Вячеслав шалевич: «казановы на пенсию не уходят. Они вправе уходить только из жизни… »
Вячеслав Шалевич не нарушил актерскую традицию и встретил юбилей на сцене. Правда, делать это пришлось дважды, поскольку их, сцен, в жизни Вячеслава Анатольевича сейчас две. Театру Евгения Вахтангова артист отдал почти полвека из своих семи десятков лет. Театром Рубена Симонова художественно руководит в последние годы. В честь юбилея сыграл в «Старых русских» и «Трех возрастах Казановы». Даже названия весьма символичные…
«У меня давно нет желания публично обнажаться»
-- Как думаете, Вячеслав Анатольевич, Казановы на пенсию уходят?
-- Не должны. Они вправе уходить только из жизни. С реальным Казановой так и произошло, он до последнего дня оставался в форме. Во всех смыслах слова.
-- Наверное, каждый мужчина в глубине души мечтает об этом.
-- О чем? О пенсии?
-- О лаврах великого сердцееда.
-- Неверно воспринимать Джакомо Казанову исключительно в облике плейбоя-кобеля. Это был очень образованный для своего времени человек, философ, дипломат, сочинитель, тайный агент и настоящий авантюрист. О нем ходило множество легенд. Одну из них в стихотворной форме рассказала Марина Цветаева, а мы сыграли ее на сцене. У спектакля богатая история, достаточно сказать, что в Театре Вахтангова он шел двадцать один сезон. Потом Михаил Ульянов решил обновить репертуар, но я упросил отдать декорации и костюмы Театру Симонова. Михаил Александрович долго думал, а затем торжественно объявил, что дарит все. Борис Мессерер вместил рассчитанные на вахтанговскую сцену декорации на нашей сравнительно небольшой площадке, и мы продолжаем играть спектакль уже третий год. Меня вводили в «Казанову» после Юрия Яковлева, долгие годы блистательно исполнявшего роль. Какое-то время по очереди заменяли друг друга. Теперь остался один.
-- И у Яковлева, и у Шалевича репутация, прямо скажем, еще тех ловеласов.
-- Уверяю, при утверждении на роль подробности наших биографий не учитывались. Жизнь каждого человека, оказавшегося по воле обстоятельств в лучах юпитеров, окружена слухами, сплетнями, домыслами. Долю правды во всем этом знает лишь тот, о ком судачат. У меня давно нет желания публично обнажаться. Да и староват я для стриптиза. Понимаю: сейчас спросите, помогали ли мои четыре брака и романы с известными артистками работать над ролью Казановы, а потом затянете в разговор на эту тему, но фокус не удастся. Я тертый калач. Личный опыт для перевоплощения на сцене не так уж нужен. Требуются иные качества -- актерские. В моей жизни была масса всяких ролей, только кинокартин набралось более восьмидесяти. И что же, прикажете каждый раз играть самого себя? Нереально. Надо уметь вживаться в образ. Кажется, этому искусству меня неплохо обучили, благо учителя были замечательные.
-- Наверное, и врожденный артистизм помогает?
-- Хочется думать, хотя о полученных по наследству генах лицедея достоверно говорить проблематично. Меня воспитывала мама, она оставила отца еще до моего рождения, узнав о его романе с другой женщиной. Отец служил в белой армии, перешел на сторону большевиков, получил два ордена Красного Знамени, занимал высокий пост в НКВД, был репрессирован, после лагерей жил по месту ссылки -- в Бийске. О его существовании я долго не подозревал, мама всегда говорила, что папа погиб в финскую войну. Встретились мы совершенно случайно все в том же Бийске, куда я приехал на гастроли. Отец был в зале, пришел за кулисы… Потом виделись еще раз, но этого мало, чтобы говорить об артистических талантах человека… Мама замуж больше так и не вышла, жили мы с ней на Арбате, рос я во дворе, пропадая там вместе со сверстниками с утра до ночи. Как говорил Аркадий Райкин, тут свистнул, тут топнул, тут хлопнул -- вот и воспитание. Кстати, легенды об арбатской шпане сильно преувеличены. Когда мама предупреждала: третий привод в милицию -- последний, дальше будет колония для несовершеннолетних, верил безоговорочно. Знал: не пустая угроза, поймают еще раз -- посадят.
-- А за что вас вязали?
