Оставшись в Непале после землетрясения, киевлянка помогает бездомным и ищет пропавших без вести
Новое землетрясение в Непале магнитудой 7,3 балла, которое произошло 12 мая, унесло жизни не менее 65 человек. Еще почти две тысячи человек пострадали. В Индии, где ощущались толчки, тоже есть погибшие — 17 человек. Тем временем на территории Непала по-прежнему остаются как минимум 10 граждан Украины, которые не выходят на связь.
Украинцы, с большим трудом вернувшиеся в родную страну, рассказывают о девушке, по собственной воле оставшейся в зоне стихийного бедствия.
— Эта девушка — киевлянка, зовут ее Виктория, — говорит вернувшийся с самолетом МЧС в Киев турист Евгений Жданов. В Непале он координировал действия потерпевших украинцев. — Она, как и большинство из нас, приехала в Катманду на экскурсию. Когда случилось землетрясение, хотела поскорее уехать домой. Но операция по нашей эвакуации, как известно, сильно затянулась. Виктория решила не ждать помощи и сама стала помогать пострадавшим.
*Более миллиона людей в Непале остались без крова (фото EPA/UPG)
Связаться с Викторией Витовой оказалось непросто. В отеле, где девушка жила вплоть до очередного землетрясения 12 мая, очень слабый сигнал Интернета. С телефонной связью проблем не меньше. Нам удалось поговорить по скайпу, хотя связь время от времени прерывалась.
— Нас предупреждали, что после сильнейшего землетрясения 25 апреля могут быть еще толчки, — говорит Виктория. — Они и были, но не очень сильные. Постепенно жители Катманду, где я все это время находилась, начали восстанавливать родной город. Мы, волонтеры, активно им в этом помогали. Как вдруг 12 мая очередное бедствие… В момент, когда начало трясти, мы с друзьями-волонтерами ехали по Катманду на мотоцикле. Нас спасло чудо. Начались толчки, но мы сумели остановить мотоцикл. Вокруг были высокие здания, по которым тут же пошли трещины. Как и тогда, 25 апреля, все вокруг начало рушиться. Трясло не слабее, чем в прошлый раз, но не так долго.
Сейчас нам еще сложно оценить масштаб разрушений. Как и в прошлый раз, везде по-разному. Больше всего пострадали высокогорные села. В Катманду тоже разрушено много зданий. Но даже в тех, которые уцелели, находиться опасно. Безопаснее всего ночевать в поле. Мы так делали и сразу после первого землетрясения. Тогда я тоже чудом не пострадала.
— Вы приехали в Катманду как турист?
— Да, прилетела за полтора часа до землетрясения. Мы с подругой Галиной собирались в горы на пешеходный трек. Как раз направлялись в специальный центр получить разрешение. Помню, шли по тротуару, как вдруг начались толчки. Люди, которых бедствие застало в других городах, говорят, что слышали гул. У нас, наоборот, было тихо, даже слишком тихо. А потом — резкий толчок под ногами. Затем еще один — такой сильный, что нас с Галей разбросало в разные стороны. Меня отбросило на дорогу, по которой ехала машина. Понимая, что лечу под капот, я смогла отскочить и обеими руками ухватилась за дерево.
Боясь отпустить его (чтобы меня еще куда-то не отнесло), посмотрела на дорогу и ужаснулась: асфальт ходил волнами, как море. Вокруг неистово кричали люди. Когда этот ужас, наконец, закончился, я огляделась вокруг и поняла, что люди, которые были рядом, к счастью, не пострадали. Одноэтажные дома не рухнули. Обвалились только кирпичные заборы. Но мы с Галей еще не понимали, насколько все серьезно. Решили, что землетрясения больше не будет и, как и собирались, пошли в центр, чтобы оформить разрешение на поход в горы. Но в здании никого не обнаружили. Все были во дворе — и сотрудники центра, и жители города, покинувшие свои дома. В этом огромном дворе не было ничего, одни деревья. Там нам и сказали, что толчки еще будут и пока даже в здание заходить опасно, не то что идти в горы. По радио рассказывали о катастрофических разрушениях в Катманду. Позже мы узнали, какой кошмар творился в близлежащих селах.
