Расскажи сейчас кому-нибудь такое — и ведь могут не поверить… К счастью, у меня есть живые свидетели. Среди моих друзей по ''Фейсбуку'' есть несколько человек, которые учились в одно время со мной в киевской школе-интернате № 3 имени Мануильского, которая находилась на улице Артёма и в которой мы ещё застали дух задуманной первым послевоенным министром иностранных дел Украины идеи воспитания в условиях детского дома будущих украинских дипломатов. Честно говоря, ни одного знакомого мне выпускника нашей школы, ставшего дипломатом, я не знаю. А вот несколько человек, профессионально заявивших о себе в журналистике и литературе, мне известны.

Так вот ведь к чему я веду. Представьте, что в то непростое время, в конце 60-х и начале 70-х годов, воспитанники киевского интерната едва ли не повально в один момент увлеклись… японской поэзией! Сами, по собственной, так сказать, инициативе. Конечно, мы увлекались и советской поэзией, и спортом, и резьбой по дереву тоже. Но больше всего нам нравилось, оставаясь в классе после уроков, устраивать поэтические соревнования.

Представлять на суд публики можно было только стихи собственного сочинения. И, если в них авторы пытались подражать кому-либо из известных советских или зарубежных поэтов, зазорным это не считалось. Вот почему из открытой двери в гулких школьных коридорах часто можно было услышать произносимые эдак нараспев стихотворения ''в стиле'' Андрея Вознесенского, Роберта Рождественского, Бэллы Ахмадулиной, Евгения Евтушенко, а также Мацуо Басё, Кобаяси Исса или Исикавы Такубоку.

На северном берегу,
Где ветер, дыша прибоем,
Летит над грядою гор,
Цветёшь ли ты, как бывало,
Шиповник, в этом году?

Для участников наших поэтических, как сейчас сказали бы, ''баттлов'' обязательным было знание нюансов написания стихов в древнейших жанрах японской поэзии. Нужно было не только понимать, чем танка отличается от хокку. Всё это было уже пройденным этапом. Важно было, сочиняя свои, украинские, хокку, чётко следовать требованиям жанра, создавая каждое стихотворение строго из 17 слогов, расположенных в определённом порядке. Хокку-трёхстишие по правилам следовало писать в три строки. И это очень усложняло задачу. Но в том-то как раз и состояло мастерство автора, чтобы в трёх строчках выразить своё отношение к природе, к другому человеку, а то и вовсе к жизни самой…

Когда-то хокку выросло из простого развлечения крестьян в придворное стихосложение. При дворе каждого японского и китайского императора обязательно был поэт, умевший слагать хокку или танка. Нередко поэты были выходцами из очень бедных семей, и их мастерство в написании хокку и танка позволяло им со временем добиться признания в обществе и материального благополучия. Может быть, этим как раз и объяснялось неосознанное стремление интернатских детей, большинство из которых были сиротами и росли в непроглядной нищете, через успехи в поэзии добиться чего-нибудь в начинавшейся долгой жизни?..

Могу ли забыть,
Того, кто, не смахивая слезы,
Бегущей по щеке,
Показал мне,
Как быстро сыплется горсть песка?

В каждом стихотворении должно было быть мало слов и много смысла. Смысла, заставляющего думать, чувствовать, переживать.

Быть может, оттого я так печален,
Что ярких красок
Нет вокруг меня…

Мы мечтали увидеть далёкие страны, о которых читали только в приключенческих романах. Мы хотели стать успешными. Не обязательно известными, но обязательно востребованными. Мы хотели в своей стране жить так же хорошо, как в других странах живут другие люди. Кое-что из наших ожиданий сбылось…

Всем сегодняшним именинникам позвольте пожелать добра и счастья. А всем вам, друзья мои, хорошего дня.