-- Всякое случалось, у меня ведь даже кличка дворовая была Шалява… По Арбату правительственная трасса проходила, товарищ Сталин каждый день ездил, поэтому на улице через равные промежутки стояли дядечки в одинаковых костюмах и зорко смотрели по сторонам. Однажды я достал из кармана игрушечный наган, внешне очень похожий на настоящий. Ко мне тут же подлетели двое, заломили руку за спину, выхватили пистолет. Увидев обычную железку, чертыхнулись, отпустили меня, для профилактики дав подзатыльник. В милицию, к счастью, не повели. А попадал я в отделение за гомон во дворе, за то, что подкладывал на трамвайные рельсы капсулы, которые потом с грохотом взрывались. Как-то из пионерского лагеря чуть не вылетел. С приятелем Далем Орловым мы написали конферанс для капустника, где достаточно ядовито высмеяли вожатых. А это был лагерь от маминой работы, от министерства обороны, и воспитатели подобрались соответствующие, строгих правил. Им наш юмор категорически не понравился, хотя мы все и закамуфлировали под стишки о тяжелой участи японского народа… Словом, разгорелся скандал, меня решили исключать, даже созвали специальную комиссию, прислали из города машину. Наши пацаны в момент прокололи ей шины и устроили что-то вроде бунта. Отбили меня… Я остался до конца смены, воспитатели даже бумагу маме на службу не отправили.
«Дважды прошел мимо гроба Сталина, проведя ночь в очереди»
-- Кем мама работала в министерстве?
-- Машинисткой в секретариате. Скромная труженица, правда, большая активистка.
-- Шалевич -- фамилия отца?
-- Да, он был родом из Западной Белоруссии.
-- С Шаевичем вас никогда не путали?
-- Встречал их в жизни, Шаевичи всегда испуганно смотрели на меня… По-настоящему же «еврейский» вопрос возникал всего пару раз. По глупости людской. Однажды пригласили сыграть Фрунзе в картине «Гроза над Белой». Директор «Ленфильма» Киселев запротестовал: мол, актер с такой фамилией не вправе изображать героя гражданской войны. В итоге снимался Александр Михайлов, а меня позвали озвучивать роль вместо Саши, чей голос показался режиссеру слишком тенористым для полководца. Я не упустил шанс зайти в киселевский кабинет и сказать: «Значит, играть Фрунзе не достоин, а говорить за него могу? Вы хоть знаете, что ваш командарм был немецким евреем?» Развернулся и ушел. Директора от подобной крамолы чуть кондратий не хватил, он потом еще долго в остервенении гонялся за мной по коридорам «Ленфильма»… Вторая история связана с экранизацией «Вечного зова». Исполнителей главных ролей утверждал автор, и Анатолию Иванову тоже не понравилась фамилия Шалевич.
-- Антисемит?
-- Я подобного не говорил, но ведь факт: меня не взяли. Узнав об этом, отказался играть в «Зове» Слава Любшин. Согласитесь, лихой, достойный поступок! Новость дошла до меня с опозданием, сразу не смог поблагодарить за солидарность…
Все, больше в евреи не записывали, хотя… хотя был еще один эпизод в детстве. Когда осенью 41-го немцы приблизились к Москве, маму эвакуировали на Урал, а меня вместе с другой арбатской детворой отправили в интернат в Саратовскую область. В дорогу мама дала кучу разных вещей, но я их все растерял, пока плыл по Волге на пароходе. Точнее, не растерял, а выбросил. Парнем был заводным и, простите, дурным, легко поддавался на провокации пацанов, подначивавших репликами: «А слабо тебе, Шалява, выкинуть куртку за борт?» Мне -- слабо?! К концу путешествия из всего богатства у меня осталась пара кусков рафинада да красные валенки… Когда фронт отодвинули от столицы, ребят вернули домой, а мне пришлось еще год с лишним жить в детдоме, поскольку мама задержалась в эвакуации. Вот там я и столкнулся с детским максимализмом. Помню, всех новичков заставляли отчетливо произносить букву «р»: «На горе Арарат растет крупный виноград… » Если картавил, устраивали темную. Говорил я четко, зато получил свое из-за валенок. Их выдавали на зиму только отличникам, а я учился на тройки, и одноклассники, увидев валенки, решили: Шалява -- стукач. Доказать, что это мое собственное добро, привезенное из Москвы, не мог. Били крепко, одна из воспитательниц, спасая от побоев, даже забирала меня на пару недель к себе… Еще помню, как отказался есть гороховый суп. Это услышал Фролов, здоровенный такой бугай, подошел и сказал: «Будешь мне отдавать еду». Два месяца я ел лишь то, что разрешал Фролов… Словом, детдомовское житье оказалось серьезным испытанием… Мама знала об этом и потом периодически угрожала отправить меня обратно. Если начинал шалить не в меру, собирала вещи и везла на вокзал, оставляла в центре зала и уходила как бы за билетами. К вопросу о генах: мама устраивала такие инсценировки, что закачаешься! Я стоял с понуренной головой и думал: «Допрыгался! Значит, детдом, ничего не попишешь… » Потом мама возвращалась, говорила, что билетов на сегодня нет, прощала в последний раз, мы покупали мороженое и ехали домой… Нет, детство -- замечательная пора!
