Кинорежиссер владимир хмельницкий: «за месяц до смерти пал палыч позвонил мне и сказал, что ему явилось, чем завершить главную постановку жизни — шевченковскую «катерину»
В истории культуры немного найдется выдающихся людей, чьи имена оказывались в зоне молчания. В их число попал и легендарный украинский хореограф Павел Вирский. Триумфальное шествие «Ансамбля Вирского» по странам мира в течение двух десятков лет, восторженные статьи в зарубежной прессе и… подчеркнутое безразличие к делу и судьбе мастера на родине.
Короткометражный фильм, снятый режиссером Киевской студии научно-популярных фильмов Владимиром Хмельницким более 30 лет тому назад, — практически единственное свидетельство того, что место нашего гениального соотечественника — в пантеоне лучших представителей украинской культуры XX века.
Справка «ФАКТОВ»
Павел Павлович Вирский родился в Одессе 12 (25) февраля 1905 года. В 1926 году окончил Одесское музыкально-драматическое училище, в 1928-м — Московский театральный техникум. С 1923-го по 1931-й он артист балета и балетмейстер киевского музыкального театра имени Лысенко, Одесского и Днепропетровского театров, киевского оперного имени Шевченко, в котором поставил балеты «Красный мак», «Раймонда», «Мещанин из Тоскании». С 1939 по 1943 год — балетмейстер Ансамбля песни и пляски Советской Армии имени Александрова. С 1937-го — организатор, балетмейстер, художественный руководитель Ансамбля народного танца УССР.
«Он всегда ходил с палкой и стучал. Мог сказать: «Ду-у-ра… »
- О том, как Павла Вирского замалчивали, можно судить хотя бы по тому факту, что найти в прессе его фото — задача практически невыполнимая. Но вы сняли 20-минутный фильм, а это по советским временам немало. Кто заказал, по какому поводу?
- Это была инициатива самой студии, — вспоминает Владимир Хмельницкий. — Но знаете, как формировался в те времена план киностудии? Чтобы про сельское хозяйство было, про металлургию, ну и немножко про культуру. Павел Вирский как раз гремел за границей. Вслед за ним шуму наделал Игорь Моисеев — и москвичам почему-то показалось, что это о его ансамбле западная пресса писала: «Казаки идут!» На самом деле победоносное шествие казаков по Европе и Америке начал Вирский. Вот и решили, что фильм будет о нем.
- Вы тогда только начинали работать, и вдруг — прикосновение к такому светилу! Первые впечатления…
- Поразили его манеры. Он был всегда подтянут, собран. Это подчеркивала одежда. Костюмы в те времена люди носили чудовищно сшитые! А у Вирского были замечательные — он явно не покупал готовых. И еще я никогда не видел, чтобы Пал Палыч жевал. Сколько репетировали — никогда! А других обязательно угощал. Когда мы уже поближе познакомились, то, едва я заходил в его кабинет, он тут же нажимал какую-то кнопочку, входил кто-то из девочек: «Чай или кофе?» — «И то, и то!» Потому что он пил в основном чай, а я — кофе.
Но представьте такие его изысканные манеры, а на столе — фарфоровая кукла, о которой не скажешь даже, что лубок. Аляповатая поделка, место которой не знаю где, но только не на столе человека с хорошим вкусом. Я долго стеснялся спросить, откуда эта кукла, но в конце концов решился. А он: «Хорошо, что вы заметили! Это же мой главный враг! Это чудовище воплощает ту безвкусицу, ту пошлость, которая, к сожалению, имеет место в искусстве. Я каждый день прихожу, смотрю на него и говорю: мы опять будем с тобой воевать».
- И воевал он, по слухам, жестоко. Ругался и чуть ли не бил девушек из ансамбля… Вы видели такое?
