Когда тело мариупольского моряка александра гловацкого привезли домой, родственники ахнули: здоровый 120-килограммовый мужчина за 11 месяцев превратился в мумию!
Седьмого апреля в аэропорту «Борисполь» приземлился самолет из Дели, который должен был доставить тяжело больного моториста арестованного в Индии судна Азовского морского пароходства «Alexander» Александра Гловацкого. Но моряк скончался в дороге. Кроме теплохода «Аlexander», в том же индийском порту арестовано еще одно украинское судно -- «White Clipper», и члены обоих экипажей, по всей вероятности, не скоро вернуться на родину. Матери и жены моряков, которым удается связаться со своими близкими, говорят, что от недоедания они теряют последние силы, температурят, жалуются на головокружение и тошноту…
Сопровождавший больного врач-индус, сказал, что за медицинской помощью обратились слишком поздно
Только одну ночь после долгих 11 месяцев в рейсе, ставшем для него роковым, переночевал моторист с теплохода «Alexander» (бывшее «Рубежное») в своем доме в Мариуполе. Ночь перед похоронами. 51-летнего Александра Гловацкого хоронили в прошлый четверг. Его сердце остановилось за 20 минут до приземления самолета из Дели в Московском аэропорту. Консул, сопровождавший Александра Георгиевича, не мог разобрать многое из того, что он говорил перед смертью, но последние его слова были обращены к любимой дочери.
Жена моряка, Зоя Гловацкая, дожидавшаяся его в Бориспольском аэропорту с машиной, так и не увидела своего супруга живым после почти года разлуки. За это время ей даже ни разу не удалось поговорить с ним. Александр дозвонился домой только дважды, но Зоя в это время была на работе, и он разговаривал со своей сестрой. Второй звонок был накануне его смерти, трубку взял отец, но что говорил сын, он понять не мог -- слышал только его неразборчивый шепот. Тело моториста переправили в Мариуполь только через четверо суток после его смерти.
За время рейса Александр превратился в мумию. Мужчину, которого еще год назад «объять было невозможно», легко подняли две женщины. Когда одна из морячек, чей муж до сих пор находится на арестованном теплоходе в Индии, еще в марте связалась с ним по телефону, в числе прочих новостей супруг ей сообщил, что капитану удалось добиться отправки домой больного моториста. И предупредил, чтобы дома не пугались, когда его увидят, -- так сильно он похудел. Тогда еще никто не думал, что Александр вообще не доедет до дому.
В медицинском заключении значится, что Гловацкий умер от рака предстательной железы и метастазов, поразивших брюшную полость. Врач-индус, сопровождавший его из Индии, встретился с Зоей Гловацкой в аэропорту и сказал ей, что обследовал больного 28 марта(!). Затем добавил, что за квалифицированной медицинской помощью обратились слишком поздно. А в нищем провинциальном госпитале, где до отправки на родину находился моряк, не было возможности установить правильный диагноз, и медицинские документы оттуда пока не поступали. Товарищи же по команде могли видеть только симптомы: моторист вдруг стал испытывать затруднения при ходьбе, через некоторое время вообще мог передвигаться только на костылях, а потом и вовсе слег. «Расшифровать» результаты анализов, которые передал сопровождающий врач, родные Гловацкого до конца еще не успели -- записи сделаны на английском языке. Единственное, что сразу бросилось в глаза жене (она работает медсестрой), так это то, что у мужа очень низкое содержание гемоглобина в крови. Ее коллеги сказали, что это может быть следствием систематического недоедания.
-- О том, что теплоход, на котором ушел в рейс отец, арестован еще в начале октября прошлого года, а у команды кончились еда, питьевая вода и топливо, нам стало известно только в конце ноября из местной газеты, -- рассказала «ФАКТАМ» дочь Александра Гловацкого Инна. -- А о том, что наш папа заболел, сообщила мать одного из членов экипажа теплохода «Alexander». Почему же фрахтователь, наверняка знавший о сложившей ситуации, не предпринял никаких попыток спасти хотя бы самого нуждающегося в помощи человека? А пока в дело вмешался Международный профсоюз, пока оформляли визу (процесс затянулся из-за начавшихся в Индии весенних праздников), прошло слишком много времени…
«Я должна была умереть еще восемь лет назад, а умер Саша»
-- Впервые за 26 лет нашей совместной жизни я не смогла проводить Сашу в этот рейс -- накануне он сам отправил меня в больницу, -- рассказывает Зоя Макаровна. -- У меня повысился сахар в крови, и я стала терять сознание. Он отвез меня и пообещал, что к Новому году вернется. «Главное, -- говорил, -- ты меня дождись».
