Богдан ступка: «во время просмотра фильма кшиштоф занусси в темноте сообщил мне о награде. Я так разволновался, что крепко поцеловал его. Как оказалось… В ухо»
Обласканный властями и народом украинский актер Богдан Ступка стал обладателем очередной престижной награды. Жюри III Римского кинофестиваля не смогло остаться равнодушным к его Константину — умирающему олигарху из фильма Кшиштофа Занусси «Сердце на ладони» и отдало Богдану Сильвестровичу серебряного «Марка Аврелия». С присущей Ступке лукавой сдержанностью он принял почетную награду как должное. Пообещав, что следующей непременно будет… «Оскар».
«Зрители устроили овацию, и мы минут 15 кланялись на все стороны. Аж голова заболела»
- Богдан Сильвестрович, такое впечатление, что вы предчувствовали победу в Италии.
— Когда мы летели туда втроем: я, продюсер Олег Кохан и его жена, я научил их одной львовской песне (поет): «Писали хлопцi, писали хлопцi до Риму, до Риму, чи можна взяти собi за жiнку Марину, Марину. А з Риму пишуть, а з Риму пишуть, чом би й нi, чом би й нi, Марина файна, Марина кругла… ». Вот так мы и летели, а Олег все время говорил: хорошо бы какой-нибудь приз взять.
— А вы ему: «А чом би й нi?»
— Что-то вроде этого. Хотя, честно говоря, мы сомневались и даже в мыслях не допускали, что ТАКОЕ случится. По крайней мере, до определенного момента. Во время просмотра «Сердца на ладони» зал был битком набит. Я никогда не думал, что так эмоционально можно принимать фильм! После его окончания зрители аплодировали минут 15. Просто овацию устроили! Мы встали со своих мест в середине зала и кланялись на все стороны так, что голова заболела. А они все аплодировали и аплодировали. Очень приятно, что зрители так реагировали, потому что, когда я смотрел фильм на DVD, он на меня не произвел никакого впечатления.
— Вы себе не понравились?!
— Моя роль особенно! Я серьезно говорю. Когда летел в Рим, думал: дай Бог, чтобы люди во время просмотра не начали выходить из зала. И вдруг я увидел картину на большом экране. Боже, это две большие одесские разницы: DVD и экран кинозала. Я рассмотрел нюансы, которые были совершенно не заметны при просмотре на диске. Фильм мне понравился и моя роль тоже. Где-то в середине просмотра ленты Занусси позвала итальянская фестивальная служба. Он вышел, а через 10 минут вновь сел рядом со мной. И вдруг тихонечко так мне на ухо шепчет: «Приз за лучшую мужскую роль, только никому не говори… » Я так разволновался, что тут же в темноте его крепко обнял и поцеловал. Как потом оказалось… в ухо. Это было 29 октября, а 31-го состоялось закрытие. Занусси к тому времени уже улетел в Новосибирск, где 30 октября в одном из театров была его премьера. У него совершенно сумасшедший график.
— Кшиштоф Занусси имеет итальянские корни.
— Да, благодаря своему итальянскому происхождению он прекрасно знает язык и даже специально для нас провел экскурсию. Занусси сказал: «Я вас познакомлю с ТАКИМ Римом, который вам никакой экскурсовод не покажет». Четыре часа он ходил с нами под проливным дождем по городу, рассказывал историю. Занусси настоящий философ, с ним очень интересно. Жаль, что он не смог остаться с нами на закрытие.
«В театре вывесили объявление о победе, а я начал переживать: «Господи, а если не дадут?»
- Кому вы первому позвонили, узнав о награде?
— Сыну Остапу в Киев. В театре тут же вывесили объявление о победе. А я думал: «Господи, а если что-то произойдет и не дадут? Хотя по приему было очевидно, что картина в Италии понравилась. Даже известный российский критик Андрей Плахов написал, что картина Занусси претендовала на лучший фильм кинофестиваля. В номинации «Лучший фильм» мы боролись с итальянской лентой. Конечно, победили итальянцы. Вот если бы кинофестиваль проходил в Киеве.
— Или Варшаве…
— Кстати, он был показан на фестивале в Гданьске, но не имел там большого успеха. Часть критиков очень иронично отнеслась к этому фильму. Знаете, ведь нет пророка в своем отечестве. Как Есенин писал, «лицом к лицу, лица не увидать, большое видится на расстоянии». Нужно было привести картину в Италию, чтобы ее восприняли.
— Вы говорили в фильме на польском языке?
— Да, я знаю польский, но в бытовом варианте. Когда играешь, работаешь, все равно мыслишь по-украински. Поэтому и речь на польском у меня не лилась, как нужно. Занусси все время ко мне подходил и говорил: «Шипчи, шипчи», что означает «быстрее». А у меня не выходило быстрее! И в конце концов я ему сказал: «А чего я должен спешить? Я олигарх, миллиардер, никуда не тороплюсь… » Вот так мой недостаток стал достоинством в этой роли. Одна итальянская газета даже написала, что я монументальный актер. Теперь мне остается только памятник, как монументу, поставить (смеется).
— В Рим на фестиваль приехал и Аль Пачино. Вы с ним познакомились?
— Увы, нет. Аль Пачино был в начале. Ему вручили приз, и он уехал. А вот с Джиной Лолобриджидой познакомился. Она тоже получила «Марка Аврелия» на коне. Я всегда мечтал, чтобы украинский театр и кино знал весь мир. И я верю, что так и будет. Моя премия — первый шаг к признанию культуры Украины.
