Наверное, судьбой ему было начертано стать шахтёром. Ну, судите сами: родился в Донецке, да ещё и в потомственной шахтёрской семье. Потом там же закончил политехнический институт. Почти десять лет преподавал начертательную геометрию. И вот, казалось бы, где шахтёрская профессия и где мировое признание в качестве великого оперного певца, уникального тенора, которого как только восхищённо ни называли — и «шахтёрским герцогом», и «украинским соловьём»?.. А бывает же такое — любовь к музыке преодолела все препятствия и испытания, выпавшие на долю Анатолия Соловьяненко. И он стал тем, кем быть мечтал с самого детства. Хоть в это, наверное, верили немногие. Да и как в ТАКОЕ вообще можно было поверить?!

Ему было уже 30 лет (кстати, родился Соловьяненко в этот день — 25 сентября 1932 года), когда на смотре народных талантов в Киеве он исполнил арию Радамеса из оперы «Аида» Верди. Авторитетное жюри было просто поражено красивым голосом донецкого парня и удивительной лёгкостью исполнения. Его тут же пригласили стажёром в столичный театр оперы и балета. А уже через год талантливому певцу предложили отправиться на стажировку в Милан, в знаменитый театр «Ла Скала». За три года работы в «Ла Скала», где его наставником был маэстро Барра, Анатолию Соловьяненко удалось в полной мере раскрыть яркость и своеобразие голоса, который со временем начнут называть лирическим тенором.

Ему предлагали остаться и в Милане, и в Нью-Йорке, куда в знаменитую «Метрополитен-опера» Соловьяненко был приглашен для участия в 12 спектаклях (он, кстати, был первым советским тенором, получившим приглашение в этот театр). Да и московский мэр Юрий Лужков настойчиво предлагал предоставить выдающемуся певцу шикарную квартиру, только бы он согласился переехать в Москву и работать в Большом театре. Но нет. Соловьяненко всем этим заманчивым предложениям предпочёл работу в киевском оперном театре, где суждено ему было провести 30 долгих и счастливых творческих лет. А квартира его вполне устраивала и в Киеве, где с супругой Светланой и двумя сыновьями они наслаждались прекрасной семейной жизнью. Но больше всего Анатолию Борисовичу нравилась их небольшая, но очень уютная дача в Козине под Киевом, где он любил и порыбачить, и поплавать, и повозиться на огороде.

Он страшно любил делать близким людям подарки. Мог из заграничной поездки привезти Светлане целый чемодан красивой обуви — и наблюдать за её восторженной реакцией. Когда выступал в опере, всегда искал глазами сидевшую в первых рядах супругу — и пел, словно для её одной. Он любил повторять: «Я буду жить до тех пор, пока я буду петь». Он пел практически до последних дней своей прекрасной жизни… Те, кому приходилось бывать на скромном сельском кладбище в Козине, наверняка обращали внимание на памятник, установленный на могиле великого певца. Мне он кажется куда теплее и проще, чем пафосный «золотой» монумент в центре Донецка. Но это как кому нравится. Сильнее памяти, оставленной в своих потрясающих записях, он ведь всё равно по себе не оставил. Да и может ли что-либо быть сильнее его неповторимого голоса?..

Всем сегодняшним именинникам позвольте пожелать добра и счастья. А вам, друзья мои, хорошего дня. Как всегда, искренне ваш.