Бойцы казацкой роты спецназа: "От нашей дерзости противник приходил в ярость"
В прошлом году «ФАКТЫ» рассказали о подвиге добровольцев казацкой роты специального назначения имени Тараса Шевченко. Напомним, 23 августа вчетвером во главе со своим командиром Андреем Мойсеенко они остались прикрывать передислокацию подразделений от пограничного пункта пропуска автомобилей «Новоазовск». В тот день началось вторжение российской армии. Ее продвижение на своем участке границы казаки сдерживали около десяти часов. При этом они спасли жизни десяткам мирных людей, которые ехали к пункту пропуска. Их останавливали и возвращали обратно, объясняя, что противник то и дело бьет из минометов и «Градов».
Российский минометный расчет перешел границу, обустроил позицию в лесополосе и стал целенаправленно палить по наряду казаков. Им удавалось уходить из-под огня: они перемещались по оврагу, который шел вдоль автострады. И все же некоторые мины падали совсем близко, в конце концов все четверо получили контузии. Вскоре бойцы увидели, как российский грузовик с боеприпасами нырнул в лесопосадку. Так удалось засечь, где находится миномет. Казаки решили атаковать. По сути, выбора не было: рано или поздно их накрыло бы минами. Они сняли бронежилеты, чтобы легче было бежать, и, совершив марш-бросок, зашли во фланг врагу. Россияне не заметили этого маневра. Наши застали их врасплох и уничтожили очередями из автоматов.
Рискуя жизнью, к группе прикрытия прорвались на автомобиле командир пограничной заставы майор Олег Подолян и его заместитель Андрей Ремизов. Как потом стало известно, российские войска уже обходили тот район с флангов и вскоре окружили его. Если бы не мужественный поступок этих двух офицеров, бойцы оказались бы в руках врага. После этой передряги всем казакам довелось лечиться в госпитале. Их командиру Андрею Мойсеенко врачи спасли зрение, но он оглох на правое ухо.
Всех четверых — Андрея Мойсеенко, Юрия Осипенко, Ореста Дырива и Станислава Кохановского — Государственная пограничная служба Украины представила к наградам. Ордена «За мужество» им вручили только на днях — после возвращения казацкой роты из Мариуполя, где она находилась почти три месяца.
*Слева направо: Орест Дырив, Андрей Мойсеенко, Станислав Кохановский и Юрий Осипенко (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)
— Мы приехали туда 19 января, а через четыре дня микрорайон Мариуполя Восточный противник обстрелял из «Градов», — говорит командир Киевского казацкого полка имени Тараса Шевченко «Боевое Украинское Казачество» Андрей Мойсеенко. — У нашего подразделения были свои задачи, но мы, конечно же, пошли помогать пострадавшим. Знаете, я многое повидал на этой войне, но впервые столкнулся с такой жуткой метаморфозой: мирный спальный массив в одночасье превращается в эпицентр апокалипсиса — на улицах убитые и раненые жители, воронки, в которых торчат куски снарядов от «Градов» (эти боеприпасы очень длинные, как трубы), на автостоянке ряды сгоревших машин — двигатели и металл колес расплавились и растеклись лужами. Повсюду выбиты стекла. Дома в частном секторе сложились, словно картонные. Люди с баулами, кульками массово бежали из Восточного к родственникам и знакомым в другие районы города. Микрорайон почти опустел, поэтому пришлось выставить посты, чтобы предотвратить мародерство. Один из них расположили напротив стены дома, на которой какой-то сепаратист написал пророссийский лозунг. А рядом была большущая воронка от «Града». Она красноречиво иллюстрировала, что стоит за призывом, который намалевал предатель.
Был такой эпизод: кто-то из местных прибежал сообщить, что в крыше многоэтажки торчит снаряд от «Града». Сапер говорит: «Мои люди заняты другими снарядами, вы со мной?» Мы пешком поднялись на девятый этаж (света не было, поэтому лифты не работали). Оказалось, что жильцы квартиры, в которую угодил снаряд, оставили соседке свои запасные ключи. Она открыла нам дверь пострадавшей квартиры. На кухне царила идеальная чистота, а вот комнаты практически не было: в потолке зияла огромная дыра и торчал кусок снаряда, на полу лежала гора битого бетона. Боеприпас пробил крышу, чердак и застрял в потолке. Женщина рассказала, что жильцы этой квартиры как раз перед началом обстрела поехали навестить родителей. Это спасло им жизнь.
Возможно, кто-то считает, что Восточный попал под обстрел из-за оплошности артиллеристов врага. На самом деле такую ошибку допустить невозможно — это преступление было совершено намеренно.
— На этот раз вашему подразделению также довелось участвовать в боях?
— Да. Причем средь бела дня работали в нескольких сотнях метров от позиций противника. Там местность степная, открытая, простреливается снайперами. Но, чтобы собрать как можно больше сведений о враге, приходилось рисковать. Наше подразделение оснащено современными техническими средствами, личный состав отлично обучен. Это позволяет приносить максимальную пользу для фронта. Хочу добавить, что покупку дорогой оптики и оборудования оплатили люди, которых мы называем ангелами-хранителями. Благодаря им казаки одеты в классную армейскую форму, надежные бронежилеты, кевларовые каски, имеют тепловизоры и другие необходимые на войне вещи.
