«а вот тот моряк, который поет хорошую песню, это товарищ хренников? « -- спросил сталин на просмотре фильма «поезд идет на восток», в котором снялся любимец вождя
Тихон Хренников, пожалуй, единственный из ныне здравствующих музыкальных деятелей, который неоднократно общался с И. В. Сталиным и по инициативе которого он в 1948 году занял пост первого секретаря Союза Советских композиторов, продержавшись на нем вплоть до распада СССР. Он -- автор огромного количества опер, балетов, оперетт, музык к популярнейшим в свое время кинофильмам «Свинарка и пастух», «В шесть часов вечера после войны», «Поезд идет на Восток», «Донецкие шахтеры», «Верные друзья», «Гусарская баллада».
Несколько интересных фактов из жизни композитора
1. Однажды главный режиссер Московского театра имени Е. Вахтангова Рубен Николаевич Симонов предложил 22-летнему Хренникову вместо заболевшего маститого композитора написать музыку к спектаклю по пьесе В. Шекспира «Много шума из ничего». «Как раз тогда я был влюблен в свою будущую жену, -- вспоминал Хренников, -- и первый вариант песни Клаудио (»Как соловей о розе») посвятил ей и преподнес. А она возмутилась: «Это мне? Такая невыразительная музыка -- мне? Нет, не нужно!» Что делать, пришлось переписать все заново, и окончательный вариант приняли -- и Клара, и, кажется все слушатели». После этого Клара Арнольдовна вышла замуж за Тихона Николаевича и на долгие годы стала ему не только верной подругой, но и бескомпромиссным критиком его произведений.
2. В 1947 году в кремлевском кинозале шел просмотр новой киноленты режиссера Юлия Райзмана «Поезд идет на Восток». Известно, что в то время фильмы появлялись в кинотеатрах только после просмотра вождя. На просмотры Сталин приглашал членов Политбюро, чиновников от культуры, партийных идеологов, главных постановщиков картины. По свидетельствам, правда, несколько противоречивым, Сталину картина сразу не понравилась, а когда герои Лидии Драновской и Леонида Галлиса, отстав от поезда, оказались в сибирской тайге, он встал и, ничего не сказав, вышел. Фильм прервали. Зажегся свет. Бедный Райзман под сверлящим взглядом Берии готов был провалиться сквозь землю. Тут вошел Сталин и удивленно спросил: «Почему не идет картина? Разве товарищ Сталин не имеет права сходить в туалет?» Все молчали. «Так где мы остановились?» «В Сибири», -- ответили ему. «Здесь мы и сойдем». И как бы что-то вспоминая, продолжил: «А вот тот моряк, что поет хорошую песню, это сам товарищ Хренников?» (Хренников действительно снялся в эпизоде, где он, аккомпанируя себе на баяне, поет «Поезд идет все быстрей»). Получив утвердительный ответ, Сталин задумался, затем сказал: «У товарища Сталина есть мнение послать товарища Райзмана на какую-нибудь киностудию, где после войны идут не очень хорошо дела, а хорошие песни товарища Хренникова в этом фильме должна услышать вся страна»…
3. «В 1947 году я вступил в партию, -- вспоминает Тихон Николаевич, -- так что к зловещему 1948 году, когда развернулись драматические события -- совещание в ЦК и вслед постановление о музыке, -- я еще не был полноправным членом КПСС. Однако, к моему удивлению, в списках приглашенных оказался. Почему? Очевидно, кто-то там наверху решил. Скажу сразу: тем, кто попал под огонь жесточайшей критики, я относился с любовью и с уважением: преклонялся перед Прокофьевым, очень высоко ценил Шостаковича, покорял меня самобытностью таланта и человеческими качествами Хачатурян, а о Шебалине и говорить нечего -- мой учитель, наставник. Все произошло весьма неожиданно… После всех совещаний и выводов меня вызывают в ЦК партии, как сейчас помню, где-то около одиннадцати часов вечера, к заведующему агитпропом Шепилову. И он ставит в известность как о свершившемся: есть решение назначить председателем Союза композиторов академика Асафьева, меня -- исполняющим обязанности первого секретаря, одновременно ввести меня в состав комитета по Сталинским премиям, поручить какие-то еще немыслимо ответственные дела. У меня буквально ноги подкосились от неожиданности и от страха, что такое вдруг навалилось. Пытался убедить, что я не способен на подобное. Бесполезно! Решение принято Сталиным. Все! Точка!.. Отдел культуры ЦК руководил всем, я действовал полностью по его подсказке.
Я через много лет узнал любопытные подробности: по словам Дмитрия Трофимовича Шепилова, первоначальный проект постановления в отделе был выдержан в весьма умеренном тоне и даже не упоминал конкретных имен. Но обратно в отдел он вернулся уже в совершенно ином виде -- грубые персональные выпады были внесены туда рукой самого Сталина… Не скрою, я горжусь тем, что удалось даже добиться отмены этого пресловутого постановления 1948 года. Произошло это так: когда в 1957 году Никита Сергеевич был в Большом театре на моей опере «Мать», в последнем антракте он пригласил меня к себе в ложу. После его высказываний об опере, очень благосклонных, я улучил момент и сказал, что с постановлением этим надо что-то делать. То, что там говорилось в адрес композиторов, которые признаны гордостью мировой культуры, только дискредитирует нашу партию. Он ответил: «Надо подумать». И весной 1958 года вышло постановление о постановлении, которое дезавуировало эти грубые методы. Это было радостно!»
4. В канун юбилея Тихон Николаевич Хренников в многочисленных интервью так определяет свое нынешнее состояние: «Когда я был членом партии, то хотел жить при коммунизме. Теперь я уже не член партии, а живу, как в коммунизме. Я ни в чем не нуждаюсь. Моя музыка по-прежнему востребована, и я получаю за нее хорошие деньги. Кроме того, я по-прежнему пишу, и не в стол. А вообще-то много ли надо человеку, когда ему скоро исполнится 90 лет?»
513Читайте нас у Facebook
