«товарищ черкасский, ваш сын гвоздем удавился! « — сообщил моему папе секретарь, прервав заседание у наркома»
«Я — король танцев»
- Вообще-то, я на работе, — испугалась я. — Да и музыка не очень… — А зря! Я ведь король танцев. Особенно под настроение, с хорошей партнершей… Рок-н-ролл блестяще танцую. Люблю и под такую наивную музыку танцевать. Мне так нравится китч… Вот такое «умца-умца». Это просто мое счастье! — Ко всему была готова, Давид Янович! Но к тому, что придется плясать… — А вы хотели, чтобы вместо этого я рассуждал о собственном памятнике. И какую эпитафию на нем написать?.. Как-то я читал Курта Воннегута. Там шел текст от автора: «Я повернул за угол и подошел к кабинету врача. Там сидел пожилой человек. Он пукал и икал. Человек на меня посмотрел жалобным взглядом и сказал: «Я знал, что старость — это плохо. Но я никогда не думал, что так плохо!» Так вот! У меня старость шикарная. Она мне радостна. Я выпиваю, я закусываю. После пьянок чувствую себя блестяще: голова не болит, во рту не сохнет. Ко мне относятся хорошо. Правда, красивые женщины с жалостью. У меня свои зубы в 73 года. Я катаюсь на лыжах и хожу в тренажерный зал. Чего же мне жаловаться? — И что, не болит ничего?.. — Да никогда и не болело! Постучу по дереву. Было, правда, когда-то в детстве — гвоздик проглотил, когда боролся с приятелем. Очень испугался и побежал к маме: «А если человек гвоздь проглотит, что будет?» Мама, человек прямой, ответила: «Сдохнет!» И я тихо пошел умирать к соседке, очаровательной тете Рае: «Я тут гвоздь проглотил. Где мне можно лечь и умереть?» Соседка забила тревогу. Мама позвонила в наркомат, где помощником наркома юстиции работал папа. А тогда трудились и по ночам, это же при Сталине было. Когда ночное заседание было в самом разгаре, зашел с докладом секретарь: «Товарищ Черкасский, ваш сын гвоздем удавился!» Папа упал в обморок. Нарком дал машину, и папу вместе со мной доставили в лечебницу, где обслуживали только наркомов и их семьи. Отца откачали, мне сделали рентген. Выяснилось, что гвоздик идет шляпкой вниз. Утром я проснулся, и мне в больнице понравилось: чисто, красиво. Медленно ходили больные пожилые наркомы и командармы. Меня кормили разными кашами, вареной морковкой с котлетами, чтобы гвоздь обволокло и он вышел. Гвоздик как-то незаметно выпал. А через неделю я проглотил металлический шар от детского бильярда. Меня опять привезли в лечебницуЙ Когда шарик выпал наружу, он разбил унитаз. Но и это еще не все! Через три дня я пошел в садик, отковырял от балеточки пуговку и засунул ее в нос… Когда меня привезли спасать в третий раз, вся больница рыдала! При выписке папе сказали: «Ян Давидович! Если вам не трудно, ничего металлического, длинненького и кругленького ему не давайте!» — Больше вы ничего не глотали? — С предметами манипуляции прекратил. Но я был своеобразным мальчонкой, спокойно сидеть не мог. Когда началась война и мы попали в эвакуацию, я стал таскать порох у соседки: у нее муж был военный летчик. Дама роскошная! Внешне недоступная, но с легкой развратцей на лице. Созревший материал, формы, но я как-то этого не понимал. Однажды она меня поймала и пригрозила, что расскажет маме. Я так испугался, что тут же ее и возжелал. Вот так, в 13 лет, я потерял невинность. Этот комплекс у меня сохранился на всю жизнь. Люблю больших властных женщин… с порохом. Чтобы талия была, попа чуть-чуть больше обычного и легкий такой целлюлитик, как рябь по утреннему морю… — Ничего, если я о мультипликации вас спрошу? До «Приключений капитана Врунгеля» страна вас не знала? — Где-то так. Хотя мои работы брали призы на международных фестивалях. А с украинской мультипликацией вообще была странная ситуация. Мы делали картину, ее принимали в Госкино, на этом дело заканчивалось. По телевизору не показывали. А проката как такового не было. А тут заказало картину Центральное телевидение. Я приезжал в Москву и, ничего не подозревая, сдавал картину по частям четыре года. Ведь мультфильмы делаются долго. У нас раньше была норма — 8 месяцев на десятиминутный рисованный мультфильм. И вдруг картина пошла по телевизору — 13 серий по 10 минут. А это двадцать пять лет назад, тогда еще сериалов не было. И, действительно, страна замерла. Меня вызвал директор студии и показал газету: где-то в Сибири целый поселок остался без света из-за того, что все сели смотреть «Врунгеля», напряжение не выдержало… — Самолюбие щекотало? — Только первые 10 минут. Потом уже неприятно, когда одно и то же говорят. Я понимаю, если бы все женщины меня полюбили, это ощутимо. А слава? Пф-фф! Но по-настоящему я стал знаменит, когда появился «Золотой гусак». Некоторые мои друзья из «гусака» обожают, когда их узнают. Причем это так наивно, по-детски. Но когда начали узнавать меня, я стал ощущать себя полным идиотом. Я стесняюсь, краснею. Мне непонятно, о чем говорить… А программа-то веселая. И нас полюбили люди с такими твердыми лицами, не обработанными резцом художника. И вот я иду по улице. Вижу: шагает мой. А мой — это немножечко пьяный, красное лицо, в глазах безумство: он увидел полубога. И я уже чувствую, что сейчас подойдет. Не сопротивляясь, двигаюсь навстречу. Он приблизился, выпалил: «Вы наш… поклонник!» И радостно пошел дальше.