Мы пересекали нейтральную полосу и оказывались чуть ли не под носом россиян и сепаратистов. На задания ездили на бронированных «Кугуарах», вооруженных крупнокалиберными пулеметами. Кстати, когда я слышу критику в адрес этих машин, мол, у них нет автоматической подкачки колес, обдува стекол, отвечаю: «Вы не знаете, каково это выполнять боевые задачи на старенькой „Ниве“ или уазике. Когда в машине восемь бойцов, и ты знаешь, что, попади мы под обстрел, пули прошьют обшивку автомобиля, словно бумагу, — защиты никакой». Вообще, техническое оснащение войск сейчас гораздо лучше, чем было летом. Подразделения, их командиры научились воевать. Настроение, царящее на передовой, — наконец очистить нашу землю от врага.
*Если летом казаки отправлялись на боевые задания на старенькой «Ниве», то теперь — на бронированном «Кугуаре», оснащенном крупнокалиберным пулеметом (фото предоставлено Андреем Мойсеенко)
Подъехать непосредственно к позициям противника на «Кугуаре» не выходило — броневик отличная мишень для противотанковых гранатометов. Поэтому на нейтральной полосе мы выгружались и дальше шли своим ходом. Перемещаться зачастую нужно было бегом, неся на себе все, что необходимо для выполнения задачи. А это немалый вес.
Когда мы приближались к позициям противника, российские военные и сепаратисты приходили в ярость от такой дерзости, открывали шквальный огонь из пулеметов, автоматов, минометов. Работали их снайперы. Тем не менее никто из нас не был даже ранен.
— Благодаря чему это удалось?
— С подразделениями, которые участвовали с нами в проведении операций, организовывалось огневое прикрытие. Его суть — поливать свинцом врага так, чтобы он голову боялся поднять. Нам довелось воевать плечо к плечу с бойцами «Донбасса», «Правого сектора» и добровольцами первого чеченского батальона, который сражается на стороне Украины.
Думаю, вся моя рота осталась целой и невредимой благодаря заступничеству высших сил, поскольку на нашей стороне правда. Ведь сколько раз мы оказывались между жизнью и смертью. Нужно сказать, что на фронте нет людей, которые не верили бы в Бога. Мы встретились там с военным капелланом. Он протестант, но на войне конфессионные различия значения не имеют. Этот капеллан стал для нас, православных, духовным наставником и другом. Мы вместе с ним молились.
— У вас есть фронтовые традиции, приметы?
— Каких-либо речевок, клятв перед выходом на задание мы не произносим. Каждый морально готовится по-своему. Многие звонят домой, чтобы сказать теплые слова родителям, женам, детям.
У меня есть несколько оберегов — тесемочки, которые повязали мне на запястье сыновья. Их у меня двое. В кармане ношу игрушку младшего сына. Со мной всегда иконка. На груди крестик, сделанный из двух золотых колец. Когда я познакомился со своей будущей женой, ее родителей и бабушки уже не было в живых. Ее мама и бабушка оставили эти два кольца с такой просьбой: «Выйдешь замуж, сделай из них мужу нательный крестик». Мы так и поступили. Признаться, я не хотел брать эту нашу семейную реликвию на войну — все-таки дорогая сердцу вещь. Но жена чуть ли не силой заставила ехать воевать с крестиком.
Добавлю о боевых заданиях: нередко ребята отправлялись на них, толком не выспавшись. Дело в том, что наши бойцы по суткам дежурили на блокпостах на линии размежевания, по ночам несли службу на постах и в секретах на подступах к месту дислокации роты. Поэтому бывало так, что побратим не спал всю ночь, утром часа три подремал — и едет с товарищами на боевое задание. Ребята не роптали — все понимают, что на фронте выкроить для сна привычные восемь часов не получалось. Поэтому, когда вернулись домой, первые несколько суток спали. Просыпаешься перекусить — и снова на боковую.
В этой командировке при выполнении боевых заданий пришлось много и быстро бегать. Это особенно тяжело, если ты куришь. Поэтому трое наших казаков решили завязать с табаком.
— Им это удалось?
— Пока не знаю, ведь после возвращения в Киев я не виделся с ними — первую неделю мы решили полностью посвятить семьям, как можно больше времени быть с детьми. Дети ведь очень переживают за отцов. Мы воспитываем их так, чтобы они выросли настоящими казаками. Став в будущем врачами, строителями, инженерами, они должны уметь и быть морально готовыми защищать Родину.
— Государство вам платит зарплату?
— Нет, поскольку мы являемся в Государственной пограничной службе Украины добровольческим подразделением. Вопрос о зарплате не поднимали и не намерены этого делать. Конечно, каждому из нас нужно заботиться о материальном обеспечении своих семей, поэтому в перерывах между командировками на фронт стараемся трудиться. Никто не жалуется на такое положение дел, ведь люди у нас собрались крепкие духом, беззаветно преданные Украине. Больше половины из них прошли Евромайдан. Свое первое ранение я получил во время Революции достоинства — в ночь с 18 на 19 февраля, в меня попали из стрелкового оружия. На мне был бронежилет, задержавший пулю. С обширной гематомой грудной клетки и контузией больше месяца пролежал в больнице. После выписки занялся созданием добровольческой роты казаков.
Покажу вам реликвию, которую нам подарил подводный археолог Виталий Василенко. Он сейчас служит пулеметчиком бронетранспортера в Донецком погранотряде (Андрей Мойсеенко положил на стол старинный топорик).
*Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
Это боевое оружие украинских казаков XVII века исследователь нашел в Волынской области на дне реки возле места, где в 1651 году произошла знаменитая битва под Берестечком. Таких боевых топориков есть лишь несколько. Археолог мог бы выгодно продать находку, но разыскал нас и подарил. Мы в свою очередь передадим реликвию в Национальный музей истории Украины. Она будет демонстрироваться на посвященной нашей роте выставке, которая сейчас проходит в этом музее.
21792Читайте нас у Facebook
