Сергей безруков: «узнав, что я стал народным артистом россии, коллеги принялись качать меня прямо на сцене»
12 июня сего года президент Дмитрий Медведев подписал указ о присвоении звания народного артиста России 34-летнему Сергею Безрукову. В июне 1997-го за роль Есенина в спектакле «Жизнь моя, иль ты приснилась мне» актер получил Государственную премию, став самым молодым ее лауреатом. Недавно телевидение показало картину «В июне 41-го», в которой Безруков впервые сыграл военного. Кругом июнь…
«Перед супружеской парой фронтовиков, преподнесших мне букет тюльпанов, я, не скрывая чувств, опустился на колени»
— Опоздали с рождением, Сергей! Вас бы на Великую Отечественную, война закончилась бы через месяц. По крайней мере, так показалось после наблюдений за героем фильма.
— Первоначальный сценарий картины был прост и неприхотлив, он напоминал заурядный боевик на военную тему. Сейчас много подобных пиф-пафов клепают. Берут нехитрый сюжет, переодевают статистов в армейскую форму времен Второй мировой и думают, будто проблема решена. Ряженые! Из появившихся в последние годы фильмов внимания достойны, пожалуй, лишь «Звезда» да «Мы из будущего». Я с режиссером Александром Франскевичем-Лайе тоже попытался снять более глубокую историю, добавив кое-что между строк.
— Поэтому ваш Иван Буров в одиночку чуть не положил всю немецкую армию?
— Преувеличиваете! Или забываете о защитниках Брестской крепости, которые и в окружении отчаянно сопротивлялись фашистам. А про фрау Шмайссер слышали? Это прозвище русской женщины, по ночам нападавшей на немецкие посты и убивавшей часовых. Ее боялись, как чумы! И потом, учтите, у меня оба деда воевали. Сергей Степанович Безруков служил в разведке, но, увы, умер в 56 лет, я его не застал. А вот с Михаилом Ивановичем Суровым, дедом по материнской линии, мы были большими друзьями. На фронт он попал в 17 лет и вскоре получил сквозное ранение в ногу. Начиналась гангрена, хирург хотел ампутировать конечность, но опытный фельдшер пожалел пацана, вместо наркоза дал стакан чистого спирта и шомполом прочистил рану. Спас ногу! Дед, прихрамывая, дошел до Кенигсберга, где был тяжело контужен. На том его война и закончилась. Он жил в городишке Лысково на Волге. Я, по сути, все детство там провел, пропадал каждое лето, но дед долго ничего мне не рассказывал, ждал, пока стану взрослым. Зато услышанное запомнил на всю жизнь.
— Воспроизвести сможете?
— Например, такой эпизод. Наши в ходе наступления захватили немецкий склад, где среди прочего было много вина. Солдатики, конечно, расслабились, хотя в армии действовал сухой закон: до особого приказа — ни грамма! В часть приехал генерал и увидел: бойцы пьяны. Один бедолага так набрался, что не мог стоять, заваливался на бок. Генерал, не говоря ни слова, достал из кобуры пистолет и перед строем расстрелял солдата. Дед рассказывал: за секунду протрезвели все, даже самые хмельные. Никто потом долго спиртного в рот не брал. А родным убитого отправили похоронку, что пал смертью храбрых в бою.
— Как думаете, деду понравился бы ваш фильм?
— Не знаю, но я старался быть честным. Снимался легко, несмотря на тяжелые физические нагрузки. Мы не играли в войнушку, а делали настоящее кино. Поэтому я редко прибегал к помощи каскадера Лени Котова, старался сам исполнять трюки. Я ведь воспитан в советских традициях, и песня «Вставай, страна огромная» звучала в моих ушах все полтора месяца, пока шли съемки. Когда видел актеров в немецкой форме, отключался от реалий и представлял, будто действительно воюю… Для меня это очень серьезно. В прошлом, кажется, году участвовал в праздничном концерте для ветеранов и исполнял с Димой Харатьяном песню «День Победы». Переполненный зал «Октябрьский» в Питере при первых же аккордах поднялся и хором подпевал нам. Я с трудом сдержал чувства, бившие через край. А потом на сцену вышла пожилая пара — бабушка и дедушка с иконостасами из орденов на груди. Они несли букетик тюльпанов. Тут уже я перестал стесняться собственных эмоций и опустился перед стариками на колени.