- Чтобы бил — не видел. Но бывал резок до грубости, это точно. Вот пример. К тому моменту, когда снимался фильм, Вирский уже третий год работал над танцевальной композицией «Катерины» Шевченко. Дело не клеилось. Он о-о-очень огорчался. В частности, не выходил фрагмент, когда девочки шли по эллипсу, держа у груди кулачки. Честно говоря, я не понимал, почему они их держат. Потом выяснилось: идут с воображаемыми свечами! Пал Палыч сердился: «Не так! Не так!» Стучал палкой. Он всегда ходил с большой палкой и стучал… Мог сказать: «Ду-у-ура, идио-о-отка… » Или: «У тебя две левые ноги… » Потом очень сложно было «подкладывать» фонограмму, потому что то и дело звучало: «Что ж ты, не можешь нагнуться? Мне 62-й год, у меня два инфаркта — и я нагибаюсь, смотри… » — и показывал.
«Девушки в танце должны быть королевами. Всю тяжелую работу выполняют мужчины»
- А он вообще-то, кроме себя, кого-нибудь слушал?
- Как-то мы говорили с Пал Палычем о том, что ведь он танец строит из тех же элементов, что и другие хореографы, так что же такое украинская хореография? Он сказал: «Главное — это то, что между элементами. Не то, что я поставлю здесь: шажок, а там — движение бедром. А то, как я их сопрягаю». Говорят: Вирский — это народное… Половина — действительно народное, а половина — его, Вирского. А поскольку он был творец, то он и диктовал.
Но вот вам другой пример. Я говорил, что у девушек не получалась сцена со свечами. И я вдруг понял, почему: они не чувствовали этих свечей! Подошел к нему и говорю: «Пал Палыч, у меня есть одна мысль», а сам думаю: сейчас ка-а-ак пошлет меня!.. «Какая еще мысль?» — «Такое ощущение, что девочки не могут себе представить атмосферу, в которой происходит действие. Давайте мы на завтрашнюю репетицию закупим свечи. Спрячем на подоконнике за шторами, и в очередной раз, когда вы убедитесь, что делается не то, вы скажете своему ассистенту: «Раздайте свечи!» Было бы очень хорошо, если бы вы еще собственной зажигалкой зажгли одну из свечей, а девочки передали бы пламя друг другу».
Так и сделали. И когда девочки пошли с этими кулачками и снова не заладилось, он опять: «Сколько вам говорить?!» А потом ассистенту: «Сеня, раздайте им свечи!» Вирский достал зажигалку, зажег свечу… У девочек лица сразу стали другие!.. Погасили свет, в темноте затрепетали язычки пламени. У нас аппарат был заряжен сверхчувствительной пленкой — и возникло чудо! По сцене двигались не танцовщицы, а какие-то небесные существа… Оператор Володя Чупрынин снял крупным планом Вирского: у хореографа по щекам текли слезы.
- Девушки не обижались на Вирского за то, что он на них кричал?
- Мне казалось, они этого не слышат. Кроме того, он очень заботился обо всех. Выбивал ставки, квартиры.
- А если немного посплетничать: в ансамбле было столько молодых и красивых! Не водилось за руководителем каких-то влюбленностей?..
- Разве что к Элеоноре Котляр, солистке ансамбля, благоволил. И в «Катерине» она исполняла главную роль, и не только в «Катерине». Потом Элеонора стала Вирской. Что же касается его отношений к женщинам вообще, то оно проявлялось в том, как Пал Палыч строил танец. Его установка — девушки в танце должны быть королевами. Всю тяжелую работу выполняют мужчины. И у женской части группы не было запредельных нагрузок. Хореограф старался из девушек «вытащить» пластику, поэтичность — то, что воздействует на мужскую половину человечества. И это имело успех! Толпы людей аплодировали ансамблю, причем не только в Союзе, но и за границей…
- Ах эти выезды за границу… Для советских людей — единственная возможность прилично одеться. Но командировочных, понятно, много не получали. Как выходили из положения?
- Везли с собой продукты. Главное было не тратить деньги на еду. Брали какие-то сухие колбасы… А обратно — уж у кого на что денег хватало. Случались конфузы. Мужская часть коллектива однажды привезла туфли, а оказалось, что они — для покойников. Я много раз потом слышал эту историю, но то, что она произошла с ансамблем Вирского, — это точно.