«С лицом у меня не очень получилось»
- Дайте-ка я вас еще разок сфотографирую. А то у вас все время глаза закрытыми получаются… — А, это когда я делаю так? (Томно прикрывает глаза. ) Это у меня остаточные явления, еще со школы. В 49-м году, когда школы были еще раздельные, с девочками мы виделись редко. Я заходил в танцевальный зал, делал вот так глаза. И получал записку: «Вы такой красивый»… Ну, романтическое время! И мне казалось, когда прикрываю глаза, я неотразим. Что поделаешь, с лицом у меня не очень получилось… да. А я всю жизнь хотел нравиться женщинам. Пробовал все. Сначала прикрывал глаза. Потом придумал себе трубку: это твоя подруга, любовница. За ней ухаживать нужно, волноваться. Она вот что меняет. К вам приходит какой-то человек, вы думаете о своем, и перед тем, как ответить ему что-то, раз потянули, второй. Выпустили дым в сторону пришедшего, тем самым чуть-чуть унизив его. Хотите, чтобы непрошеный гость ушел, можете трубкой удлинить жест: «Если вам не трудно, уйдите!» А уж когда ты, весь в табачном дыму, охмуряешь женщину по высокому классу искусства соблазнения, можно не сомневаться — она твоя! Вот так, с помощью глаз и трубки, я и соблазнил свою жену Наташу. — Тяжело, наверное, ей жить с гением… — Так она же со мной развелась! Мы познакомились, когда мне было сорок шесть, а Наташе на пятнадцать лет меньше. Она пришла к нам работать на студию. Во время Чернобыля жена с сыном Сашей уехали из Киева. Вернувшись, обнаружила фотографии, где я в компании с дамами. Обиделась и подала на развод. На суде судья зачитал претензии: «Когда напьется, гоняется с ножом за всеми по квартире». А это жена так написала, чтобы нас скорее развели. «Это действительно так?» — спрашивает судья. «Истинно так! — говорю. — В подпитии я страшен, себя не контролирую!» Словом, нас развели, после чего мы… продолжаем жить в одной квартире уже почти двадцать лет. Правда, Наташа поставила себе штамп в паспорте о разводе, а я не захотел.
«Жена и сын не едят мяса, а я его обожаю и вкусно готовлю»
- Но теперь-то мир? — Мир. Главное, чтобы не было проблем, когда ты приходишь домой не совсем трезвым. И композитор Володя Быстряков научил меня делать так. Ты заходишь пьяным и сразу начинаешь со скандала, который должен быть до безобразия прост. Вопиешь: «До каких пор?!» и… проскакиваешь мимо. И пока жена переваривает эти слова, ты уже прошмыгнул в свою комнату! — А я думала, что вы дома царь и бог… — Отнюдь!.. Вот я член-корреспондент Академии искусств. Должен ходить в шапочке. Но в семье мне отведена роль еле-еле. Мы редко видимся: Наташа работает на студии, она очень талантливый мультипликатор. Я тружусь дома, а вечером обычно ухожу. У нас нет этих семейных рутинных обедов за столом. В большей степени потому, что жена и сын не едят мяса, а я его обожаю и сам себе готовлю. В семье я, скорее, человек со стороны. — С сыном вы ладите? — У нас доверительные отношения. Саша умен, остроумен, своеобразен. Он со всеми на «вы». Потому что мы с Наташей всю жизнь на «вы». Очень начитан, хотя я никогда не говорил ему, какие книжки надо читать. Я ему их просто подбрасывал в постель. Сын заканчивал одну книгу, просыпался — а на подушке уже лежала другая. Сын родился, когда мне было под пятьдесят. Это мой первый и единственный ребенок. И мне хотелось бы вести его по жизни, пока хватит сил. Ведь когда умер мой папа, я безумно страдал, потому что вроде ты уже глава семьи, за тобой никого нет. А после смерти мамы почувствовал просто бездну ответственности и ужасную пустоту… С тех пор я очень сентиментален. Могу заплакать, когда смотрю фильм. Я нищим подаю. Мне жаль беспомощных стариков. Но при этом у меня по жизни какой-то идиотический оптимизм! Я каждое утро просыпаюсь с радостью. А недавно мне пришла крамольная мысль: художник страдать не должен ни от старости, ни от бедности, ни от унижений, ни от каких-то других вещей, якобы полезных для творчества. Вот Рубенс, говорят, страдал. А у него такое светлое искусство! И барышни пышные! Он обожал ямочки на женском теле. Он так ставил свет, чтобы каждая ямочка была выписана… Да черта с два он страдал! Он жил ярко, солнечно, шикарно. Не могло такое чувственное мощное искусство быть от страданий. Он шел от лона своего! И картина расцветала… Что вы хотите, сударыня, в искусстве все идет снизу! Давайте поспорим на 12 тысяч гривен! Ведь евнух примерный что создаст?!
Из досье «ФАКТОВ»
Черкасский Давид Янович. Коллеги его называют «человек-джаз». Эпикуреец, романтик, гусар. Заслуженный деятель искусств Украины, действительный член Академии юмора «Золотой Остап». Президент Международного фестиваля анимационных фильмов «Крок». Мультфильмы: «Тайны Черного короля», «Какого рожна хочется», «Крылья», «Приключения капитана Врунгеля», «Остров сокровищ», «Доктор Айболит», «Сумасшедшие макароны» и др. Супруга Наталья — мультипликатор. Сын Александр — студент режиссерского факультета театрального института.
Читайте нас у Facebook