— А вы служили в армии, Сергей?
— Нет, так получилось…
— Закосили?
— В 17 лет поступил в Школу-студию МХАТа, студентам полагалась отсрочка от призыва, а после окончания учебы уже играл главные роли в «Табакерке» и, конечно, не хотел оставлять театр даже на время. Однако из этого не следует, будто собирался уклоняться от службы. Не позволил бы себе подобного из уважения к дедам, прошедшим войну. Школьником с удовольствием ездил на сборы в Кантемировскую дивизию, преодолевал полосу препятствий, метал из окопа гранату. Дед Миша и батя — хорошие стрелки, мне дар достался по наследству. Считаю себя мирным человеком, не способным выстрелить в живое существо, поэтому и на охоту никогда не езжу, но оружие — моя слабость. И старые военные фильмы люблю: «Освобождение», «Они сражались за Родину», «Батальоны просят огня»… Один из самых-самых — «На войне как на войне». До этого режиссеры почему-то не видели меня в образе солдата, хотя за десять лет я переиграл множество самых разных ролей. И Пушкиным был, и Есениным…
— И братком Сашей Белым.
— А потом милиционером Кравцовым из сериала «Участок». Только вот на военнослужащих в чистом виде до сих пор не везло. Зато теперь, после «Июня», предложений хоть отбавляй.
— Продолжите освоение начатого?
— Стараюсь не множить однотипных героев, не выстраивать цепочки из ролей. Мне это неинтересно. Да и зрителю, думаю, тоже. Иван Буров — не американский Рэмбо, который в огне не горит и в воде не тонет. Наш Ваня мужественно сражался, пока мог, а потом погиб в бою. Все, точка, продолжение и возрождение невозможны. Хотя я видел в интернете дискуссию на тему, совместимы ли с жизнью ранения, полученные моим лейтенантом. Не скрою, порадовался этим спорам. Значит, герой зацепил телеаудиторию, не оставил ее равнодушной. Важно, что обсуждение шло в Сети. Старшее поколение не слишком дружит с компьютерами, это удел молодых. Они, в свою очередь, редко смотрят телевизор, предпочитая общение в интернете, а мне хотелось, чтобы фильм «В июне 41-го» не прошел мимо двадцатилетних. Те, кто воевал, вряд ли почерпнут из картины что-то новое, такая задача нами и не ставилась, мы нацеливались на поколение Next, которое дедов помнит плохо, а историю страны зачастую и вовсе не знает.
«Мне не все равно, что будет со страной. Чувствую за нее ответственность»
- Вы с Кириллом Серебренниковым работали когда-нибудь, Сергей?
— Не приходилось. Но мы знакомы.
— Он считает, что 9 Мая нечего особенно праздновать, поскольку та война не великая и не священная, а страшная и бессмысленная. Катастрофа, словом.
— Художник волен высказывать любые взгляды, но мне подобный подход странен и даже неприятен. За дедов обидно. Не хочу думать, будто они зря проливали кровь. Как и миллионы тех, кто не вернулся с фронтов. Солдаты воевали и гибли не за Сталина, а за Родину. Если все ставить под сомнение и подвергать прошлое ревизии, есть риск без конца наступать на одни и те же грабли. Попробуйте в Германии заговорить о нацизме, запросто загремите в тюрьму, заработав приличный срок. Да, там случаются вылазки неонацистов, но они неизменно осуждаются. И это не показуха, а искреннее отношение общества к проблеме. У нас же фашисты, прикрывающиеся патриотическими лозунгами, а порой откровенно пропагандирующие шовинизм и расизм, все выше поднимают голову. Они не видят реального отпора. Не хочется истерически заламывать руки и задавать риторические вопросы типа «Ах, как подобное возможно в России, настрадавшейся от коричневой чумы?» Потому и возможно, что память у нас коротка. И этим кое-кто умело пользуется.
— Кто?