— В картине Занусси собралось сразу три поколения Ступок: вы, сын Остап и внук Дмитрий.
— Как говорится, нас было трое — я, кум и граната. (Смеется. ) Дима снялся в небольшом эпизоде в метро, он играл фотокорреспондента, которому заламывают руки, бьют и забирают в каталажку. Дима все время спрашивал: «Бодя, а меня там хоть видно?» Ну, говорю, немного. Но он очень старался, ударился об асфальт, заработал синяки, а я ему говорю: «Во имя искусства… »
— У Остапа в картине тоже совсем небольшая роль.
— Он играет одного из моих охранников. Остап шутит, что у него роль номер 9. На самом деле, он согласился работать в картине, чтобы две недели побыть на съемочной площадке рядом с Занусси и мной. Говорит, что ему было интересно наблюдать за нашим сотрудничеством. Его слова: «Лучше сыграть эпизод у Занусси, чем главную роль в каком-то «мыле». И это правда. Кстати, когда мы разговаривали с Занусси уже в Риме, он признался, что чувствует какую-то вину перед Остапом и в своем следующем фильме непременно будет снимать его в интересной роли.
«Мечтаю о роли, в которой вообще не надо говорить»
— Даже трудно сказать, что лучше в вашем исполнении: кино или театральные работы.
— Между театром и кино, конечно, есть разница. Хотя в основе своей это одно и то же искусство. Если балерина утром не поработает у станка, она вечером упадет на сцене. Станок для кино — это театр. Потому что именно там ты встречаешься с потрясающей драматургией целого мира! Все, что делал на сцене, потом в разных ипостасях эксплуатируется в фильмах. Это то же самое, только минимум внешнего выражения.
— И больше адреналина?
— Как вам сказать, в кино ты отдыхаешь. Несмотря на то, что иногда приходится работать по 12-14 часов в сутки. Но есть перерывы, когда можно сесть в кресло и задремать. В театре это невозможно. Как и говорить в микрофоны. По словам великого итальянского трагика Томмазо Сальвини, актерская профессия — это «голос, голос и еще раз голос… » Печально, что сейчас многие люди даже не понимают, что такое образное мышление! В свое время Владимир Щербицкий сказал: «Наконец с поэтическим кино в Украине покончено». А это же было целое направление, единственное в мире, начиная с Параджанова и продолжая Ильенко. Так что у меня две души, и обе болят.
— Вы мечтаете о чем-то несыгранном?
— Мечтаю о роли, в которой я бы вообще не говорил. И в театре, и в кино. Не знаю, что это будет за персонаж, но главное в нем — крупные планы, глаза…
— Говорят, Кира Муратова раздумывает над съемками немого кино.
— Вот видите! Все в мире возвращается к своим истокам. Я очень люблю пересматривать немое кино. Помню все фильмы с Ильинским, обожаю «Праздник святого Йоргена». Когда-то в Москве я был на спектакле «Коварство и любовь», поставленном театром глухонемых. Это потрясающе! Какие ритмы, костюмы, как люди разговаривали языком жестов! Все было понятно! Вот вам сила искусства…
— Обычно актеры — люди суеверные.
— Скорее, верю не в приметы. Я просто верующий. Когда мы снимали «Двое в одном»…
— В смысле «Два в одном» Киры Муратовой.
— А я как сказал? Двое? (Смеется. ) Оговорка по Фрейду… Это было как раз на Рождество — 6, 7 и 8 января. Я просил Киру, чтобы дала хотя бы два дня отдыха. Она: «Это все предрассудки, будем снимать… » Шестого января Рината Литвинова в Москве на катке сломала руку и на второй день Рождества была уже в гипсе. Муратову это не смутило: «Так и будем снимать, в гипсе». Целый день мы работали, около 11-ти часов вечера Рината отпросилась отдыхать, а я еще снимался. Закончили в первом часу ночи. Кстати, ничего из того, что мы снимали, в фильм не вошло… И вот в полвторого ночи я выхожу после съемок, а на улице гололедица. Я поскальзываюсь и вдруг лечу, не понимая, что случилось. Было такое ощущение, что небо разверзлось надо мной и прогремело: «На тебе!» Клянусь! Лежу, стону… Оказалось, сильный вывих, правая рука просто «съехала» на пять сантиметров. «Скорая» везет меня в травмпункт. Долго, такое впечатление, что нарочно медленно. Привезли, медсестры обрадовались: «О, кто к нам приехал, сейчас возьмем автограф». Боже, думаю, сплошной кошмар! В конце концов травматолог блестяще вправил мне руку, и боль моментально прошла. Тут и Кира в травмпункте появилась, сказав, что завтра съемка. А мне врачи заявили: «Гипс на месяц, у вас уже косточки не такие, как в молодости… » Так что, может, это действительно был знак свыше, что мы посмели работать в святой праздник. В результате съемки картины задержали на полтора месяца.
— Кстати, вы таки получили «Нику» за «Два в одном». Теперь вот «Марка Аврелия». Следующий — «Оскар»?
— Когда в Риме я вышел на сцену за наградой, сказал, что давно уже предчувствовал получение какого-то приза. Только не знал где — в Голливуде, Париже или Риме. Оказалось, в Риме. Значит, следующим может быть «Оскар»…
510
Читайте нас у Facebook
