Специалисты столичного "Охматдета" спасают девочку из Мариуполя, пострадавшую во время обстрела города
Как уже сообщали «ФАКТЫ», во время обстрела боевиками спального микрорайона Мариуполя погиб 31 человек. Более ста мирных жителей получили ранения, восемь из них — дети. В конце минувшей недели в Национальную детскую специализированную больницу «Охматдет» доставили двух раненых девочек. У 15-летней Лизы Николаенко осколок снаряда застрял в плече. Столичные хирурги провели операцию: извлекли раздробивший кость кусок металла и установили аппарат Илизарова. Со временем, по словам врачей, функции руки восстановятся. Случай другой девочки, 12-летней Марины Резник, куда тяжелее: ей в позвоночник попали два осколка ракеты «Град».
«В одной комнате с Мариной находились еще трое взрослых. Но никого из них даже не зацепило»
Марина с мамой занимают отдельную палату в отделении травматологии и ортопедии «Охматдета». Прикованная к больничной койке худенькая, бледная Марина встретила меня светлой детской улыбкой: «Заходите! Вот стул, присаживайтесь». 
Ее почти полностью парализовало, может только немного двигать руками. Девочка прижимает к себе плюшевого медвежонка с розовой ленточкой на шее.
*12-летняя Маринка очень любила танцы и профессионально занималась хип-хопом. Но теперь самая большая ее мечта — снова научиться ходить (фото из семейного альбома)
— Это любимая игрушка, — поясняет мама Марины, которую тоже зовут Марина. — Как только дочку ранило, она его в руки схватила и с тех пор не выпускает.
— Мишка — мой защитник, — слабо улыбается девочка. — Когда мне делают уколы, я закрываю им лицо и не вижу, как вгоняют иглу. Мишка ехал со мной всю дорогу из Мариуполя в Киев.
— Ой, дорога была ужасная, — рассказывает мама Марины. — Нас везли в реанимобиле. А вся трасса по Донецкой области разбита снарядами: яма на яме. Машина так подпрыгивала, что, казалось, на части развалится. На каждом ухабе я ударялась головой о потолок. А представьте, каково было Маринке. Она хоть и на специальной каталке лежала, но ее трясло страшно. Всю дорогу дочке кололи обезболивающее.
— Чтобы было не так больно, я пела свою любимую песенку, — делится Маринка. — А мама мне подпевала. «Когда приходит год молодой, а старый уходит прочь, дано свершиться мечте любой, такая уж это ночь! Возьми снежинку и спрячь в руках и желание загадай…» Раньше у меня были простые желания: получать в школе хорошие оценки, стать профессиональной танцовщицей. Я ведь занималась хип-хопом и восточными танцами. А теперь самое заветное желание — встать на ноги и снова ходить.
— В тот день Маринка гостила у своего папы, — вспоминает Марина-старшая. — Мы с мужем разошлись, и Олег с новой женой перебрался к своим родителям в частный сектор. Это недалеко от нашего дома, всего две автобусные остановки. Когда начали обстреливать город, я как раз собралась на рынок за продуктами. Выхожу из подъезда, и вдруг — грохот, свист, взрывы, дым! Ракета «Града» пролетала прямо над моим домом и попала в многоэтажку. Это примерно в трехстах метрах от места, где находилась я. Дом не обрушился, но его мгновенно окутало серое облако. Из окон и балконов верхних этажей начали вырываться языки пламени.
*Мама девочки Марина-старшая настроена решительно: «Если украинским хирургам не удастся поставить дочь на ноги, я соберу любую сумму, чтобы отвезти Маринку в лучшую зарубежную клинику» (фото автора)
От испуга у меня аж ноги задрожали. Села в машину и помчалась за дочкой. Подъезжаю, а дом соседей родителей Олега горит, как факел. Потом узнала, что в него попала ракета, и все, кто был внутри, погибли. В доме Маринкиных бабушки и дедушки не было крыши, входной двери и окон: их сорвало взрывной волной.
— Перед этим папина жена Ира показывала мне купленные недавно кастрюльки, — говорит Марина-младшая. — Красивые такие, с цветочками. И тут на улице начали стрелять: сильно-сильно! У меня внутри екнуло. Я почувствовала, что сейчас случится что-то страшное. «Бегом в подвал!» — скомандовал папа. Он, Ира и я побежали в другую комнату, чтобы спуститься в подвал. В этот момент меня будто сильно толкнули в спину. Я упала, но боли не было. Только странное ощущение: словно внезапно отвалились ноги. Я их совсем не чувствовала. Стала кричать: «Ноги! Ноги!» Папа подхватил меня на руки, отнес в подвал. Ира принесла туда матрац, меня уложили на пол. «На матраце кровь! — заметила бабушка. — Маринка, тебя что, ранило?» И тут в подвал прибежала моя мама.
