Елизавета Смит: "В тот день, когда наш фильм удостоился награды на Берлинале, меня выписали из роддома"
Как сообщали «ФАКТЫ», обладателем Гран-при в одной из престижных секций 67-го Берлинского кинофестиваля — Generation14+ стал украинско-немецкий фильм «Школа № 3». Его режиссеры — Елизавета Смит и Георг Жено. Картина рассказывает о жизни и восприятии войны тринадцати подростков из небольшого городка Николаевка на Донбассе, пострадавшего во время активных боевых действий за освобождение Славянска. «Мы вручили Гран-при фильму „Школа № 3“, который постепенно раскрывается перед зрителями, показывая личные переживания героев, преподнося все происходящее с нежностью, болью, а иногда и юмором», — прокомментировали свое решение члены жюри.
Юные актеры из Николаевки лично присутствовали на премьере картины в Берлине. Они прошлись по красной дорожке, а затем под овации зала поднялись на сцену за наградой. Съемочная группа до сих пор не решила, на что потратит полученные в качестве приза 7 тысяч 500 евро.
Кстати, абсолютно все работали над картиной без гонорара. «Когда мы получили приз, я сказала группе, что это лишь доказательство того, что мы все делали правильно», — призналась режиссер Лиза Смит.
«Никто и предположить не мог, что вернемся в Украину с наградой»
— Мне так и не довелось побывать на премьере своего фильма в Берлине, — рассказала Лиза Смит. — Буквально за несколько дней до этого события я родила сына. Так что у меня праздник получился двойной. В Берлине была практически вся съемочная группа: звукооператор, режиссер и 11 из 13 детей, принимавших участие в съемках. Честно говоря, никаких особых ожиданий по поводу Берлинале у нас не было. Никто не мог предположить, что вернемся в Украину с наградой. Даже между собой в разговорах мы ни разу об этом не заикались. В тот день, когда состоялось награждение победителей в нашей секции, меня выписали из роддома. Я приехала домой, а вечером, прямо с церемонии, мне позвонили ребята. Они радостно воскликнули: «Мы выиграли!» Сначала я не поняла, о чем идет речь. Потом до меня потихоньку начало доходить. Я слышала голоса детей, все были безмерно счастливы.
— Они ведь все вместе вышли на сцену за призом!
— Да, для них это было знаменательное событие. Ребята рассказывали, как поднялись на сцену, развернули флаг Украины и буквально купались в овациях.
— Сколько продолжались съемки фильма?
— Около года мы снимали, еще семь месяцев ушло на монтаж картины. Все началось с того, что я с друзьями отправилась волонтером на Донбасс. Мы ехали целенаправленно в Николаевку, чтобы отстроить школу, в которую попал снаряд. Это и оказалась школа № 3. Происходило это в 2014 году, за неделю до Дня святого Николая. Мне хотелось вместе со школьниками поставить какую-то особенную пьесу к этому празднику. Выбрали для постановки как прием театр теней. Получилось очень интересно, ребята пришли в восторг. Тогда же мы познакомились с режиссером Георгом Жено и драматургом Натальей Ворожбит. Они тоже в то время были волонтерами. Честно говоря, уезжая из Николаевки, я поймала себя на мысли, что мне хочется вернуться туда. Я знала, что Наталья с Георгом собираются ставить документальный спектакль. Было известно, что у них есть проект под названием «Театр переселенцев». Тогда они позвали меня и будущего оператора нашего фильма Кристину Лизогуб помочь им с постановкой. Честно говоря, сначала мы не очень понимали, что будем делать.
— И вы вернулись в Николаевку?
— Да, это было весной 2015 года. Приехали в городок с кинокамерами, начали снимать, и часть наших работ вошла в спектакль. Тогда я уже понимала, что из имеющегося материала можно сделать фильм. И когда мы приехали в Николаевку в третий раз, то идея картины для меня и Георга Жено была предельно ясна. Мы начали снимать «Школу № 3». Работа растянулась на год, потому что сюжет фильма связан с историями детей, которые на глазах зрителя растут, меняются и взрослеют.
— Когда вы в первый раз попали в Николаевку, каким увидели здание школы?
— В ней шли занятия. Хотя она пострадала во время обстрелов, но был сделан косметический ремонт. Николаевка находится возле Славянска. По сути, она пострадала гораздо больше, чем он. В Николаевке было много разбитых зданий, разрушенных домов. Там погибли мирные жители. В школу попало несколько снарядов, и она была сильно разрушена.
«По заминированной степи шла босая женщина с яблоками в руках»
— Это была ваша первая поездка на войну?
— Нет. В то время у нас в производстве уже находился фильм «Петр Цымбалист», премьера которого должна состояться в этом году. Сразу после освобождения Славянска мы поехали туда, чтобы встретиться с одним из наших героев. Это был конец августа 2014 года. Знаете, после той первой поездки все мы (съемочная группа) вернулись с совершенно новыми ощущениями. Мы ожидали увидеть разруху, боль, слезы. А получилось, что встречали людей, которые продолжали жить, радоваться, любить.
Помню, как мы с оператором пошли снимать террикон, рядом с которым находилась заминированная степь. И вдруг в этой степи увидели женщину, которая шла по траве босыми ногами, держа в руках яблоки. Она подошла к нам, угостила ароматными плодами, а мы буквально замерли от этого чуда. Люди, политические взгляды которых часто совершенно не совпадали с нашими, принимали нас с хлебом и солью. Мы вернулись в Киев, так до конца и не поняв, где побывали. Но следующая поездка в Николаевку полностью разрушила наши иллюзии — это была уже война.
— Какой вам показалась Николаевка?
