«когда мы пришли в лес, немцы сказали, что будем не окопы копать, а искать мины. И, связав веревкой в единую цепь, вытолкнули нас, школьников, на минное поле»
Спустя 62 года после великой Победы в городе Попасная, на площади возле школы N 24, торжественно открыли первый в Луганской области мемориал детям — жертвам фашизма. Весной далекого 1943-го фашисты, готовя себе путь к отступлению, собрали на пришкольном дворе более 230 местных ребят 10-15 лет от роду и вывели их на заминированное поле рядом с Рубащанским лесом. Всех их заставили взяться за руки, а затем связали веревками и вытолкнули на «разминирование». В результате этой нечеловеческой «операции» 37 детей погибло, 55 — получили тяжелые ранения и увечья, на всю жизнь оставшись инвалидами. Убитых и раненых свозили к школе — на то самое место, где теперь и стоит памятный знак. «… И навек от горя поседели пролески, предвестники весны» высечено на нем. Чудом уцелевшие тогда люди до сих пор вспоминают, как, не подозревая, что их ведут на смерть, пытались собрать в лесу первые весенние цветы. Многие из детей так и погибли — держа в руках собранные для мам букетики подснежников…
«Осколок попал мне прямо в легкое, и я до сих пор живу с ним»
- Это было утром 12 апреля, — вспоминает участница тех трагических событий, ныне москвичка Любовь Бабенко. — Нам сказали взять лопаты, так как идем рыть окопы, за что получим паек. Сначала немцы завели нас в лощину и погнали по ней к Рубащанскому лесу. Когда пришли на место, нас поставили в шеренгу и приказали взять друг друга за спины. После чего связали нам руки и протянули под ними веревку. В тот момент какой-то маленький мальчик бегал из одного конца шеренги в другой — немцы, усмотрев в этом непослушание, забили его дубинками до смерти. А нас, уже и без того запуганных, погнали в лес. Я хорошо помню, что из-под листьев там выглядывали синенькие цветочки — пролески. Я нагнулась, но в ту же секунду почувствовала сильный толчок в спину. И все оборвалось… Осколок попал мне прямо в легкое, и я до сих пор живу с ним. Когда я очнулась и поднялась, услышала крики детей. Кинулась туда, а там все в крови, раненые и три девочки убиты. Они были сестрами. Там их троих и похоронили — в одной могиле. Я подобрала свою лопату и, истекая кровью, побежала куда глаза глядят…
- Вместо меня рыть немцам окопы обычно ходила моя мама, а я оставалась дома на хозяйстве, — рассказывает другая участница событий Юлия Мирошниченко, тогда 15-летняя девочка. — Но в тот день мама не смогла, поэтому я взяла лопату и пошла к горсовету, где собирались дети, которые шли «на окопы». Уже в лесу немцы нам сказали, что, мол, будем не копать, а искать мины. Услышав это, я подумала: сегодня мы домой уже не вернемся, мин ведь в глаза никто из нас не видел, да и детское ли это дело. Но у фашистов было иное мнение. Мы услышали, как они по-немецки переговаривались между собой. Один из них сказал, что мы все собаки, не жаль, если мы погибнем, и засмеялся…
- Казалось, они действительно нас за людей не считали: самую трудную работу заставляли делать именно детей, — говорит Надежда Нестеренко, которой в то время было 13 лет. — Буквально за несколько дней до того злополучного леса нас заставили грузить шпалы, которые немцы разбирали с путей и отправляли в Германию. По две девчушки мы таскали эти тяжелые бревна и грузили их на платформы. В один момент, обессилев, я не удержала шпалу — и она упала мне на руку, перебив пальцы. Из-за этого на следующий день я не вышла на работу, и тогда к нам домой пришел полицай с участковой. Меня забрали и посадили в тюрьму. В камере было столько людей, что даже нельзя было сесть, и мы с другими «провинившимися» простояли всю ночь, опираясь друг на друга. А утром нас вывели в коридор и сообщили, что все сейчас получат по 20 плеток, так как мы не хотим служить немецкому порядку и не помогаем немецким солдатам. Но потом над нами как бы смилостивились: какой-то офицер сказал, что мы уже получили урок, простояв ночь, а поскольку завтра немцы будут отмечать Пасху, то в честь нее мы можем быть свободны. На следующий же день после религиозного праздника, несмотря ни на какие христианские традиции, нас погнали в лес на мины.
