недоумении. Не успела ничего сообразить, как снова раздается звонок в дверь. Открываю — стоит мой Левушка и в зубах держит три тюльпана. Глаза веселые-веселые. Прошел в комнату, взял стул, поставил его в центре, заставил меня сесть, а пол вокруг заставил вазонами. Они заняли чуть ли не всю комнату. Отошел, оглядел картину и говорит: «Разве может с тобой сравниться хоть какой-нибудь из этих цветов?». Я сижу, сказать ничего не могу, только слезы по щекам катятся: «Господи, какая же я счастливая!»
— У Льва Алексеевича была мечта сыграть какую-то особую роль?
— Он часто мне говорил: «Вера, я благодарен судьбе за то, что подарила возможность сняться в картине „Место встречи изменить нельзя“, потому что играть мне там не пришлось — я был такой, какой есть в жизни». Роль фотографа Гриши была одной из его любимых. Хотя муж рассказывал, что никто и не предполагал, что картина будет иметь такой сумасшедший успех. Говорил, что фильм снимали тяжело, все больше по ночам, потому что актеры были заняты в других проектах. С Владимиром Высоцким у них не было большой дружбы. Этому предшествовал небольшой конфликт, который случился между ними. На Киностудии имени Довженко работала актриса Рита Кошелева, снимавшаяся вместе с Высоцким в фильме «Вертикаль». Когда Лева ехал в Москву, она попросила передать от нее привет Владимиру Высоцкому. Лева присутствовал на спектакле Театра на Таганке, потом поднялся за кулисы, зашел в гримерку Высоцкого, а тот, видимо, приняв его за очередного поклонника, резко что-то ответил. Лева страшно обиделся, сказал: «Ты Высоцкий, а я Перфилов. Мне от тебя ничего не нужно…» И ушел. Когда они встретились уже на съемочной площадке «Место встречи изменить нельзя», Высоцкий, вспомнив неприятный инцидент, извинился перед Левой.
*Жеглов (Владимир Высоцкий), фотограф Гриша (Лев Перфилов) и Шарапов (Владимир Конкин). Рабочий момент съемок фильма «Место встречи изменить нельзя»
Читайте нас у Facebook