— Михал Сергеич Горбачев в таких случаях любил повторять: «Нам подбрасывают… » Соглашусь с первым и последним президентом СССР: подбрасывают. Узелок, полагаю, развязать нетрудно, ниточка тянется за рубеж, на Запад. Я не политик и не политолог, не возьмусь утверждать и обосновывать, но у меня хорошая интуиция, профессионально развитое чутье. Как говорится, носом чувствую, откуда ветер дует. Впрочем, сегодня и детям все понятно про разноцветные революции, прокатившиеся от Киева и Тбилиси до Бишкека. Импортный, привозной продукт, сам бы он не вырос. И в нашей почве едва ли приживется, вот нас по-другому и обхаживают. Очень уж лакомый кусочек Россия, слишком много в ней лесов, полей и рек, чтобы оставить в покое.
— Посему?
— Ну, например, помогают нашему народу спиваться. Вранье, будто на Руси испокон веков пьянствовали! Да, опрокинуть чарку любили, но не в таких масштабах, как сейчас. Вот вы знаете, что с 1914 года в стране действовал сухой закон? Николай Второй подписал указ, согласно которому запрещалось производство и продажа всех видов алкогольной продукции. Крепкие спиртные напитки подавали лишь в ресторанах. Пьянство сократилось в разы! Что характерно: большевики не отменили распоряжение царя. За нарушение сухого закона светило до пяти лет тюрьмы, правило действовало вплоть до отмены нэпа. Только при генсеке Брежневе СССР вышел на уровень 1913 года по количеству алкоголя, потребляемого на душу населения. А сегодня? На словах боремся с пьянством и тут же в перерывах футбольного матча рекламируем водку. Про пиво и не говорю, оно льется с телеэкрана рекой. А ответьте, кто до 1991 года слышал в нашей стране о наркотиках? Зато теперь смертельную заразу везут в Россию вагонами, тоннами! Страну сажают на иглу, а мы думаем, будто это игрушки.
— Как государственный муж рассуждаете, Сергей. Не даром, вижу, вступили в ряды «Единой России».
— Ваша ирония в данном случае вряд ли уместна. Вступал-то я как раз даром, по зову сердца, не преследуя корысти. Или квартиру новую получил, должность какую? Все, что имею, заработал на сцене и съемочной площадке. Мог бы спокойно сидеть в сторонке, но мне не все равно, что будет со страной. Чувствую за нее ответственность.
— Поэтому ваш Ираклий в «Иронии судьбы» и напивается в стельку. Подает пример молодежи.
— Если видели фильм, знаете: мой герой в обычной жизни трезвенник, но так легла карта.
— А Есенин?
— Из песни слова не выкинешь, алкоголь был большой бедой Сергея Александровича. Тем не менее смакования, пропаганды пьянства в фильме нет. Есть боль за великого поэта. Кстати, сейчас я репетирую роль другого пиита — Сирано де Бержерака.
— Третьим будете. Домогаров и Суханов раньше вас остались с носом, проторив дорожку на столичные подмостки.
— Да, Александр играет Сирано в Театре Моссовета, а Максим — в Вахтанговском, но я сознательно не смотрел работы коллег. Ирония судьбы в другом: моей партнершей снова будет Лиза Боярская. Она играет Роксану. Опять мы вместе, и опять я нелюбим…
— Главное, Сергей, чтобы народ вам благоволил. Включая тех, кто распределяет почетные звания.
— Если вы о президенте Медведеве, я общался с ним всего раз. Дмитрий Анатольевич приходил с женой на премьеру «Иронии судьбы». После фильма мы коротко поговорили, не более.
— Видимо, хватило и этого.
— Вообще-то звание присваивается не за факт личного знакомства с главой государства. Признаться, указ застал врасплох. Когда позвонили ваши коллеги и сообщили новость, решил, что это забавный розыгрыш. Оказалось, правда. 16-го я был в Киеве на гастролях, и вечером после спектакля партнеры принялись качать меня прямо на сцене. Подобное случилось во второй раз. Впервые летал к потолку, подбрасываемый ребятами, в «Бригаде», но там это требовалось по сценарию, а тут произошло в жизни. Был тронут до слез, хотя к званию еще надо привыкнуть. Все-таки получил его в 34 года, вроде не по летам. С другой стороны, сейчас столько увенчанных лаврами развелось, а кто из них по-настоящему любим народом? В конце концов, не за звания и награды работаем…
576
Читайте нас у Facebook
