«по всем телеканалам говорили, что уступок террористам не будет. Не добавлял оптимизма и подсчет возможных жертв при штурме… »
На Дубровке в числе заложников-украинцев были четверо выходцев из Луганской области. Ирина Б. несколько лет назад покинула родину и нашла работу в белокаменной, поэтому после выписки из больницы она осталась в Москве. Наталья Ж. и ее супруг около семи лет назад уехали из Луганска и обосновались в Нидерландах, где вскоре получили гражданство. Как рассказывали их друзья, в Москву супруги приехали, чтобы покрестить свою восьмилетнюю дочь. На спектакль Наталья должна была пойти вместе с мужем. Однако у него появились неотложные дела, и она взяла с собой 15-летнего сына. Когда началась спецоперация, Наташа успела накрыть пиджаком своего мальчика, а сама… скончалась еще до того, как ее нашли медики.
Жители Красного Луча Луганской области Андрей Марченко и его мать Наталья Васильевна тоже пережили московскую трагедию и при первой же возможности вернулись домой. Кстати, на одном из российских интернет-сайтов Наталья Марченко до сих пор числится в списках погибших. Но, как считают ее друзья, согласно народной примете, Наталья Васильевна теперь будет долго жить.
Когда в Москве разыгралась трагедия, жители Красного Луча молились за своих земляков
Андрей Марченко -- известный в Луганской области предприниматель. В своем родном Красном Луче он несколько лет назад занялся бизнесом, который считался далеко не самым прибыльным -- восстановил кинотеатр и обустроил развлекательный центр. Теперь сюда приезжают люди не только со всей Луганщины, а и из соседних областей.
-- Андрей парень хваткий, -- говорит мэр Красного Луча Анатолий Лукьяненко. -- Работа у него буквально горит в руках. И если что задумал, то обязательно доведет дело до конца. Он всегда находит выход из любой, даже самой сложной, ситуации. Скорее всего, эти качества и помогли ему выжить в сложной ситуации.
-- По телевизору мы видели, что творится в Москве, -- вспоминает соседка семьи Марченко Галина Калиновская. -- И когда сказали, что там есть люди из нашего города и назвали фамилию, все знакомые думали, что это кто угодно, но только не наши соседи. Когда же информация подтвердилась, нам оставалось лишь молиться за них.
-- Мой сын учился с Андреем, и мы хорошо знаем семью Марченко, -- рассказывает Лидия Поповская. -- В те тревожные дни весь город только и говорил о судьбе Андрея и Натальи Васильевны. Горожане приходили к культурному центру, которым руководит Андрей, и интересовались судьбой своих земляков. Сколько же было радости, когда все закончилось для них благополучно!
Собственно, поездка в Москву была у Андрея Николаевича деловой. Его интересуют всякого рода шоу, которые он планирует адаптировать к нашим условиям и, по возможности, создать в своем центре нечто подобное.
Кстати, в одном из клубов, которым руководит Андрей, работает группа клоунов, разыгрывающих посетителей. Очень нравился всем такой розыгрыше: артисты под видом мусульманских террористов берут в заложники кого-то из гостей. Но Андрей Николаевич даже в страшном сне представить себе не мог, что сам станет настоящим заложником настоящих террористов.
-- Раньше этот номер казался мне смешным, -- говорит Андрей Марченко. -- Теперь же мы исключили его из репертуара.
Андрей попал в заложники из-за аншлага на мюзикле Пугачевой--Киркорова
На одной из станций московского метро Андрей Марченко подошел к кассе, чтобы взять билет на разрекламированный мюзикл Пугачевой и Киркорова «Чикаго», однако билетов не оказалось. Вместо этого Андрею предложили билеты на «Норд-Ост». Кассир сказала, что этот спектакль настолько хорош, что она трижды побывала на представлении.
«Норд-Ост» не обманул ожиданий Андрея. В антракте он побежал за кулисы и успел познакомиться с техническим директором спектакля, который пообещал, что во втором отделении шоу будет еще «круче».