«Ему хватало мужества на самых крутых поворотах судьбы оставаться самим собой»
- Вирский создал визитку Украины — власть это оценила?
- Он был дважды лауреатом Государственной премии СССР, Государственной премии УССР имени Шевченко… Но власть его не любила — она его ТЕРПЕЛА! Он был человеком категоричных суждений. Высказывал их, не подбирая слов. Многим это, естественно, не нравилось. Кроме того, Пал Палыч не допускал фамильярности. Держал дистанцию со всеми и всегда. Я думаю, что, если бы не заслуги Вирского, не мировая известность, от него бы избавились.
- В такой ситуации Вирский, наверное, обрадовался предложению сделать фильм об ансамбле?
- Мне об этом трудно судить. Могу только сказать, что Пал Палыч с уважением относился к нашей работе. Да и девушки тоже. Они видели, что мы приходили, например, в репетиционный зал в пиджаках или в куртках, а к концу съемки оставались в одних майках. То есть пот мы проливали одинаково. Но вот когда я сказал Вирскому, что хотим снять его идущим по городу, он отмахнулся: «Ну кому это надо? Это все такая фигня!.. » Я говорю: «Дело в том, что мы не просто снимем ваши проходы — у нас будет текст неожиданный звучать».
А текст мы к тому времени уже записали в первом классе школы, и я дал ему послушать. Весь не помню, но там были такие строки: «Мы пи-и-илим, пи-и-илим доску, легко идет пила… » И учительница еще кого-то поправляла: «Не пела, а пила!» Под этот рефрен Вирский должен был идти на работу. Ему мысль понравилась: «Тогда да, — сказал, — тогда пойду». И мы его сняли: он шел от Оперного театра, по Владимирской улице — очень красиво. Шел мимо Богдана, и спускался вниз — к филармонии. А за кадром звучало: «Мы пи-и-лим, пи-и-лим… »
А вообще-то фильм был без текста. Я сразу решил, что Вирский должен выйти к зрителю без посредника-диктора. Представить мастера должно его дело. Записывались бесконечные репетиции, пот, стучание палкой… А потом — реакции Пал Палыча: то огромные удивленные глаза, то свирепое лицо и сжатые кулаки. В общем, получился театр одного актера.
Фильм получил приз на престижном в то время фестивале «Прометей», но для меня была важней оценка самого Пал Палыча.
- И какова же была его реакция?
- Во время одной из репетиций мы поймали такую сценку. Чего-то там Пал Палыч от девочек требовал, шумел на них. А когда отвернулся, одна ему язык показала. Мы думали: оставлять это в фильме? Показали Вирскому, а он давай оправдываться: «Это Лиля… Я перед ней виноват. Уже второй год ей выбиваю квартиру. Но к концу года получит, точно!»
И еще: прошли годы, но мы с Пал Палычем не порывали связи. А за месяц до смерти он мне позвонил и сказал, что ему явилось наконец, чем завершить главную постановку жизни — шевченковскую «Катерину».
- Если бы вам пришлось фильм о Вирском снимать сейчас, что бы внесли такое, от чего сознательно ушли 35 лет назад?
- В то время нельзя было говорить о самом главном — о том, что сильные мира сего Вирскому не доверяли. За ним была установлена слежка. В ансамбль внедрялись стукачи. После каждой очередной поездки за границу с Вирским «беседовали» по нескольку раз в известных кабинетах. Ну а о последствиях встречи мэтра и Скорцени в Мадриде создавался в органах КГБ целый сериал! А всего-то и делов было, что, придя в восторг от украинского гопака, Скорцени взбежал на сцену поблагодарить хореографа. Чтобы Пал Палыча не довели до очередного инфаркта, пришлось вмешаться даже Щербицкому.
Так что я бы сегодня подчеркнул: уникальность этого человека прежде всего в том, что ему хватало мужества на самых крутых поворотах судьбы оставаться самим собой. Впрочем, я пишу сценарий для полнометражного документального фильма о нем.
914Читайте нас у Facebook