Мы сидели во дворе до тех пор, пока служащие не закрыли здание. Деваться было некуда — пошли в гостиницу, где остановились накануне. Там был вспучен кафель, осыпалась штукатурка. По всему зданию пошли трещины. Нас переселили в более надежный корпус, но все равно это была, наверное, самая страшная ночь в моей жизни. Сидели на чемоданах, почти не спали. И как только чувствовали толчок, тут же бросались в дверной проем. Утром пришли в аэропорт, но самолеты из Катманду уже не летали. Мы не знали, куда деться. Не было ни телефонной связи, ни еды. Найти питьевую бутилированную воду тоже было большой проблемой — почти все магазины были закрыты. На выезде из Катманду творилось что-то невообразимое.
— Люди пытались уехать любым способом, — вспоминает украинский турист Евгений Жданов. — Еще на подъезде к Катманду (меня землетрясение застало в Покхаре), я увидел, что старые дома в селах рассыпались по кирпичикам. А многоэтажки складывались карточным домиком. В Катманду я увидел без преувеличения десятки тысяч людей, которые пытались уехать. Они на ходу запрыгивали в уезжавшие автобусы, на крыши чужих автомобилей. Начались спекуляции. Водители требовали сумасшедшие деньги за проезд.
— Нам, украинцам, нужно было звонить в посольство Индии, — продолжает Виктория Витова. — Но как звонить, если нет связи? Я смогла только отправить электронное сообщение. Мы не знали, куда идти. К счастью, меня вместе с Галиной приютили в российском культурном центре, где уже разбили палаточный лагерь.
— Вы пытались улететь вместе с украинцами?
— Конечно. Я очень на это надеялась. Но о спасательной операции, которая, мягко говоря, затянулась, думаю, уже все знают. Российский борт улетал раньше, и там были согласны взять наших граждан. Некоторые так и сделали, улетев в Москву. Я тоже собиралась, но перед посадкой в самолет перезвонила в украинский МИД (к тому времени появилась связь). Решила предупредить, что лечу другим рейсом. В МИД мне сказали: «Завтра утром будет самолет, и вы сможете улететь сразу в Киев. Возвращайтесь». Я так и поступила. Но украинский самолет, к сожалению, не вылетел.
— Почему вы решили остаться в Непале? Что вам на это сказали родные?
— Они, конечно, были в шоке, пытались меня отговорить. А я в какой-то момент подумала: если так долго не могу улететь из Непала, может, мне зачем-то нужно здесь остаться? Может, смогу быть здесь полезной? Помню, мы с новыми знакомыми ходили по улицам Катманду. Видели разрушенные дома, плачущих людей, голодных детей… А еще видели волонтеров. Это были люди из разных стран. Некоторые приехали в Непал как туристы, а когда там случилась беда, решили помочь местным жителям. Там я познакомилась с русскоговорящим парнем, который тоже стал волонтером. Он сказал: «Нам очень нужна помощь. Чем больше людей отзовутся, тем лучше. Работа найдется для каждого». Мы разговорились, и он спросил: «Так, может, останешься?» Я думала не больше пяти минут. И думала не о том, останусь ли (это я уже знала), а о том, как сообщить о своем решении родным. Дома меня ждут муж и родители. В тот же день я, несмотря на их уговоры, приступила к работе. В нашей небольшой группе волонтеров было пять человек. Это путешественники из Литвы и России и я — туристка из Украины.
— Чем конкретно вы занимались?
— Когда я присоединилась к ребятам, они уже собрали грузовик с гуманитарной помощью для пострадавших местных жителей. В основном нужны были рис и соль. Их мы доставляли в разрушенные села, где люди остались без еды и воды. Моей задачей было искать продукты (не зная языка, я, тем не менее, находила оптовые продуктовые базы) и транспорт, на котором мы могли их доставить. Дороги к некоторым селам полностью разрушены — туда могут добраться только вертолеты. И мы очень редко, но все же находим эти вертолеты!