Наталья Васильевна, устав к вечеру, предложила сыну уйти, не досмотрев спектакль. Однако заинтригованный обещанием технического директора шоу Андрей упросил мать остаться хотя бы еще на 10--15 минут второго отделения. Когда же раздвинулся занавес и артисты в форме летчиков стали танцевать и петь, на сцене вдруг появился человек в маске и с автоматом, который стал выталкивать артистов в зал. А через пару минут в боковые двери вошли женщины в масках, вооруженные мужчины и выпустили несколько автоматных очередей в потолок. Как вспоминает Андрей Николаевич, большинство зрителей решило, что это и есть «крутое» продолжение шоу. Но когда бандиты стали бить зрителей прикладами автоматов по головам, всем стало понятно, что это уже не представление.
-- Самыми трудными были первые часы -- настоящий шок от неизвестности, -- рассказывает Андрей Марченко. -- Парализующий страх стал не таким острым только спустя 6--8 часов. Все надеялись, что кошмар вскоре закончится -- ведь в зале было около тысячи зрителей и артистов! В начале захвата всем зрителям приказали свалить в проходе в одну кучу свои вещи. После чего стали «сортировать» заложников на мужчин, женщин, детей. А вскоре отобрали иностранцев и перевели их на балкон.
Уже впоследствии, вспоминая огромные лужи крови, смрад, доносившийся из оркестровой ямы, которая превратились в отхожее место, Андрей назовет условия на балконе во время захвата дворца культуры роскошными, по сравнению с положением заложников в партере. Матери с сыном достались места в левой части балкона, и им было видно практически все, что происходило в зале. Когда они поднимались на балкон, Наталья Васильевна успела схватить свою сумочку в которой был фотоаппарат. Увидев это, один из террористов не стал возражать и даже поинтересовался, как он работает.
-- Я воспользовался этим и, показывая чеченцу принцип работы фотоаппарата, сделал несколько снимков, -- улыбается Андрей. -- Однако другой чеченец, видно, догадался о моей хитрости и пригрозил автоматом. Но фотоаппарат так и не забрал. Таким образом у меня осталась пара снимков от тех страшных 57 часов, проведенных на Дубровке.
«Единственной радостью было то, что я не взял с собой 10-летнего сына»
-- В первый день нашего заточения на Дубровке, -- рассказывает Андрей, -- террористы расстреляли женщину. Ей удалось выбраться из театрального центра после захвата, но потом, по непонятным причинам, она вернулась в зал.
Марченко считает, что незнакомка спровоцировала чеченцев на радикальные меры: она кричала и оскорбляла их. Террористы вывели ее и расстреляли.
-- Чеченцы вели себя довольно сдержанно, можно даже сказать -- корректно, -- говорит Андрей. -- По их поведению не было заметно, что они находились под воздействием алкоголя или наркотических веществ. Спустя некоторое время заложники даже стали сочувствовать чеченцам. Один из террористов сказал, что у каждой из женщин, участвующих в захвате, погиб кто-то из семьи на этой войне. Но я считаю, что решать такие вопросы надо за столом переговоров. В чем виноваты мирные люди? Особенно тяжело было смотреть на детей…
-- Нас с мамой больше всего радовало то, что, по счастливой случайности, мы не взяли в Москву моего десятилетнего сына, -- продолжает Андрей Николаевич. -- У него были проблемы в школе, а посему на семейном совете решили отказать ему в поездке.
Кстати, о том, что случилось с отцом и бабушкой, Антон не знал. Его мама постоянно выключала телевизор при появлении сына в комнате -- старалась оградить мальчика от информации о московских событиях. Пока супруг находился в Москве в качестве заложника, Елена избегала общаться с журналистами, объясняя это тем, что лишнее внимание к персоне ее мужа может повлиять на его судьбу.
-- Мы сидели рядом с одной сербской парой, -- вспоминает Андрей Марченко. -- Мужчина мне сказал, что, судя по количеству взрывчатки, надеяться нам не на что. В первый день мы еще верили в то, что правительство России пойдет на уступки и начнет выводить войска из Чечни. А к концу второго дня заложникам дали возможность посмотреть выпуски телевизионных новостей. По всем телеканалам говорили лишь о том, что уступок террористам не будет. Мама сказала: «Да никому мы там не нужны». Мы ждали смерти точно так же, как и россияне, ведь услышали, что российские власти против каких-либо переговоров и любых компромиссов с террористами. Наша участь не была главной темой теленовостей, мало того -- серьезно обсуждался разумный и допустимый процент смертности в случае штурма! Слышать это было невыносимо. А тут еще время от времени, как бы для пущего устрашения, женщины-террористки демонстрировали взрывчатку и гранаты, что, естественно, не добавляло оптимизма заложникам.