-- На Красную площадь с праздничными демонстрациями бегали?
-- Обязательно! Ни одной не пропускал! На параде Победы 24 июня 1945 года мы с мамой попали в первую колонну, которая ближе всего стояла к Мавзолею. Я как увидел Сталина на трибуне, так и пошел на него, словно кролик на удава. Шутка ли: пацану одиннадцать лет, а тут живой вождь, отец народов! Я оказался на свободном пространстве и замер, завороженный. Сталин заметил меня, ткнул в бок Рокоссовского, показал в мою сторону. Тут подбежала мама и утащила от греха подальше. Но я хорошо запомнил, как всю ночь гуляла Москва, как люди окружали военных, поднимали на руки и качали, качали…
-- А Сталина хоронить вы ходили?
-- Даже дважды мимо гроба прошел, проведя перед этим ночь в очереди! Поразило не увиденное внутри Колонного зала, а картина на подступах к Дому союзов. Неподалеку от гроба стояли люди в штатском, травили анекдоты и хохотали. Это выглядело дико! Я ведь в тот день проснулся от жуткого маминого рева, она голосила, как по родному. Эпоха была такая, страна… Еще раз вся Москва вышла на улицы, узнав о полете в космос Юрия Гагарина. Тогда тоже все стремились попасть на Красную площадь.
«С коллегами лучше сохранять некоторую дистанцию»
-- Вы никогда из центра не уезжали?
-- Повезло! Родился во дворе Театра Вахтангова, учился в школе по соседству, потом пошел в Щукинское училище, которое тут же за углом. В нашем доме номер 24 жили многие артисты -- Лукьянов, Гриценко, Пашкова, Ульянов… Сейчас я перебрался в другую квартиру, но Арбату не изменил. Как раньше ходил на работу пешком, так и сейчас. Жена иногда спрашивает: «Ты куда?» Отвечаю: «Во двор». Подразумевая, что иду в театр…
-- С Булатом Окуджавой по-соседски дружбу водили?
-- Покривил бы душой, если бы попытался записаться в приятели к Булату Шалвовичу. Мы встречались на концертах, оказывались в одной компании… Легко назваться товарищем покойного. Посмотрите, сколько друзей обнаружилось у Высоцкого. Мы были знакомы, общались не раз, но говорить о дружбе… Помню, ехал на «Москвиче» по площади Дзержинского, рядом притормозил французский автомобиль. Приоткрылось окно, а там -- Высоцкий: «Неужели такие машины могут кому-то нравиться?» Хотел ответить что-нибудь достойное, но Володи уже и след простыл. Как-то в ресторане столкнулись. Высоцкий повел спутницу танцевать, и тут включили фонограмму его песни. Я вальсировал рядом и не удержался от вопроса: «Может, подпоешь?» В ответ получил: «Да пошел ты!» Это потом уже, по прошествии времени, начинаешь задумываться, с кем довелось общаться, жить рядом…
-- А почему не сложилась дружба с вахтанговской гвардией -- Ульяновым, Лановым, Этушем, Яковлевым?
