Ольга аросева: «всю жизнь дружила только с мужчинами»

Ольга Аросева — пример, ярко свидетельствующий, что жизненный запас «старой гвардии», прошедшей по-настоящему трудные времена — войну, разруху, бедность, идеологические репрессии и лишения, только удвоен выпавшими на их долю испытаниями. Многим зрителям народная артистка России и звезда Московского театра сатиры Ольга Аросева прежде всего запомнилась неугомонной пани Моникой из популярнейшего в 70-е годы «Кабачка» 13 стульев». Множество прекрасных кинофильмов (»Свадьба в Малиновке», «Интервенция», «Берегись автомобиля», «Старики-разбойники», «Приключения итальянцев в России») и спектаклей, в которых Ольга Александровна сыграла замечательные роли, знакомы зрителю не меньше. Хотя Ольга Аросева снялась не в одной комедии, на самом деле судьба видной российской актрисы пронизана драматизмом, в ней много трагических моментов.

«В детстве просила милостыню на улицах Чехословакии»

- Ольга Александровна, я шла на встречу с вами мимо театра и обратила внимание на то, как много ваших портретов в афишных «окнах». А ведь было время, когда вы почти десять лет не выходили на сцену?

- Да, но играла я тогда очень много — ездила с концертами по стране. У меня произошла ссора с худруком, и он не занимал меня в течение нескольких лет. Театр — это вообще сплошные обиды. Здесь все время от чего-то страдает самолюбие. В то время я много работала в «Кабачке» 13 стульев», который был очень популярен. Снималась в нем практически с первого дня его создания. Передача выходила 15 лет. Наш «Кабачок» любил Брежнев. А вот Плучек не очень хорошо относился к этой затее, считал, мы себя тиражируем. Его раздражала наша невероятная популярность.

- В отличие от зрителей…

- Да, что отрицать, пани Моника помогла мне и славы добиться, и денег заработать. Поляки за эту передачу даже дали нам звания заслуженных деятелей польской культуры. Незнакомые люди звали меня погостить у них, приглашали на море, присылали поздравления с праздниками «пани Монике».

- Слышала, вы родились в Париже. Это так?

- Нет, я появилась на свет в Москве, просто меня сразу же после рождения увезли в Париж. Кстати, родители и зачали меня в этом городе, в знаменитом посольском особняке на Рю де Гренель, но рожать мама ездила домой. Потом наша семья прожила во Франции еще два года. Конечно, в таком возрасте я мало что запомнила, но когда попала в Париж в 1963 году с театром сатиры, ходила по городу, и у меня появилось такое ощущение, что я все это хорошо помню и знаю.

- А как ваша семья оказалась во Франции?

- Мой отец был дипломатом, в Париж поехал в 1925 году, тогда Франция как раз признала Советский Союз. Послом назначили Красина, а папа был первым секретарем посольства. До этого, в 1922-1923 годах, он служил послом в буржуазных Латвии и Литве. Потом несколько лет работал в Праге и Стокгольме. Кстати, в нашем роду многие были связаны с Прибалтикой. Мой прадед, композитор, был прибалтийским немцем, приехал в те края из Поволжья. Дед в Казани состоял купцом первой гильдии. Мама из дворянского рода, из Вильнюса.

- А с кем из партийной элиты был знаком ваш отец?

- Ленина, Сталина, Кагановича знал, с Молотовым с юных лет дружил. Они еще в 1905 году в Казани мальчишками революцию поддержали, несмотря на то, что родители обоих были небедными людьми. Отец Вячеслава Михайловича — известный судовладелец Скрябин. Молотов — это партийная фамилия. Все годы учебы в реальном училище Молотов прожил в семье Аросевых. Потом моя мама очень дружила с его женой Полиной Жемчужиной. Одно время Жемчужина управляла всей парфюмерной торговлей Союза, работала замнаркома легкой промышленности, наркомом был Косыгин. Мою маму Жемчужина взяла к себе секретарем.

… В 1938 году отца не стало. Я отдыхала в пионерлагере, когда за мной вдруг приехала тетка и сказала, что я пока поживу у нее. Потом узнала: отца арестовали. Я написала письмо Сталину (с ним была знакома лично, нашу общую фотографию, сделанную на авиационном параде в Тушино, где он подарил мне цветы, даже в «Комсомольской правде» печатали). Но ничего об отце я тогда так и не узнала.

- Как проходило ваше детство?