Из-за детского радиоприемника одного из заложников заподозрили в том, что он лазутчик российских спецслужб
На второй день заточения Андрей и Наталья Васильевна узнали, что сбежали две 12-летние девочки. Затем в партере вдруг появился мужчина, которого среди заложников раньше никто не видел. Бараев решил, что это лазутчик правоохранительных органов, и стал допрашивать его прямо на сцене. В сумке у мужчины нашли две пачки «Примы», перчатки и небольшой желтенький детский радиоприемник. Этого было достаточно, чтобы террористы заподозрили незнакомца в причастности к спецслужбам. Мужчина стал оправдываться, объяснил, что в этом зале находится его сын, и назвал фамилию. Но человека с такой фамилией в зале не оказалось, и чеченцы стали избивать бедолагу прикладами. Потом его вывели из зала… По поводу «лазутчика» Бараев сделал даже своеобразное заявление, дескать, видите, как вас подставляют, засылая шпионов. «Нас всего один миллион, а вас 180, -- заявил он, -- поэтому за каждого своего я должен буду убить 10 ваших».
-- Спустя несколько часов террористы обнаружили в радиорубке удостоверение генерала российского МВД, -- продолжает свой рассказ Андрей Марченко. -- Его владелец не догадался отклеить свою фотографию, и его вычислили. Бараева страшно обрадовался. Он заявил, что всю жизнь мечтал взять в плен генерала, и вот теперь у него есть такой военнопленный. С генералом на спектакле были жена, сын и дочка. Трудно себе представить, что они пережили, когда из зала выводили отца семейства. Однако, к большой радости семьи, после непродолжительной беседы чеченцы вернули генерала назад, как бы демонстрируя, что они честные воины, уважают существующие правила и военнопленных не расстреливают.
Третий день начался с того, что один молодой мужчина ни с того ни с сего вскочил с места и побежал по спинкам кресел к бомбам, лежащим в партере.
-- Нам с балкона было хорошо видно, что он не вооружен, -- рассказывает Андрей. -- Скорее всего, у человека сдали нервы. Чеченцы прошили парня автоматической очередью. Жертвами шальных пуль стали еще двое заложников -- мужчина и женщина.
В конце третьего дня заложники ощутили запах горящей пластмассы. Дым шел из оркестровой ямы -- загорелась проводка. Пожар удалось потушить, однако запах горелых проводов долго еще витал в зале. По словам Андрея, возможно, это была некая подготовка перед штурмом, потому что точно такой же запах, только намного сильней, появился через часов семь или восемь, перед самым штурмом.
-- Все стали кашлять, а мама сразу же дала мне мокрый платок, чтобы я дышал через него. Однако через несколько секунд я все равно потерял сознание, -- вспоминает Андрей.
Мы должны ценить то, что в Украине спокойная, мирная жизнь
Момент штурма Андрей не помнит. Пришел в себя лишь через 13 часов. Открыл глаза и увидел… отца. Николай Марченко, майор запаса, узнав, что двое заложников из Красного Луча, даже не будучи уверен, что это его родные, вечером 24 октября вылетел в Москву.
По словам врачей, состояние Андрея было крайне тяжелым. Вдобавок к отравлению обострилась бронхиальная астма, о которой Андрей Николаевич уже лет десять как не вспоминал. Из больницы его выписали с диагнозом «Эндогенная интоксикация, жертва преступности и терроризма».
-- К нам в больницу постоянно приходили сотрудники украинского МИДа и представители российских властей, предлагая любую помощь, -- говорит Андрей Николаевич. -- Я им искренне благодарен. Но больше всего меня тронули посещения земляков. Абсолютно незнакомые люди приходили в больницу, приносили передачи, записки со словами поддержки! Я не одобряю поведение тех, кто решил подавать в суд на российскую сторону, чтобы получить компенсацию за моральный ущерб. Надо просто понять, что чужой беды не бывает. Многие мои знакомые, узнав о захвате заложников, никак на это не реагировали. Рассуждали так: мол, это далеко, произошло не с нами, в общем, нас не касается. Но переживать нужно за всех. И, наверное, самое главное -- мы должны ценить то, что, несмотря на все «негаразды», в Украине спокойная, мирная жизнь, и страна ни с кем не воюет. А это очень дорого стоит.
Читайте нас у Facebook