— Это был зимний серый советский город. Практически все взрослое население работает на теплоэнергетической станции. Но это лишь поверхностное впечатление. Когда мы стали знакомиться с местными жителями, все оказалось не так уж мрачно. Это очень открытые настоящие люди, которые никогда не отводят глаза в сторону. Они хотели поделиться своими переживаниями и болью. Просто в то время практически не было людей, готовых их выслушать и принять. Собственно, в первый раз мы как волонтеры приехали в Николаевку именно за этим: хотели услышать и помочь разобраться в происходящем.
— К вам относились с настороженностью?
— В первый раз, когда мы приехали в Николаевку, на нас действительно смотрели с недоверием. Люди не совсем понимали, чего мы хотим и чего от нас ждать. Только спустя время нам стали верить. Особенно важно это было в разговоре с детьми. В какой-то момент они начали раскрываться. Наше первое ощущение от школы № 3 — неожиданно большое количество учащихся. Многие из детей оказались переселенцами из Донецка. Мы не увидели ни одного пустого класса. Первоначальный отбор детей для участия в проектах делали Георг и Наташа. Прийти мог каждый, кто готов был поделиться своей историей. По сути, все, кто это сделал, стали сначала участниками спектакля, а затем и фильма «Школа № 3». Всего тринадцать детей. Когда мы познакомились, их возраст был от 13 до 16 лет. Причем все они пришли с желанием говорить. И это было очень круто.
— А говорят, дети — самые сложные артисты.
— Для нас самым трудным было побороть их недоверие. Особенно к тому, что мы делаем. Первое время мы слышали в свой адрес: «Вот, снимаете нас, а потом уедете и уже не вернетесь». Этот барьер нам пришлось преодолевать вместе, и в конце концов все мы стали большими друзьями. Несмотря на то что производство фильма давно закончено, мы продолжаем ездить друг к другу в гости, часто видимся и участвуем в совместных проектах.
— Чья история, рассказанная в фильме, поразила вас больше остальных?
— Таких историй у меня несколько. Я долго работала над фильмом, особенно над монтажом, и каждый раз переживала все заново. Время от времени истории, поразившие меня, менялись. Одна из них вообще напрямую связана со мной. Это рассказ Вики о том, как в школу приехали волонтеры и сделали с ними театр теней. У этой девочки был парень, который поставил ей в определенный момент ультиматум: или она общается с волонтерами, или выбирает отношения с ним. На самом деле, этот случай показывает, насколько политические разногласия влияют на жизнь ребенка, не говоря уже о взрослых. Это было страшно, больно и несправедливо.
— И что же выбрала Вика?
— Она сказала: «Я выбираю людей, общение и нормальные отношения». Теперь эта девушка — главный редактор единственной независимой николаевской газеты «Голоса города», которую помогают печатать немецкие волонтеры-журналисты. Вика, учась в десятом классе, выпускает газету сама. Но история, которая вдохновляла меня в последнее время, все же другая. Она рассказана Владом Шокуном. Ему было 15 лет, когда начался военный конфликт. В тот момент он задумался о том, пошел бы воевать или нет. Парень не говорит, на какой стороне, но из подтекста все понятно. И вот мы снимаем Влада на кухне в его квартире. Он сидит с гроздью винограда, в которой находит жука. У мальчика сильно болели ноги, и он стал думать: пойти выпустить насекомое или раздавить. В конце концов он собирается с силами, встает и идет выпускать жука. В финале истории Влад признается: «Я понял, что если не могу убить жука, вопрос о человеческой жизни передо мной даже не стоит». Мы привыкли называть наших героев детьми. Хотя на самом деле это достаточно взрослые, умные, а часто и мудрые люди.
— Рассказывают, что зрительный зал на премьере «Школы № 3» плакал и смеялся до слез.
— Фильм не трагический, он очень светлый. В нем много комических ситуаций. Наши дети рассказывали, что реакция на картину была необыкновенно живой. Честно говоря, до этого момента мы ведь не показывали фильм перед большой аудиторией и не могли себе представить реакцию зрителей. Думаю, на решение жюри Берлинале в какой-то момент повлияло присутствие детей в зале. Когда после всех трогательных моментов на экране герои картины поднимаются на сцену, это, конечно, цепляет.
Я разговаривала с нашими героями и знаю, что Берлин их опьянил. Для меня это не удивительно — я сама так же реагирую на этот замечательный город. Сразу после премьеры у ребят была вечеринка, во время которой мы устроили своеобразную онлайн-конференцию. Они были безумно счастливы! Постоянно обнимались, фотографировались. Рассказывали, как прошли по красной дорожке, как выходили на сцену. Вы себе не представляете, какое это событие для них. Ведь они приехали из маленького городка, где на всех жителей одна пиццерия. Конечно, дети под впечатлением.
— Знаю, что вы практически все время снимали на Майдане.
— Да, с первых его дней. На протяжении долгих месяцев противостояния в центре Киева. Потом пытались из отснятых материалов сделать альманах, но это нам не удалось. Часть нашего видео будет использована в картине «Петр Цымбалист». У нас есть достаточно жесткие кадры. Для меня самым страшным днем стало 18 февраля 2014 года, когда мы вместе с другими протестующими пошли на митинг на улицу Институтскую. Все начиналось как мирное шествие, а закончилось расстрелом людей. Снимали абсолютно все происходящее: избиение людей «Беркутом», окровавленные лица мирных жителей, зверское поведение «титушек». Признаюсь, нам тогда даже не было страшно. Находились в состоянии аффекта. Мы с подругами бешено орали и пытались отбить у «титушек» несколько человек. Остановить происходящее было практически невозможно, в какой-то момент ты и сам начинал терять контроль. Тогда нам казалось, что худшее произойти уже не может. Как же мы ошибались…
Фото в заголовке из «Фейсбука»
897Читайте нас у Facebook