Восемь лет назад, после сложной операции у Зои Макаровны обнаружили неизлечимую болезнь, благо на ранней стадии. Своевременная операция дала женщине шансы выжить, но на одну проблему наслоилась другая -- диабет.
-- Врачи сказали, что после первой операции придется делать еще не одну и довольно скоро -- в зависимости от того, как будет развиваться болезнь, -- вздыхает Зоя Макаровна. -- Я сама медик, и знаю, чем это все кончается. Оперируют, пока выдерживаешь. Но некоторые больные и первой операции не переносят. А я уже живу и работаю восемь лет, и пока о следующей операции вопрос не стоит. А вот Саша умер. Почему? Ведь умереть первой должна была я! Наверное, Сашу вместо меня Бог забрал. А он ведь не собирался умирать…
Когда Зоя ехала с кумом на его машине встречать мужа в Киев, думала, что на обратном пути положит голову мужа к себе на колени, и будет рассказывать ему все новости. В основном накопились приятные: Сашина сестра Лариса дом рядышком с ними купила, дочь старшую замуж отдала, их дочка Инна работу переменила на лучшую. А еще сестра Зои посылку любимому деверю с футболками большого размера из-за границы прислала. Саша любил в обновках пощеголять.
-- Любил, когда я ему делала маникюр, -- вспоминает Зоя. -- Всегда он у меня был чистеньким, наодеколоненным, сигареты хорошие курил. Я сейчас все его письма за 26 лет перечитываю. И нашла то, где он пишет, что не успевает на дочкин выпускной вечер, а мы уж и костюм ему по этому случаю купили. В том письме он пообещал: «На свадьбу Инны непременно успею и костюм новый надену». Александр Гловацкий должен был прилететь в Киев шестого апреля, но дежурный диспетчер аэропорта вдруг сообщил: «Из Москвы передали, что Гловацкий прибудет седьмого. Придется еще сутки подождать». Зоя Макаровна попросила служащего аэропорта поискать имя мужа в списках пассажиров на следующий московский рейс -- от неизвестности ныло сердце. Он нашел только два знакомых ей имени: сопровождающего Гловацкого консула и врача-индуса. Фамилии мужа среди пассажиров не было.
Зоя гнала тогда от себя страшные мысли, да и врачи аэропорта заботились о ней, утешали, как могли, говорили, что помогут осторожно перенести больного из кареты скорой помощи, которая заберет его из самолета, в «Жигуленок», на котором приехала Зоя с кумом. Зоя не могла сомкнуть глаз до утра. Накануне Благовещенья в Киеве шел снег, и она всю ночь вытирала стоящую на стоянке машину. Вспоминала, все самое хорошее в их с Сашей жизни: как свекровь рассказала ей после свадьбы, что Саша, впервые увидев Зою, гостившую у родни в доме напротив, зашел на летнюю кухню и сказал маме: «Прости меня мама, но я люблю ее даже больше, чем тебя». Вспоминала, как поддерживал ее муж, когда долгое время не удавалось забеременеть. Он взял ее в морской переход, и вскоре после этого путешествия у них появилась Инночка. Думала и о том, что больше не пустит мужа в море.
В воскресенье, когда «скорая», наконец-то вернулась со взлетной полосы и Зоя кинулась к машине, кум Олег, схватил ее за рукав. Она вырывалась, а он сказал: «Машина пустая».
В течение полутора месяцев дневной рацион моряков составлял три ложки риса
-- Распаковав Сашину сумку с вещами, которую мне передал консул Украины в Индии, я сразу обратила внимание, что его вещи не пахнут ни табаком, ни одеколоном. Значит, правда, что им и суточные перестали платить, -- говорит Зоя Макаровна.
Многие морячки, которым удавалось связываться со своими близкими на борту еще до ареста теплоходов, просили своих мужчин разорвать контракт -- чувствовали неладное. Морякам не выдали аванс и перестали платить суточные еще до ареста теплоходов. Они звонили домой, занимали друг у друга деньги, взятые в плавание на самый крайний случай. А когда ливанский фрахтователь теплоходов не уплатил портовых расходов, экипажи оказались в ловушке. Портовые власти отняли у них все документы, и ни один член экипажа уже не мог сойти на берег, а припасы и питьевая вода тем временем кончились. Потом иссякло и дизтопливо.