- Дома мы разговаривали не только по-русски, но и по-немецки, в детстве я этот язык лучше родного знала. У нас была нянька-шведка, но она нас больше ласкала и жалела, чем воспитывала. На вилле, где мы жили, перебывало много выдающихся людей. Я, например, помню у нас в гостях Федора Ивановича Шаляпина, Георгия Димитрова. Постоянно выступала на вечерах, мне чрезвычайно нравилось показывать разные юмористические сценки, сюжеты придумывала сама. И они пользовались успехом. Но был случай, когда после одного «выступления» я получила от отца страшный выговор. Обо мне тогда даже в газете написали. Папа был заядлым театралом и часто брал меня с собой на представления. Меня так впечатлила «Трехгрошовая опера», которую в Прагу привез знаменитый театральный реформатор Бертольд Брехт, что я со своей подружкой чешкой, девочкой из приличной состоятельной семьи, решила устроить уличный театр. Мы переоделись нищими и вышли просить милостыню. А, надо сказать, тогда в Чехословакии люди жили вполне обеспеченно, попрошаек не было. Конечно, нас жалели и бросали деньги. Я рассказывала душераздирающую историю о том, что мама нас бросила, а папа денег не дает. Потом мы пели арию Полли, причем на немецком языке, и еще одну песенку…

«Я была хорошенькая, но — для вторых ролей»

- Ольга Александровна, вы ведь свою артистическую карьеру начинали в Ленинграде?

- Да, у Николая Павловича Акимова в Театре комедии. Меня взяли в прославленную труппу, когда театр приехал из эвакуации в Москву. Акимов посмотрел меня на показе и пригласил к себе. Я проработала у него пять лет, сыграла за это время много ролей, а ушла, потому что Николая Павловича сняли с должности «за космополитизм». После этого вернулась в Москву.

В Питере судьба свела меня со многими известными людьми. Когда я пришла в театр, завлитом там работал Евгений Львович Шварц. Мы доверяли ему даже свои амурные дела, он часто покрывал нас перед Акимовым. Я знала Анну Андреевну Ахматову, с которой меня познакомила Фаина Георгиевна Раневская. Наша мама, работая у Жемчужиной, помогала Раневской выбивать квартиру в Москве. И, приезжая в Ленинград, Фаина Георгиевна тоже старалась помочь мне чем могла: оставляла пирожки с мясом, потому что после войны в Ленинграде было очень голодно. Она была необыкновенно доброй и наивной. Как-то раз при мне отдала свою шубу женщине, которая назвалась ее гимназической подругой. Я говорю: «В чем же вы теперь в Москву поедете?» А Фаина Георгиевна отвечает: «Ничего, у меня халат теплый». И уехала, представьте, в халате!

- А что за необыкновенный роман был у вас со знаменитым драматургом Арбузовым?

- Красивый эпистолярный роман!.. Алексей Николаевич несколько лет писал мне замечательные письма, которые я храню и сейчас. Он, конечно, приезжал в Ленинград. Но… мне только исполнилось двадцать лет, по сравнению с ним я была девчонкой и потому испугалась. Время все расставило по своим местам, мы оба прожили жизнь с другими людьми. Считаю, когда в семье два артиста — это плохо, потому что актерская жизнь очень тяжела. Главным для меня в мужчинах всегда были именно стопроцентно мужские качества. Хотя все мои избранники обладали также прекрасной внешностью. На невзрачных и некрасивых я внимания не обращала.

- Наверное, ролей в кино у вас могло бы быть больше.

- Все, что можно было, я в кино сыграла. Наверное, не очень подходила на роли колхозниц, и, кроме как в «Свадьбе в Малиновке», у меня подобных ролей нет. Я ж не Грета Гарбо и не Вивьен Ли, чтобы играть романтических героинь. Я была хорошенькая, естественно, но — для вторых ролей. По актерскому амплуа вообще комедийная актриса, поэтому не смогла бы сыграть Анну Каренину. В тех же фильмах, где я снималась, например, в рязановских картинах «Берегись автомобиля», «Старики-разбойники», «Приключения итальянцев в России», не требовалось особой красоты, а душевность у меня есть.

- Очень жаль, что таких лирических ролей, как в «Берегись автомобиля», вами в театре не много сыграно…

- Наш театр имеет свою специфику и свой жанр, которые не все позволяют ставить. Не всякая пьеса может появиться в репертуаре. Но тем не менее я, особенно в последнее время, исполняла очень хорошие роли. Не только комедийные, но и драматические. Например, в спектаклях «Мадлен и Моисей», «Неаполь — город миллионеров» и «Как пришить старушку».

- Когда вы узнали, что вашим партнером в «Берегись автомобиля» будет Смоктуновский, как отнеслись к этому после его успеха в «Гамлете» и «Идиоте»?

- Вы знаете, во-первых, когда меня пригласили на пробы в «Берегись автомобиля», было известно, что моим партнером должен быть Юра Никулин. Но у него на это время была намечена гастрольная поездка в Японию, от которой он не мог отказаться. А Эльдар должен был снимать, поэтому пригласил Смоктуновского — актера, так сказать, совсем другой художественной веры, другого плана. Мне с ним было очень интересно. Мы нашли общий язык, даже дружили. Когда Рязанов нас познакомил, Смоктуновский сел рядом и говорит: «Я вам не помешаю? А то, знаете, бывает очень неприятно, когда кто-то тебе начинает мешать». А я ему на «ты» отвечаю: «Не придуривайся! Пришел — так сиди. И нечего церемонии разводить!» Он так искренне рассмеялся: «Я не знал, с какой стороны к тебе подступиться, а ты, оказывается, совершенно наш человек».

