Скандально известный режиссер евгений гришковец: «мат я впервые услышал в песне гребенщикова»
Над последним произведением популярный российский писатель Евгений Гришковец ежедневно работал по двенадцать часов в течение полугода. Ради этого он на время оставил свою актерскую деятельность. Как и в других своих романах, автор пытался найти ответ на вопрос: «Что такое счастье?» Как сказал сам писатель, ему интересны люди, которые «живут очень непросто, страдают от неразделенной любви, не желая того, мучают близких, разочаровываются и снова на что-то надеются». Впрочем, как и он сам. На встречу с журналистами Гришковец опоздал более чем на три часа. Общался с читателями в книжном магазине. Писатель готов говорить с каждым до тех пор, пока его не поймут и не согласятся. А взгляды у него весьма противоречивы.
Он предсказал забвение современной украинской литературы, раскритиковал «графоманов-политиков» и популярных зарубежных писателей. «Для меня даже очень замудреная литература типа Пауло Коэльо является банальной, — заявил Гришковец. — Коэльо для меня просто жевательная резинка. Эта литература не может быть любопытной, сложной и глубокой. Так же и Зюскинд. Его произведения — фикция. Неглубокий читатель ощущает, будто он прикоснулся к большой литературе. Это просто надувательство, банальщина, фальшь. Считаю, что такие писатели пишут ни о чем».
«Если человек пнет ногой мою книгу, мне будет больно»
— Как отреагируете, если подобное скажут о ваших произведениях?
— Когда кто-то после прочтения бросит мою книгу о пол, пнет ее ногой и выругается, я этого, скорее всего, не узнаю. А если узнаю, мне, конечно, будет больно. Но, с другой стороны, человек, купивший книгу, может делать с ней что угодно. Критика, которая сейчас вышла, бессмысленна. Я же профессионал в своем деле и понимаю, что зачастую критики даже не дочитывают мое произведение до конца. Это не замечания, а вульгарное пересказывание книги, ее содержания. Пренебрежение. Так можно разложить любое произведение, в том числе и «Евгения Онегина».
— Когда новый спектакль поставите?
— Уже пять лет я не делал новых спектаклей. Займусь этим в следующем году. Признаюсь, боюсь браться за новые постановки. Все-таки литература на меня повлияла. Сделаю паузу, ведь последние полгода я работал над романом «Асфальт», мало отдыхал. Сейчас появился больший спрос на мои книги. Но все равно не могу писать без замысла. Не думаю, что в ближайшем будущем я создам новый роман.
— Говорят, во время вашего спектакля одному из зрителей в зале стало плохо. Вы, перестав играть, оказывали ему помощь и отправляли в больницу?
— Я очень близко воспринимаю свою публику. Вижу каждого зрителя. Реагирую на звонки мобильных телефонов. Поэтому не мог не заметить, что человеку стало плохо. Его спасали. Вызывали «скорую», уносили из зала на носилках. Это стало самым ярким событием того вечера. Весь мой спектакль никому не был нужен. Люди обсуждали случившееся, тут ничего не поделаешь. Главное, человеку спасли жизнь. Когда я в конце выступления объявил со сцены, что все нормально, пациент в больнице пришел в себя, будет жить, в зале раздались аплодисменты.
«Никакого отношения к светским тусовкам не имею»
— Ваши книжные герои зачастую имеют кучу комплексов, постоянно стесняются. А вы?
— В раннем детстве я был от себя в полном восторге. Потом начал стесняться того, что картавлю. Вообще, многих вещей стесняюсь…
— Следите за творчеством своих конкурентов?
— У меня их нет! Сейчас довольно много литературы типа Робски или Минаева. Но я не называю подобное литературой. Достоверность этих информационных текстов 95 процентов читателей проверить не могут. Книги просто смешные. Еще и политики взялись за графоманство. Мне просто жалко, когда, допустим, Немцов или еще кто-то выпускает книгу. Много страниц на дорогой бумаге. Сколько на это деревьев уходит! Причем зря. Вот на таких писателей мне бумаги жалко больше, чем на глянцевые журналы. А политики еще и ходят везде с этими книгами: мол, возьми почитай. Потом я тебе сам позвоню, скажешь, какая она хорошая. Там еще закладка лежит в самом нужном месте.
— Вы гламурный человек?
— Никакого отношения к тусовкам не имею. Гламур разъедает. Не участвую ни в каких мероприятиях. Раньше я жил в Кемерово. Для смены обстановки переехал в Калининград. Живу в Калининграде и прекрасно себя чувствую, хотя каждый день получаю кучу приглашений в галерии, на выставки. Зачастую там собирают толпу народа, показывают какую-то фигню, на которую никто и не смотрит, просто тусуются и пьют шампанское. Единственный раз появился на светском мероприятии журнала JQ, который назвал меня человеком года. Не мог не приехать — получил премию и ушел счастливый. Я не люблю московскую суету.
— Тем не менее почти во всех ваших книгах события разворачиваются именно в этом городе.
— Это предельно притягательный город для тех, кто желает реализовать свои возможности. Я не жил в этом городе ни одного дня. В мегаполисе без крепкого словца не обойдешься, хотя в моей книге всего пять матерных слов. Только там, где это необходимо. Писатели редко матерятся. Вот на улице умеют. Когда служил на флоте, слышал таких выдающихся мастеров! Первый раз услышал мат в песне Гребенщикова. Это был для меня культурный шок.
457Читайте нас у Facebook