Та ранняя весна была богата на краски: везде были видны пробивающиеся из-под еще не растаявшего снега подснежники, зеленая молодая травка. Мы слышали грохот канонады приближающегося к нам фронта, то есть освобождение было уже близко. Никто и подумать не мог, что для многих из нас этот день окажется последним. Фашисты с собаками шли за нами и по бокам, автоматами подталкивая нас вперед. Вдруг кто-то закричал: «Ой, мины!» И начались взрывы. Я насчитала пять и потеряла сознание. Очнулась лежа лицом на земле. Со мной была подруга, я ей сказала, что надо бежать. Ответить мне она так и не успела. Только взмахнула руками — и упала: осколок попал ей прямо в сердце…
«В госпитале нас, как дрова, бросали друг на друга»
- Связанная с другими ребятами, я вышла на опушку леса, — рассказывает Юлия Мирошниченко. — Увидев голубенькие цветочки, наклонилась нарвать. Возможно, это меня и спасло. Тут начались взрывы. Дело в том, что мины были между собой связаны, и, если ты цеплял одну, взрывались следующие. Я упала на землю и кричала: «Мамочка, родненькая, помоги, спаси!» Вокруг стояли крики и стоны, много было раненых и убитых…
- Мне тогда уже исполнилось 15 лет, — вспоминает Лидия Ожиганова, еще одна участница тех трагических событий. — Куда нас ведут, никто не знал. Привели в Рубащанский лес. Видим: окопов нигде нет. Приказали бросить лопаты в кучу, а нас поставили в ряд, один возле одного, и сказали: «Идите и смотрите под ногами проволочки». Прошли немного, и вдруг — взрыв… Все смешалось — земля, небо, деревья, трава. Отовсюду слышались крики и стоны. Меня ранило в руку и ногу, было очень больно, и я не могла пошевелиться. Мы лежали на земле очень долго, пока не пришла грузовая машина. Нас погрузили в нее и отвезли в немецкий госпиталь, который находился на территории школы. Бросали друг на друга, как дрова.
- Из тех, кто был постарше, 15-летних, немцы отобрали пять человек и послали собирать брошенные боеприпасы, снаряды, минометные мины, — делится воспоминаниями Иван Неженцев. — Когда мы увидели, что ребята, которых построили цепью, начали подрываться, очень испугались. Веревка, которой их связали, оборвалась от взрыва — и все они бросились врассыпную. Мы тоже побежали. Немцы стали стрелять в нас. Кто-то падал от пуль, кто-то подрывался на незамеченной мине…
«То, что довелось пережить, мы напоказ не выставляли»
Парадоксально, но в Советском Союзе, где все, что было связано с Великой Отечественной войной, детально изучалось, история Рубащанского леса была забыта. Вернее, вспоминать о ней почему-то не хотели. Когда же в 1973-м, к 30-летию трагедии, попытались создать памятник, вспоминают местные жители, этому воспротивились… в местном райкоме компартии. Почему — неизвестно. Но даже свидетель тех событий Надежда Нестеренко, которая впоследствии стала учительницей, призналась, что своим ученикам о рубащанской трагедии не рассказывала:
- Как-то не принято было об этом говорить, вот и молчали. Мы скромные люди: то, что довелось пережить, напоказ не выставляли.
В настоящее время из двух с лишним сотен участников и свидетелей той трагедии в живых осталось всего несколько человек, да и те по сей день не могут дождаться от государства признания, что пострадали в той трагедии.
- Мне тогда еще не было и 12-ти, — заново переживает трагические события Антонина Плахотина. — Меня ранило в ногу. Я сняла чулок и перевязала ее. Так с этой раной и живу уже 64 года. И ни разу никто не вспоминал о том ужасном дне. Даже когда я попыталась зафиксировать ранение и получить соответствующий статус, мне отказали. Дескать, необходимо найти трех свидетелей, которые видели, что именно я была тогда в лесу. Но мне удалось найти только двоих, поэтому по документам получается, что меня там как бы и не было, а рана на ноге неизвестно откуда взялась…
Открытый в Попасной мемориал уникален. Ведь создавался он в наше время не по чьей-то указке, а по инициативе нынешних учащихся школы Ь 24 и на их добровольные пожертвования. Сбор средств шел ровно год, причем к нему подключились школьники со всей области.
- Чтобы собрать деньги, мы проводили специальные ярмарки: дети продавали различные поделки, которые они собственноручно изготовляли на школьных кружках, устраивали кулинарные выставки, — рассказывает директор попаснянской средней школы Ь 24 Сергей Дружинин. — Кто-то из ребят жертвовал заработанными за лето деньгами. Родители, увидев, как самозабвенно детвора пытается собрать средства на памятник, тоже внесли свой вклад. Конечно, было понятно, что на одни пожертвования мемориал не построить, поэтому обратились за поддержкой в благотворительный фонд.
- Мы начали с поиска документов и свидетелей тех событий. Информация была, но настолько разноречивая, что прежде всего нужно было ее систематизировать, — говорит директор фонда «Благовест» Александр Остапенко. — Вместе со школьным клубом памяти «Мемориал» нам удалось найти архивные документы, составленные и подписанные еще врачами фашистского госпиталя. Там с немецкой точностью задокументировано: пострадало при «разминировании местности» 55 детей, погибло — 37. Затем мы сделали аудиозаписи воспоминаний некоторых из участников тех событий и раздали эти записи во все школы области, предложив принять участие в сборе средств на монумент в Рубащанском лесу. Нам удалось собрать около 50 тысяч гривен…
Еще до установки мемориала памяти событий 12 апреля 1943-го, в день годовщины страшной даты, учащиеся 24-й школы высадили здесь березовую аллею в память о погибших попаснянских детях — 37 маленьких деревцев. Когда-нибудь каждое из них станет отдельным «именным обелиском»…
1098Читайте нас у Facebook