— Олег объяснил мне, что произошло, — продолжает Марина-старшая. — И мы вдвоем повезли дочку в больницу. Я тогда еще не понимала, что Маринка серьезно ранена. Думала: может, у нее ножки отнялись от шока. Я сидела на заднем сиденье, а дочка лежала у меня на руках. Я ее гладила по спинке, успокаивала. Подкатила дочкин свитер, чтобы осмотреть рану: на пояснице маленькая дырочка, вокруг нее — запекшаяся кровь. Наверное, ранило осколком стекла, решила я.
И только в больнице мы узнали, что у Марины в спине два осколка. Один хирурги извлекли, а второй — не рискнули. Он перерезал спинной мозг и засел в таком месте, что трогать его, сказали нам врачи, очень опасно. Потом, анализируя события, я поняла: видимо, осколки ракеты, уничтожившей соседский дом, залетели через разбитое окно. На тот момент в комнате вместе с Мариной находились трое взрослых: бабушка, Олег и его жена Ира. Но никого из них даже не зацепило.
«Это счастье, что осколок не повредил аорту и нижнюю полую вену. Иначе девочку не успели бы даже довезти до больницы»
— У Марины тяжелое ранение позвоночного столба с повреждением конуса и корешков спинного мозга, — говорит заведующий отделением травматологии и ортопедии Национальной детской специализированной больницы «Охматдет» Анатолий Левицкий. — В Мариуполе хирурги сделали ревизию раны и декомпрессию спинного мозга, то есть устранили его сдавливание. Но в теле первого поясничного позвонка остался еще один осколок. Сейчас мы готовим девочку к операции по его извлечению. Предстоит сложнейшая работа, ведь осколок расположен в опасной зоне: рядом находятся аорта и нижняя полая вена. Оставлять его там нельзя по двум причинам. Как показала компьютерная томография, осколок контактирует с кровеносными сосудами. То есть существует прямая угроза жизни ребенка. Это счастье, что не повреждены аорта и нижняя полая вена. Иначе девочку не успели бы даже довезти до местной больницы.
Кроме того, операция даст Марине маленькую, но все же надежду на то, что однажды она снова сможет ходить. Сейчас тяжело сказать, удастся ли восстановить функции ног и тазовых органов. Со своей стороны мы сделаем все возможное. К счастью, наши нейрохирурги уже научились выполнять восстанавливающие операции даже при полном перерыве спинного мозга. Будем надеяться на лучшее.
Я обратила внимание, что у изголовья парализованной девочки лежат свидетельство о крещении и церковная свеча.
— Мы окрестили дочку, когда ей было три месяца, — объясняет Марина-старшая. — Тогда батюшка дал мне эту свечку и велел зажечь, если в жизни Маринки наступит очень тяжелый момент. Теперь вот постоянно смотрю на эту свечу и мучаюсь вопросом: когда лучше зажечь? Сейчас или после операции? В целом дочка держится молодцом, но бывают минуты отчаяния. «Мама, я знаю, что никогда не смогу ходить» — и плачет. «Доченька, даже не думай такого, — говорю. — Если украинские хирурги не смогут нам помочь, я найду возможность отвезти тебя в лучшую европейскую или американскую клинику. Буду стоять на паперти, унижаться, но соберу любую сумму, какую только запросят, чтобы поставить тебя на ножки».
Пока мы беседовали с Мариной и ее мамой, в палату вошла сотрудница Гуманитарного штаба Рината Ахметова. Она привезла для Марины новый антипролежневый матрац и пакет с медикаментами. По распоряжению Ахметова его штаб взял под свою опеку всех пострадавших в мариупольской трагедии.
— Мы будем сопровождать лечение каждого раненого столько времени, сколько это потребуется, — поясняет руководитель направления «Адресная помощь» Гуманитарного штаба Рината Ахметова Ирина Темерко. — Однако особое внимание уделяем деткам. В данный момент они находятся в медучреждениях Мариуполя, Днепропетровска и Киева. Наши сотрудники постоянно держат связь с врачами, получают от них список недостающих медикаментов и сразу же доставляют лекарства в больницы. По ходу решаем вопросы по проведению сложных операций и приобретению средств технической реабилитации. Кроме того, со всеми пострадавшими во время артобстрела работают психологи штаба.
— Когда по телевизору показывали раненых или убитых войной деток, мне было жаль их, — говорит Марина-младшая. — Но я недоумевала: «Разве может такое быть, чтобы дети погибали, становились калеками?» Думала: может, это специально показывают, чтобы деньги выманить? Сейчас столько мошенников! А теперь лежу и понимаю: это была правда…
Я уже сказала маме, что теперь мы будем помогать каждому раненому ребенку. Кому-то передадим мягкую игрушку (у меня их много). Кому-то купим шоколадку. Или будем просто звонить, говорить в трубку хорошие слова. Никого не оставим без внимания. Например, меня очень поддерживают одноклассники из 48-й школы. Хотя раньше далеко не со всеми ребятами отношения складывались идеально. Но беда нас примирила. Теперь звонят мне каждый день. «Такое могло случиться с каждым из нас, — говорят одноклассники. — Мы очень переживаем за тебя и хотим, чтобы ты поскорее вернулась в школу».
2701Читайте нас у Facebook