-- Когда мы узнали, что мужья стоят в открытом море на 30-градусной жаре без еды, воды и топлива (а это значит, что не работает даже радиосвязь), обратились к фрахтователю -- Тофику Иссе, -- говорит жена старшего механика с теплохода «White Clipper» Любовь Соловьева. -- Подписались несколько жен моряков под телексом, где просили господина Иссу, доставить на суда хотя бы воду. Но господин Исса даже не ответил нам! Когда одному из моряков удалось связаться с матерью, он сказал, что им приходиться ограничиваться малюсенькими (с ложку) порциями риса и макарон, которые удается выменять у… местных пиратов, а чтобы приготовить рыбу, они жгут костры на корме.
Когда пираты увидели, в каком бедственном положении находится экипаж, они предложили обмен: практически вышедшее из употребления судовое имущество поменять на продукты -- овощи, фрукты, крупы, тушки кур. Согласно Кодексу торгового мореплавания, капитан имеет право с целью спасения экипажа продать часть судового имущества. Пришлось согласиться, хотя предложенные продукты далеко не первого сорта, а вода в маленьком порту Юго-восточной провинции Индии Тутикорин вообще ужасная, да и ту приходиться экономить. Благо, перед самым Новым годом, на «SOS» моряков откликнулся Международный профсоюз транспортников ITF. И ребятам стали привозить продукты, дизтопливо, оплатили адвоката, который представляет их интересы в суде, помогли отправить больного Александра Гловацкого на Родину.
-- Представляете, каково моей невестке? -- говорит отец капитана теплохода «Аlexander» Евгений Познахарев. -- На «Аlexander» пошел в первое свое плавание и мой 23-летний внук Максим. Он оканчивает морскую академию в Одессе, будет штурманом, но ему нужна практика. Вот отец и взял его с собой в рейс матросом.
Тем не менее, капитан теплохода «Аlexander» Игорь Познахарев заверил отца, что без гроша в кармане после одиннадцати месяцев плавания моряки пока возвращаться не намерены. Суд же, решающий вопрос о продаже судна с аукциона, по исковому заявлению экипажа, портовых служб (с ними компания «АССА» тоже не расплатилась), а также поставщиков топлива, продолжается, и еще не известно, кто его выиграет.
Моряки вынуждены судиться с собственным государством
Сейчас в суде, куда обратились при поддержке ITF моряки арестованных в Индии теплоходов, заканчивается слушание о продаже арестованных судов с аукциона. И как это ни печально, но фактически им пришлось выступить истцами против собственного государства, которому принадлежат эти теплоходы. Азовское морское пароходство выставило иск не только недобросовестному ливанскому фрахтователю Тофику Иссе (главе компании «АССА»), задолжавшей пароходству за фрахт различных теплоходов более миллиона долларов, от лица государства оно также борется за то, чтобы суда не продавали с аукциона, так как это «железо» является госимуществом и рассчитываться выручкой от продажи госимущества с моряками не положено. Хотя индийский суд может решить совсем иначе.
-- Теплоходы-то наши, а вот моряки -- уже нет, -- пояснил «ФАКТАМ» заместитель начальника АМП Андрей Мартынов. -- Устраиваясь в крюинговую компанию, они увольнялись из пароходства, и зарплату им должен платить фрахтователь, нанявший экипаж. Правда, выход в этой ситуации есть. Потенциальный покупатель -- глава одной из Индийских судоходных компаний, согласен выкупить оба судна, договорившись с портовыми властями о возмещении им убытков. И с экипажем -- о выплате ему части зарплаты. Но на продажу теплоходов, опять же, нужно разрешение Фонда госимущества Украины, а оно имеется только на одно судно. Кроме того, команда должна отозвать свои иски и согласиться с постепенной частичной выплатой зарплаты. На что моряки вряд ли пойдут.
-- Суд и сама процедура продажи может длиться годами, -- сообщил «ФАКТАМ» директор компании «Азовкрюинг» Алексей Ковцур. -- А создание условий для проживания экипажей арестованных теплоходов законодательством не предусмотрено. Международное соглашение о моряках, которых бросили судовладельцы, пока не подписано.
Читайте нас у Facebook