Недавно вместе с другими волонтерами смогли организовать полет в высокогорные села, где в монастырях ждут помощи дети. В Непале во многих семьях принято второго сына с пяти лет отдавать в монастыри. Они находятся высоко в горах. Землетрясение разрушило большинство монастырей. Погибли мальчики-послушники. А те, кто выжил, остались без крыши над головой. Туристка, которая выбралась из той местности, видела сотни мальчишек, сидевших на земле под дождем. Многие из них заболели, кашляли. На днях смогли доставить туда 600 килограммов риса. Сейчас им с вертолетов сбрасывают тенты. Только начали разгребать завалы, чтобы добраться к этим селам, как вдруг новое землетрясение…
— За что вы покупали продукты?
— Сначала кое-что покупали за свои деньги. Потом стали помогать неравнодушные люди. Кто-то приносил нам деньги, кто-то перечислял на карточку. Мы бросили клич в социальных сетях. Для нас даже пять долларов — большие деньги. За них тоже можно купить продукты. И когда 12 мая здесь опять случилось землетрясение, мне начали писать друзья: «С тобой все в порядке? Что ты чувствовала? О чем думала?» А я думала в первую очередь о том, что у нас сорвалась доставка риса в разрушенные села. Сейчас пытаюсь найти водителя, который не побоится туда поехать.
— Вам приходилось находить людей?
— Не раз. К нам часто обращаются родственники пропавших. Мы тут же передаем информацию другим волонтерам и все вместе начинаем искать человека. Здесь у каждого своя история, свое горе. Я видела, как люди сами откапывали из-под завалов своих мертвых родственников, и плакала вместе с ними. А недавно человек в моем присутствии смог дозвониться родственнику, которого долго искал. Его брат жил в высокогорном селе вместе с женой и ребенком. Их дом разрушило. Они выжили, но в селе не было связи. А его тем временем разыскивал брат из Катманду. Уже совсем отчаялся. И вдруг дозвонился! Услышав в трубке родной голос, мужчина заплакал. Они с братом еще долго не могли ничего друг другу сказать… А я стояла рядом и еле сдерживала слезы.
Некоторые люди сами выбираются из своих сел. Потом возвращаются с десятикилограммовыми мешками риса на спине. Кто-то приходит к нам за помощью, а кого-то мы находим сами. Знаете, что меня удивило? В Непале власти не любят волонтеров. Людей, которые хотят помогать официально, просят не вмешиваться. Сначала мы просили всех неравнодушных перечислять деньги на счет благотворительной организации, с президентом которой познакомились. Он тоже помогает пострадавшим. Мы решили, что будет лучше, если деньги станут перечислять на счет жителя Непала — чтобы к нам, иностранцам, не было вопросов. Но на днях власти без какого-либо объяснения арестовали счета благотворительного фонда. А деньги, которые там были, нужны уже сейчас.
— За время, проведенное в Непале, вы увидели много горя и на днях пережили еще одно сильное землетрясение. Не жалеете, что остались?
— Ни в коем случае. После второго землетрясения наша помощь нужна еще больше. Муж и родители уже смирились с тем, что в ближайшее время я в Киев не вернусь. Буду здесь сколько потребуется. Некоторые знакомые меня не понимают: «Зачем ты это делаешь, рискуешь? В Непале есть свои жители, пусть они помогают гражданам. А ты все равно всех спасти не сможешь». Когда мне это сказали, я вспомнила притчу о маленькой девочке, которая на пляже поднимала с песка морские звезды и бросала их в море, чтобы спасти, — утром должен был начаться отлив, и звезды могли погибнуть. «Зачем ты это делаешь? — спросил ее незнакомец. — Оглянись! Здесь миллионы морских звезд, берег просто усеян ими. Твои попытки ничего не изменят». Девочка подняла следующую морскую звезду, бросила ее в море и сказала: «Мои попытки изменят очень много… для этой звезды». Тогда человек тоже поднял звезду и бросил ее в море. Потом еще одну. К ночи на пляже было множество людей, каждый из которых поднимал и бросал в море звезду. И когда встало солнце, на пляже не осталось ни одной не спасенной.
*"В высокогорные села, которые больше всего пострадали от бедствия, мы доставляем рис и воду", — говорит Виктория Витова (фото c Фейсбука)
Читайте нас у Facebook