Я за то и люблю кино, что там встречаются артисты разных школ. Снималась с Володей Высоцким, Евгением Евстигнеевым, Ефимом Копеляном, Юрием Никулиным, Сергеем Юрским… Такое партнерство обогащает.

- Как вам удалось освоить вождение троллейбуса? Или это были комбинированные съемки?

- Почему? Я сама водила троллейбус. Более того, празднование своего прошлого юбилея начала с того, что подъехала к театру на троллейбусе под музыку Петрова. Специально для «Берегись автомобиля» окончила школу водителей — Рязанов поставил мне такое условие. Я и машину, и мотоцикл умею водить, тоже специально для съемок какого-то фильма научилась. Автомобиль и сейчас вожу, хотя в последнее время стараюсь сама не ездить, потому что меня это утомляет.

«Наряды покупаю себе за границей»

- Раньше вы путешествовали на автомобиле?

- Практически нет. В дальние странствия отправлялась на поезде или летела самолетом. Не так давно побывала в Стокгольме, городе своего детства. Три дня пыталась по памяти найти место, где находилось наше посольство, потому что точного адреса не помнила. На третий день села на скамейку на одной площади, купила бутерброды с селедкой и спрашиваю у продавца: «Что это за площадь, где продают такую вкусную селедку?» А он отвечает: «Русская. Здесь когда-то русское посольство находилось». Вот это, пожалуй, одна из самых памятных заграничных поездок.

- Что вы привозите из путешествий, кроме воспоминаний? Может, о тайнах своего гардероба расскажете?

- Знаете, почему я всю жизнь дружила с мужчинами? Потому что эту дамскую беседу про мужиков, про готовку, про платья не очень люблю. Правда, сейчас мужики больше говорят о тряпках, чем женщины. Но когда-то у них появлялись интересные мысли.

Что касается костюмов, то я всегда стараюсь покупать материал и наряды за границей. Гардероб съедает значительную часть моего бюджета, но актрисе он необходим. У нас в театре очень хорошие портные, но я люблю покупать и готовые вещи.

- Диетами или спортом увлекаетесь?

- Занималась плаванием. Парную люблю. Раньше ходила в бассейн, на месте которого сейчас находится храм Христа Спасителя. Там всегда собирался один и тот же контингент женщин. В течение десятилетий я наблюдала, как они переписывали друг у друга рецепты масок, лосьонов, компрессов. Смотрела, смотрела и однажды, сидя на верхней полке парилки, сказала: «Знаете, я вот за вами уже столько лет наблюдаю. Кто был толстым, тот стал еще толще. Кто был худым, тот похудел… »

Я же всегда выглядела, можно сказать, хорошо накормленной. Девочкой в войну падала в голодные обмороки, а лицо было кругленькое и ножки пухлые. Не могу заставить себя есть меньше. К счастью, сладкое не люблю. Для меня лучшая конфета — это соленый огурец. Вот в Америке все время едят гамбургеры, бутерброды, чипсы. И там просто удивительно некрасивые женщины, на редкость! При возможности соблюдать любую диету, выбирать любую одежду они жрут что ни попадя! Например, Галина Борисовна Волчек, с которой я дружу уже много лет, тоже не худышка, но у нее есть вкус, она всегда элегантно одета. Надо уметь подать свою индивидуальность.

Очень люблю отдыхать. Меня не совратить никакими деньгами и коммерческими поездками, если можно отдохнуть. Придерживаюсь принципа Черчилля, который сказал: «Никогда не бежал, когда мог идти. Никогда не шел, когда мог сидеть. Никогда не сидел, когда мог лежать». Так и я. Когда могу — всегда лежу. Это вся моя забота о здоровье.

- А косметикой пользуетесь?

- В жизни — редко. Лицу надо отдыхать. Чай, не казенное — свое! Всегда покупала хорошую косметику, дорогую. Даже в театре пользуюсь не общим гримом, приношу свой. После смазываю лицо оливковым маслом — так меня старые актрисы научили.

- Какие украшения предпочитаете?

- Бижутерию не очень люблю, но у меня есть несколько таких украшений, а вообще предпочитаю все натуральное. Зимой золото люблю носить, летом  — серебро.

- Какое у вас самое заветное желание?

- Сейчас у меня дикое желание отдохнуть. Очень люблю бывать на своей даче. У меня есть небольшой огородик, травка, петрушка, цветы. Там я нахожу покой. Несколько раз ездила на Кипр, в Италию, Францию. Обожаю море!

- Ольга Александровна, простите за такой вопрос. Ощущение возраста вас не страшит?

- Все стареют, и остановить это нельзя, ничего не поделаешь. Но чем старше становишься, тем яснее понимаешь, что каждый миг нужно ощущать радость жизни.

 

556

Читайте нас у Facebook