-- С коллегами все-таки лучше сохранять некую дистанцию. Так больше шансов сберечь нормальные человеческие отношения. Когда люди занимаются одним делом, они невольно конкурируют. При этом трудно рассчитывать на полную искренность и откровенность. Никто тебе в лицо не скажет, что думает в действительности. На съемках «Капитанской дочки» я познакомился с Олегом Стриженовым, и он очень многому меня научил. К слову, мы встречались и раньше, но Олег не знал об этом. Еще студентом я был его дублером в «Мексиканце» и в «Оводе». Меня одевали и гримировали под Стриженова, по мне выставляли свет и лишь потом звали в кадр популярного артиста, чьим временем дорожили. Мой час стоил гораздо дешевле, но я радовался и такому заработку, поскольку остро нуждался в деньгах… Словом, Олег научил никогда не говорить плохо о коллегах. Если в лоб спрашивали о фильме, который ему не понравился, отвечал, что пока не видел картину. Не зря ведь в нашей среде бытует такой анекдот. Один актер спрашивает другого: «Как тебе режиссер?» Тот отвечает: «Полное дерьмо!» -- «Да? Он стоит у тебя за спиной». -- «Я же в высоком смысле!» Словом, чтобы не попадать в подобные ситуации, лучше помалкивать.
-- Наверное, не всегда удается. До вас Театром Симонова три года рулил Юрий Яковлев. Вряд ли он спокойно воспринял отставку.
-- Это был вынужденный шаг. Стоял вопрос о закрытии театра, артисты обратились ко мне, я их знал, поскольку в свое время подписывал им дипломы, выпуская из Щукинского училища. Да, Юрий Васильевич испытывал сперва чувство обиды, но не на меня. Сегодня все пришло в норму.
-- Вы как-то сказали: после Яковлева осталась труппа, состоящая сплошь из молоденьких красоток.
-- После Евгения Симонова. Он очень любил своих студентов.
-- Или студенток?
-- И тех, и других. Известно, что в вахтанговском театре всегда были самые красивые девушки. Так исторически сложилось. Когда в «Турандот» на сцену выходили рабыни, в зале раздавалась овация. Умение Вахтангова оценить красоту, воздать ей должное унаследовали Симоновы -- отец и сын. Это, безусловно, замечательно, но я за голову схватился, увидев в труппе двадцать три женских имени и семь мужских. Такого нет нигде! В общем, приходится расхлебывать…
-- Татьяна, жена, не ревнует?
-- Она умная женщина, все правильно понимает… У нас маленький ребенок, Анечке нет еще и трех лет.
-- Мужественный поступок!
-- Разве я один такой? Гомельский, Сошальский, Белявский… Примеров масса! Но мужество не в том, чтобы родить, а чтобы вырастить. В зрелом возрасте чувство ответственности иное, нежели в молодости. К сыновьям долго относился достаточно легкомысленно, работал много, занимался своими проблемами, а до парней вечно руки не доходили. Сейчас хотел бы отмотать все назад, поправить, но так в жизни не бывает. Старшего, Владимира, я потерял, он умер в 37 лет. А пить начал в армии… С Иваном тоже прошли через серьезные испытания.
-- Наркотики?
-- Всякое было. И на «счетчик» Ваню ставили, и с местным криминалитетом мне пообщаться пришлось, и друзей к разборкам подключать. Однажды пришел домой, а из квартиры вещи выносят. Да что говорить? Не хочу вспоминать… Все, слава Богу, в прошлом. Никого из тех, с кем Ваня куролесил, уже нет в живых. Наркотики сделали черное дело. Сын успел остановиться на краю пропасти. Даже к спиртному теперь равнодушен. Работает со мной, пробовался в разных сферах, мечтал стать артистом, начинал в театре монтировщиком, был радистом, дослужился до звукорежиссера. Соображает в этом деле…
-- Семьей не обзавелся?
-- Недавно женился. Скрывал от меня, признался уже после загса. Наверное, боялся сглазить…
-- С сестрой ладит?
-- Прекрасно! И с Аней, и с детьми жены -- Олегом и Лизой. С Татьяной тоже отличные отношения. Так что грех мне жаловаться. Дом, семья, работа… Играю в четырех спектаклях на вахтанговской сцене и в четырех в Театре имени Симонова. Было время, мало звали в кино, но сейчас, видно, опять вошел в моду, полюбился режиссерам: за прошлый год снялся в одиннадцати картинах, на днях прилетел из Ростова со съемок очередного сериала. Вроде бы и силы есть, и желания. Да и на пенсию, как вы справедливо заметили, пока не собираюсь, хотя, конечно, никакой я не Казанова. Скорее, старый русский. Или состарившийся…
Читайте нас у Facebook
